– Вернер, как всегда, намекнул, но не сказал прямо? Какого черта он здесь делает, если не хочет помочь?
– Гуру вернется к раздаче подарков, – заключила Лариса. – Как бы нам не оплошать.
Ренат незаметно поглядывал на танцующих, но гостя в маске Тутанхамона среди них уже не было.
Музыка стала громче. Лютня как будто жаловалась на злую судьбу, виолончель страстно вздыхала, скрипка напевала бередящую душу мелодию, а барабан отбивал ритм, похожий на стук любящих сердец.
Ренат повернулся к «леди Джанет» и отметил, что она дивно похорошела. Из прически выбилась пара вьющихся локонов, на щеках сквозь белила проступил румянец, грудь под расшитым серебром лифом соблазнительно вздымалась.
– Я тебя обожаю, – прошептал он, касаясь губами ее волос. – И желаю, как никогда раньше!
– Сейчас не до любовных признаний.
– Когда еще мы окажемся на балу мертвецов? – усмехнулся он. – Меня дьявольски возбуждает эта музыка!..
Глава 25
Красногорск, Подмосковье
Инга с трудом доковыляла до «фольксвагена», морщась от боли и прихрамывая.
– Садись в машину, – Лебедев открыл перед ней дверцу и помог устроиться на переднем сиденье. – Сейчас доедем до аптеки… или может сразу в медпункт? В раны попала грязь, надо бы укол от столбняка сделать.
– Давай в медпункт, – согласилась Инга.
Через четверть часа ей оказали первую помощь и посоветовали на всякий случай сделать рентген локтевого сустава. Вдруг, трещина?
Пока девушке промывали и перевязывали раны, капитан внимательно прочитал письмо, изъятое из ее сумочки. Автором послания действительно оказался Дмитрий Земцов. Судя по дате на штемпеле, блогер отправил письмо за три дня до смерти. Почему не Инге, а Рите? Это было объяснено в тексте.
– На любовный треугольник не похоже, – пробормотал Лебедев, пряча конверт обратно в карман. – Хрень какая-то…
Когда на пороге медпункта показалась Инга с подвешенной на перевязи рукой, капитан поспешил ей навстречу. Ветер трепал светлые волосы девушки и срывал со старых берез с черными стволами последнее золото.
– Где тут рентген делают? – уныло спросила она.
– Отвезти тебя в больницу? – предложил Лебедев, глядя на часы. Ему пора было возвращаться в Москву. – А потом куда? Тебе нужно отдохнуть, дать ранам затянуться. Можно снять номер в гостинице на пару дней. В Красногорске цены не так кусаются, как в столице.
– Я не собираюсь здесь оставаться, – наотрез отказалась девушка. – И в Москву не поеду. Я жить хочу!
Лебедев молча думал, как выйти из положения, в котором они оба оказались. Строки из злополучного письма крутились у него в уме. Выходит, Земцов предчувствовал, что его ждет, но не сумел предотвратить несчастья.
Инга была настроена враждебно. Она замкнулась в себе, решила действовать на свой страх и риск. Как только капитан потеряет бдительность, она сбежит. Куда? На какой срок? Не важно. Сейчас для нее главное – выжить.
– Поехали на рентген, – сказал Лебедев, подавая ей руку. – Держись за меня.
В салоне автомобиля запахло антисептиком и духами Инги. Она молча уселась на место рядом с водителем и закрыла глаза.
– Болит? – непонятно, о чем, спросил капитан.
Девушка кивнула.
«Он прочитал письмо и помалкивает, – думала она, прислушиваясь к своим ощущениям. – Значит, не доверяет. И мне нет резона ему доверять. Этот мент не дурак, вряд ли я сумею его обхитрить. Но попробовать стоит».
До поликлиники добирались двадцать минут. Капитан искоса поглядывал на Ингу, любуясь ее правильным профилем и жемчужным отливом рассыпавшихся по плечам волос.
– Тебя проводить?
– Будь так любезен, – криво улыбнулась она. – Из-за тебя я чуть не попала под электричку и теперь вся побитая.
– Не вали с больной головы на здоровую, – буркнул Лебедев.
Он довел ее до кабинета рентгенолога, где ждали своей очереди бабулька с распухшей ногой и молодой парень с забинтованной кистью. Инга осторожно опустилась на дерматиновый диванчик, наблюдая за курсирующими по коридору больными и медработниками. Один мужчина средних лет показался ей подозрительным. Он держался особняком, и она пару раз поймала на себе его пристальный взгляд. От этого у нее перехватило дыхание, и чаще забилось сердце.
– Мне страшно, – пожаловалась Инга капитану. – Я бы водки выпила или коньяка. Нервы сдают.
– Сначала рентген, потом коньяк.
Подозрительный мужчина занял очередь у соседнего кабинета, достал телефон и сделал вид, что углубился в Интернет. Инга не выпускала его из поля зрения.
– Что с тобой? – заметил ее волнение Лебедев. – Встретила кого-то знакомого?
– Нет, но… Ты уверен, что за нами не следят?
– Нельзя быть уверенным в чем-то на сто процентов, – улыбнулся он. – Но ты не переживай, я рядом. В случае чего, отобьемся.
– Успокоил! – огрызнулась она.
Вскоре подошла очередь Инги, и над кабинетом вспыхнула надпись «Входите». Девушка скрылась за дверью, а капитан достал из кармана письмо и принялся перечитывать его второй раз.
«Уважаемая Рита! – писал покойный Земцов. – Представляю твое удивление, когда ты получишь это письмо. Но я счел этот способ передачи информации самым надежным. Телефон, все эти «телеграмы», «мессенджеры» и «вайберы» в последнее время не вызывают у меня доверия. Скажешь, у меня развивается паранойя? Не отрицаю.
Почему я обращаюсь именно к тебе? Сложно ответить. Мне кажется, между нами возникла мистическая связь, которая очень скоро станет очевидной. Не спрашивай, как это произойдет! И не думай, что мое «общение с призраками» повлияло на мою психику. Хотя и этого я не исключаю. В моей жизни наступил момент, когда я допускаю абсолютно все!!!
К сожалению, я не могу полностью открыться ни матери, ни Инге. У первой больное сердце, а с Ингой у нас напряженные отношения, как тебе вероятно известно. Решись я рассказать ей свою историю без купюр и оговорок, боюсь, она мне не поверит. Мы стремительно отдаляемся друг от друга, становимся чужими. А ты, Рита, очень чуткий и понимающий человечек. Прости за фамильярность, но я немного не в себе, так что не удивляйся моим огрехам и нелепостям. Я сам не ожидал, что выберу тебя в качестве доверенного лица. Оказывается, у меня нет верного друга, на которого я мог бы положиться! А ты не подведешь, я уверен.
Как подруга ты на стороне Инги, и это правильно. Но признайся, в глубине души я тебе нравлюсь? Самую капельку?.. Должно быть, мы с тобой сумели бы найти общий язык. Но это так… лирика. Не принимай близко к сердцу.
Видишь ли, Рита, со мной произошла странная штука. Чтобы не ходить кругами, излагаю суть, хотя все это выглядит как сумасшествие. Однажды ты обмолвилась, что твоя бабушка была психиатром и после нее осталось много профессиональной литературы, которую ты из любопытства перечитала. Стало быть, ты либо поставишь мне неутешительный диагноз, либо… сделаешь какой-то иной вывод.
