Директор турбазы давно облизывался на лесной участок, который местные так и называли: Сосновая Поляна. То ли себе дом хотел там поставить, то ли имел наполеоновские планы насчет небольшой гостевой избушки, за ночевку в которой приезжие москвичи платили бы неразумные деньги… Как бы там ни было, дело у него не выгорело: участок относился к местному лесничеству, и идти навстречу директору (даже за приличную мзду) никто не согласился.
А затем появились первые палатки. Приезжали городские, разбивали на Сосновой Поляне лагерь, врубали магнитофон, жарили шашлычки-картошечку, справляли в наспех вырытой яме естественные надобности, а иногда обходились и без ямы: лес есть лес, все сгниет. Привозили с собой детей и собак, разводили костры, ну и по бутылочкам спьяну постреливали, не без этого.
Теперь босиком по лесу стало не пройти: не осколок поймаешь подошвой, так на консервную банку наступишь. Директор турбазы, поговаривали, был страшно недоволен таким наплывом «диких» туристов: шумели они по вечерам, музыку запускали на полную катушку, так что доносилось до его турбазы, и там уже, в свою очередь, возмущались пенсионеры, желавшие тишины и покоя.
По утверждению журналиста, первый раз туристы пропали год назад. Двое парней из Зареченска, одному двадцать пять, другому чуть меньше. Говорят, поехали на рыбалку – и не вернулись. Но были они мутноватыми типами и крутили какие-то темные делишки, так что никто их исчезновению особенно не удивился. Может, удрали, а может, конкуренты прикончили под шумок…
Однако репортер провел расследование и выяснил, что отдыхать два приятеля отправились не куда-нибудь, а под Балакирево. Там, значит, и пропали.
Второй раз исчезли уже не двое, а трое: два мужичка, только откинувшиеся с зоны, а с ними деваха, взятая для увеселения. Уехали и не вернулись. И машина как сквозь землю провалилась, вот что удивительно.
Дочитав до этого места, Ерохин всерьез задумался.
– Вань, надо запросы отправлять. А еще лучше – ножками ехать по отделам и спрашивать, были ли заявы о пропавших. Откуда-то ведь этот журналюга взял материал!
– Кто его знает, взял или из пальца высосал, – проворчал Гнатюк, недовольный поручением.
– Можно я поеду, Василь Сергеич! – вскинулся Коля.
– Можно. А ты, Вань, тогда с журналистом потолкуешь. Как его… с Неравнодушным.
Следователь приблизил к глазам третью статью. Кто там еще пропал?
Ого! А вот это дело он помнил. Две пары, всем по тридцать-тридцать два, собрались на отдых: один из мужчин – владелец мелкого автосервиса, второй – охранник при частном клубе. И с ними жены. Это вам не бывшие зеки и не два идиота, толкающие дурь подросткам, а приличные люди города Зареченска. Ерохин не связал их исчезновение с Сосновой Поляной, потому что машины пропавших нашлись возле Марьина озера, то есть в тридцати с лишним километрах.
Машины нашлись, а владельцы сгинули. Все четверо. И ни улик, ни свидетелей.
Правда, тогда, помыкавшись, решили все-таки, что имел место несчастный случай. Марьино озеро – хитрое, с ледяными подземными ключами и глубокими омутами. Если, скажем, один мужик пошел ко дну, ему на помощь кинулся второй, а за ними и бабы ихние… Могли потонуть? Могли. Особенно по пьяной лавочке.
А тела тогда где? Обыскивали ведь дно озера, и водолазов даже привлекали… Ничегошеньки в воде не нашлось.
Допустим, рассудительно ответил самому себе Ерохин, озеро громадное, обыскали на раз-два, лишь бы отвязаться. Трупы рыбы объели, а косточки… Косточки, предположим, в ил засосало.
Вот-вот. Именно этим объяснением и удовлетворилось следствие полгода назад.
Журналист же писал, что родственница охранника утверждала, будто в последний момент охранник с владельцем автосервиса передумали и решили рвануть не к ледяному Марьину, а на Оку.
– Но джипы-то нашлись возле озера! – не выдержал Ерохин.
Что за чертовщина…
– А если перегнали тачки? – предположил Гнатюк.
– А убивали зачем?
Опер развел руками.
– Может, и не убивали, – вступил молчавший до сих пор Валя Яценко. – Тела-то не обнаружили! Допустим, сидят они у какого-нибудь придурка в погребе…
– …и обслуживают его извращенные потребности, – закончил Ерохин. – Может, и так. Давай-ка ты, Коля, по отделам, а ты, Вань, кровь из носу достань нам журналиста.
К обеду следующего дня Ерохин мрачно изучал все, что выяснилось за последние сутки.
А выяснилось нехорошее.
Во-первых, прав был эксперт, предположивший, что вчерашний убийца действовал один. Все удары были нанесены топором, причем били слева.
Выходило, что в лесах возле Балакирева бродит левша огромной физической силы.
Во-вторых, тайная надежда, что журналист врет, развеялась с возвращением Коли Бубнова. В районных отделах действительно были зарегистрированы заявления о пропавших.
В-третьих, отыскалась двоюродная сестра исчезнувшего охранника. И подтвердила, что да, брат собирался поменять планы. И по описанию сказочного места, куда задумали ехать охранник с директором сервиса, выходило, что это не что иное, как Сосновая Поляна.
Настоящая фамилия журналиста оказалась Прилучный. Но кроме этого, больше ничего в редакции оперативнику сообщить не смогли, разве только что Прилучный – мужчина в летах.
Ерохин потер лоб, ослабил верхнюю пуговицу сорочки. Многие следователи из молодых в жару позволяли себе и хлопковые светлые штаны и даже футболки, но Василь Сергеич распущенности не одобрял. Брюки отглаживал каждое утро сам до твердой стрелки – это у него был ритуал вроде бритья. После того, как ушла жена, устав пилить его за безденежье и неподходящую для без пяти минут пенсионера работу, Василь Сергеич в своих привычках только еще сильнее укрепился. В прокуратуре над ним посмеивались, называли «наш старикан», и хотя Ерохин никому бы в этом не признался, в том числе и себе, прозвище его огорчало.
– Валя, кто у нас жертвы? Выяснили?
– Так точно, босс!
Яценко расправил широченные плечи, покрутил головой, так что в шее громко хрустнуло, и доложил.
Трое мужчин и три женщины. Всем от двадцати трех до двадцати пяти. Две пары состоят друг с другом в зарегистрированных отношениях.
– Семьи, значит, – перевел на человеческий язык Ерохин. – Детишки-то есть?
Нет, детишек не было. И слава богу, подумал Василь Сергеич, а то остались бы сироты.
Один из мужчин трудился контролером в общественном транспорте, двое подрабатывали от случая к случаю на стройке. Женщины временно безработные, кроме старшей, торговавшей на местном сельхозрынке.
Ну и зачем убивать работяг-строителей и контролера?
– Что со следами протектора?
– Пока не ясно, Василь Сергеич. Эксперт над ними колдует, но почва… сами понимаете.
