– Вы знали, сколько ей платил ваш шеф?
– Сначала не знал, потом случайно узнал.
– Сколько?
– Две тысячи долларов за ночь. Но они почти никогда не
оставались на ночь.
– Почему они? – сразу спросил Дронго.
Тауфик отвел глаза. Облизнул губы. Было понятно, что он
оговорился.
– Как вам не стыдно, – сразу пришел к нему на помощь
адвокат. – Разве можно интересоваться такими интимными вопросами?
– Почему вы оговорились и сказали «они»? – снова
настойчиво повторил Дронго. – У него бывали оргии или вечеринки прямо на
квартире?
– Никогда не бывали, – выдохнул Тауфик Шукри, – но
он любил... в общем, он так встречался... Мы об этом знали...
– Постарайтесь внятно объяснить, что именно вы имеете в
виду, – попросил Дронго.
– Он любил, когда женщина была не одна, – выдавил
телохранитель, краснея от смущения.
– Вам достаточно или нужны еще подробности? – снова
вмешался Муса Халил. – И не забудьте, что об этом не должен никто знать.
Это была личная жизнь господина Вилаята Ашрафи.
– Ему нравилось, когда к нему приходила не одна
женщина? – безжалостно уточнил Дронго.
– Да, – ответил телохранитель, – он часто так
делал, встречаясь сразу с двумя или тремя женщинами.
– Одновременно? Они приходили одновременно?
– Иногда да, – признался Тауфик Шукри.
– Надеюсь, вы понимаете, что эта информация не имеет
никакого отношения к убийству уважаемого господина Ашрафи и должна остаться в
тайне, чтобы не компрометировать такую семью, – напомнил адвокат.
– Безусловно, – согласился Дронго, – а друзья? С
кем из мужчин он больше всего общался?
– Он никогда не общался с мужчинами, – изумленно
ответил телохранитель.
– Это я понимаю. Я неудачно выразился. Я имею в виду не
друзей для интимных игр, а вообще друзей. С кем он виделся и разговаривал чаще
других?
– Со мной, – честно ответил Тауфик Шукри, – мы
были почти всегда вместе. С гоподином адвокатом Мусой Халилом, всегда когда
нужно было подписывать документы. С руководителем московского филиала Николаем
Савельевичем Крастуевым, который готовил ему все нужные бумаги.
– Крастуев сейчас здесь, в офисе? – обратился к
адвокату.
– Да, конечно. Он работает в компании уже несколько
лет, – ответил Муса Халил, – и считается руководителем нашего
представительства в России.
– А какая должность была у погибшего?
– Он был членом совета директоров компании и
вице-президентом. В совете директоров он отвечал и за российское направление.
– Кто по национальности Крастуев? Такая интересная фамилия?
– Он с Северного Кавказа, – сообщил адвокат, – но
не мусульманин. Кажется, он буддист.
– Калмык?
– Возможно. Мы принимаем людей невзирая на их религиозные
или национальные отличия. В нашей головной компании в Египте работает много
арабов-христиан и коптов. Мы не видим в этом ничего предосудительного.
– Безусловно. А теперь, уважаемый Тауфик, расскажите мне
подробно, как вы провели последний день с шефом. Желательно очень подробно,
чтобы я мог составить себе четкое впечатление, где именно вы были. Начнем с
того, кто пригласил вас на выставку, куда вы поехали из вашего офиса?
– Это был официальный прием. В «Крокус-центре», –
сообщил телохранитель, – у нас было официальное приглашение. Следователи
тоже интересовались этим вопросом. Мы знали, что там нужно быть к двенадцати.
Выехали в начале одиннадцатого, чтобы не попадать в автомобильную пробку, и все
равно попали. С трудом успели туда к двенадцати. Там было много людей.
– Ваш шеф что-нибудь пил?
– Только апельсиновый сок, – ответил Тауфик
Шукри, – я сам принес его, забрав со стола стакан и лично выбирая его из
всех стаканов, которые стояли на столике. Это входит в мои обязанности, и я
никому не доверял этот стакан. Больше он ничего не пил. Я сам отнес пустой
стакан обратно.
– Может, с кем-то здоровался?
– С очень многими людьми. Здоровался, разговаривал, смеялся.
Потом мы сели в машину. У нас большой, как это правильно называется,
представительский шестисотый «Мерседес». Господин Вилаят Ашрафи всегда садился
на заднее сиденье, а я был впереди рядом с водителем. И пока мы ехали в город,
он ничего не пил, хотя в салоне автомобиля у нас всегда есть напитки, виски,
коньяк.
– Вы уверены, что он ничего не пил? Может, кто-то сумел
отравить одну из бутылок, которые были в баре вашего автомобиля.
– Их проверяли эксперты. Все бутылки были на месте и все
были закрытые. Он ничего не пил, в этом я уверен.
– И не курил?
– Нет. Он вообще не курил. У нас не было в машине сигарет.
– Что было потом?
– Мы подъехали к дому, нам открыли ворота. Мы въехали во
двор. Я вышел вместе с ним, вошли в подъезд. Обычно он меня отпускал уже внизу,
ведь в холле всегда сидел дежурный охранник. А в квартире была установлена
аппаратура, которая, как это правильно, замечала, нет, правильно сказать
фиксировала всех, кто там появлялся. И у дежурного тоже была своя камера
наблюдения на этаже. Кроме того, он записывал всех, кто входит в дом. Поэтому я
обычно с хозяином не поднимался. Он меня отпустил, вошел в кабину лифта,
поднялся к себе. Я стоял около дежурного и все видел. Господин Вилаят Ашрафи
открыл двери своим ключом и вошел в квартиру. После чего я уехал. Через два
часа мне позвонили и сообщили, что мой хозяин умер еще два часа назад и там
работают сотрудники милиции. Я сразу поехал туда.
– А где был ваш водитель?
– Он тоже туда приехал. И очень переживал. Но нас не пустили
в квартиру. Никого из нас не пустили. А через два дня арестовали Голованова.
Следователь считает, что наш водитель сумел каким-то образом отравить хозяина.
Но я в это не верю.
– У них были основания?
– Они нашли в салоне автомобиля какой-то порошок. И поэтому
арестовали Голованова.
– Какой порошок?
– Не знаю.
Дронго взглянул на адвоката.
– Мы тоже не знаем, – пожал плечами Муса Халил, –
они говорят, что это тайна следствия, и ничего нам не сообщают.
– Почему вы сразу не сказали об этом?
– О чем мне нужно было вам говорить, если это только одни
слухи. Об этом сказала супруга Голованова, с которой общался Тауфик Шукри. Но
ничего точнее мы не знаем. Машину нам вернули, мы там ничего не нашли.
Глава 6
– Позовите Крастуева, – предложил Дронго,
обращаясь к телохранителю. Тот кивнул, быстро поднимаясь и выходя из кабинета.
