Здесь-то и кроется подвох.
Видите ли, у каждого читателя культовой книги имеется свое четкое представление о том, как должны выглядеть герои. Предыдущие попытки попасть в зрительские ожидания оказались провальными. Мы не могли позволить себе потерпеть неудачу.
За прошедшие четыре месяца я отсмотрела безумное количество кинопроб. Беседовала с несметным числом актеров и актрис. Вместе со мной аналогичной работой занимались еще пять человек. Мы нашли Азазелло, нашли Коровьева и Воланда, а Мастер появился из ниоткуда неделю назад, и сразу стало ясно, что он тот, кто нам необходим… Но не хватало Бегемота и Маргариты. Я полагала тогда, что на этих двух героях держится весь фильм. По правде говоря, я до сих пор так думаю. Маргарита и Кот – вот кого не простит зритель, если мы сфальшивим хотя бы чуть-чуть.
Но они не появлялись.
К середине этого оглушающе жаркого лета я оказалась измотана настолько, что порой готова была сама сложить голову под трамваем, лишь бы меня оставили в покое. Но отступать нельзя. Я мечтала об этом проекте, я была счастлива, когда возглавила отдел. Мне нельзя спасовать. Я должна найти подходящих актеров.
Мысли обо всей этой катавасии быстро промелькнули у меня в голове.
– Вам нужно, чтобы Воланда представили в наилучшем виде? Вы – пиар-служба дьявола?
Человечек несколько секунд изумленно взирал на меня, а затем от души расхохотался.
– Пиар-служба дьявола! Это прекрасно! – Он вытер слезы. – Ох, нет. Я здесь совершенно не за этим.
Я нахмурилась. Не люблю, когда надо мной смеются, и не люблю ошибаться.
Представитель тут же стал серьезным.
– Елизавета Сергеевна! – он подпустил в голосе торжественную нотку, как на вручении почетной грамоты. – Мы предлагаем вам то, что вы хотите. И даже чуть больше.
И поскольку я молчала, добавил завершающий аккорд:
– Вы найдете своих Бегемота и Маргариту! Лучших!
Теперь настал мой черед искренне улыбаться:
– Предлагаете мне продать душу в обмен за набор актеров?
Напускная торжественность слетела с него. Представитель всплеснул короткими ручками:
– Душу?! Умоляю вас, не повторяйте расхожие глупости! Я знаю, кто их распускает! – Он погрозил пальцем кому-то невидимому. – Но вы-то, Елизавета Сергеевна, разумный человек. Что, скажите на милость, мой шеф будет делать с готовыми душами? Солить?
Странно, но прежде я никогда не задумывалась, что дьявол делает с душами. Мне казалось, у них с господом богом что-то вроде спора: кто больше наберет. Надо признать, я невежественна в теологических вопросах и не постеснялась сказать об этом ему.
Услышав о споре, представитель отрицательно покачал головой.
– Конечно, нет. Вы слишком плохо думаете о Нем! – Он уважительно показал на потолок и даже голову склонил на несколько секунд – от избытка почтительности.
– Но что же тогда?
Человек уселся поудобнее и слегка ослабил узел галстука.
– Мой руководитель – бизнесмен, – спокойно сказал он. – И как любой порядочный бизнесмен, ищет в первую очередь собственную выгоду. В этом нет ничего дурного.
Я осторожно согласилась, раздумывая, в чем же будет заключаться подвох. А представитель продолжал:
– Не стоит полагать, будто дьявол плодит зло.
– Неужели? – не удержалась я.
– Именно так. Поверьте, нет большего зла, чем то, что содержится в людях. Моему шефу нет необходимости добавлять новое в этот мир. И потом – зачем?
Я молчала. Не сильна в подобных спорах. А главное, я была слишком сосредоточена на ожидании того момента, когда меня начнут загонять в ловушку. Это ведь неизбежно должно случиться!
Тем временем мой гость стряхнул пылинку с изрядно обтрепанной брючины. А мне вдруг вспомнилось, что в одной известной книге по ведению бизнеса рекомендовалось на сложных переговорах уронить ручку и долго искать ее, неловко извиняясь. Это нужно, чтобы собеседник почувствовал себя на высоте. Тот, кто сидит на стуле, всегда смотрит сверху вниз на того, кто ползает по полу в поисках ручки. Этот простой прием, по утверждению автора, помогал снизить уровень враждебности другой стороны. Если ты выглядишь немного жалким, в тебе не видят соперника.
«Он нарочно добавляет к своему образу штрихи вроде вытершегося костюма и старомодного галстука, – сообразила я. – Это вариант упавшей ручки, чтобы не казаться элегантнее собеседника».
– Так что же требуется вашему… – после паузы я решила использовать его термин, – руководителю?
– Дьяволу нужна часть души, – прямо сказал он. – И не после смерти, а сейчас. Он пустит ее в оборот и получит прибыль. Как видите, я с вами абсолютно честен.
– И что же вы хотите у меня выкупить? – Я поежилась.
Представитель укоризненно покачал головой.
– Вот опять вы представили что-то ужасное! Полагаете, мы заберем у вас милосердие? Романтичность? Честность? Должен вас разочаровать: ни то, ни другое, ни третье продать потом не получится. Подумайте сами – кому бы вы могли предложить на рынке людей доброту? Милосердному оно не нужно, ибо у него есть свое. Немилосердному и в голову не придет покупать что-либо подобное: во-первых, ему неизвестно, что это за товар, а во-вторых, он не без оснований полагает, что подобное приобретение его жизнь никак не улучшит.
Я потерла лоб. Мне вдруг страшно захотелось пить.
– Вы уверены, что не хотите чаю?
Он вежливо отказался. Я заварила себе пуэр – всегда держу в кабинете запас – и обхватила горячую кружку ладонями. Мне больше не было жарко.
– Так что же это за часть души?
– О, тут весьма любопытно! – Он подался вперед, глаза его загорелись. – Это… м-м-м… Назовем это даром, который вам никогда не пригодится.
– Отчего же?
– Потому что у вас не будет условий для его использования. И это, поверьте, ваш собственный выбор.
Я покачала головой:
– Не понимаю.
– Позвольте, я объясню на примере. Представьте, что вам бы пришла в голову дикая фантазия забраться на Эверест.
Я рассмеялась.
– Да-да, – улыбнулся он в ответ, – это и в самом деле смешно. Вы не переносите холод и тяжелые физические нагрузки, а уж их сочетание… Бр-р-р! Нет, исключено!
– Исключено! – эхом откликнулась я.
– Но представьте, что вы все-таки забрались бы на Эверест. – Голос его приобрел внезапную силу и глубину. – И там, стоя на высочайшем пике под необъятным небом, оттенок которого вы не можете себе представить даже приблизительно – потому что здесь, на земле, вам никогда не увидеть такого неба, – так вот, стоя там в безмолвии, вы вдруг видите то, что было сокрыто прежде. Из маленьких рассказов и заметок, которые спрятаны у вас в нижнем ящике стола, в вашей голове образуется книга – та самая, которую вы мечтали написать, собрав ваши наблюдения за актерским миром. Чудесная книга, над которой читатель будет плакать и смеяться. Что-то произошло с вами, пока вы стояли на снежной вершине горы, распахнулось окно в небесах, и вы узрели то, что никому, кроме вас, не могло открыться. Но произойти это может только там, на самой высокой точке Эвереста. Куда вы никогда, никогда, никогда не заберетесь.
