– Это так важно, – поняла она.
– Исключительно важно.
– Хорошо. Я буду через час в ресторане «Ваниль». Это на Кропоткинской
площади, около храма Христа Спасителя. Вы сможете туда приехать?
– Конечно. Я знаю, где он находится. На Остоженке.
– Тогда через час. И учтите, что я не смогу уделить вам
много времени. У меня будет не больше тридцати минут.
– Мне этого достаточно. Спасибо.
Он убрал телефон и приказал водителю ехать в центр. К
ресторану он подъехал ровно через час. Вошел в зал, оглядываясь по сторонам.
Раньше здесь бывало довольно много людей, но экономический кризис сказался и на
посетителях дорогих ресторанов. Людей было гораздо меньше.
– Добрый вечер, – услышал он женский голос за спиной и
обернулся. Это была Рита Эткинс.
Высокого роста, одетая в серый брючный костюм. Шелковый
шарф, повязанный на шее, придавал ей несколько праздничный вид. У нее были
роскошные темные густые волосы, красиво уложенные парикмахером. Было очевидно,
что она успела побывать в салоне, чтобы сделать себе такую прическу. Среди ее
предков наверняка были индейцы. Высокие скулы, раскосые глаза, строгие линии
лица, темная кожа и светлые, серые глаза.
– Добрый вечер, – кивнул он, – я думал, что сумею
увидеть вас первым.
– Я уже поняла, что вы такой же друг, как и предыдуший
знакомый из Голландии, – добродушно заявила она, – давайте пройдем
куда-нибудь в сторону. У меня здесь через полчаса встреча.
– Судя по вашей прическе, вас пригласили задолго до моего
звонка, – кивнул он.
– Верно, – улыбнулась Рита, – день рождения моей
подруги. А я была права. Достаточно посмотреть на ваши плечи, чтобы понять, кем
вы работаете.
Они прошли к крайнему столику. Подскочившего официанта она
попросила принести кофе, он предпочел зеленый чай.
– Итак, – спросила она, доставая сигареты, – зачем
вы хотели меня видеть?
– Вы уже беседовали со следователем, – напомнил
Дронго, – о чем он вас спрашивал?
Она щелкнула зажигалкой. Затянулась, выпуская струю дыма.
– Обо всем. О наших отношениях, о нашем знакомстве, о наших
знакомых, обо всем, что касалось погибшего. Мы беседовали два раза по три часа.
Нужно сказать, что этот следователь меня порядком измотал. Он был такой
настойчивый и педантичный.
– Представляю себе, – пробормотал Дронго, – у
меня, к сожалению, нет столько времени и я не могу заставить вас отвечать на
мои вопросы.
– Надеюсь, что не заставите, – усмехнулась она.
– Поэтому я задам вам только несколько вопросов. Как вы с
ним познакомились?
– Господи, опять, – вздохнула она, – а вы
действительно его знакомый или новый сыщик, которого прислала сюда его семья?
– Новый сыщик, – кивнул он.
– Тогда понятно. Но у вас очень мало времени. Мы
познакомились, когда я только сюда приехала. Он как раз был в это время в
Москве. Красивый, богатый, щедрый, галантно ухаживал. После знакомства он
прислал мне такой роскошный букет. В общем, он был мужчиной, на которого сразу
обращали внимание.
– Перечисляя его качества, вы не сказали самого главного для
мужчины – «умный», – напомнил Дронго.
– Я бы не сказала, что он был интеллектуально развитый, но
имел хорошее образование, разбирался в политике, неплохо знал французскую
литературу, моду, дизайн, – задумчиво произнесла она, – но он не был
интеллектуалом в русском понимании этого слова.
– И как вы с ним познакомились?
– У наших друзей. У Сергея Вуличенко. Там как раз отмечали
день рождения его супруги.
– Это не тот бизнесмен, на выставке которого был в последний
раз перед смертью Вилаят Ашрафи?
– Тот самый. Нужно было видеть, как он переживал.
– А вы сами каким образом познакомились с Вуличенко?
– Через его супругу. В нашем посольстве она занималась
благотворительностью в совместной российско-канадской фирме. Антонина изумительная
женщина, добрая и отзывчивая, совсем не похожая на жен российских олигархов.
Это обычные стервы, которые с трудом получают очень богатых мужчин и потом всю
жизнь дрожат от страха, чтобы их не бросили, выслеживая своих партнеров и
опасаясь более молодых соперниц.
– Какая точная характеристика, – улыбнулся
Дронго. – У Вуличенко и погибшего были какие-то совместные интересы? Я
имею в виду бизнес-интересы?
– Я поняла. Нет, кажется, не было. Они просто дружили.
Вместе ходили в казино, вместе отдыхали в сауне. Я до сих пор не могу понять
эти совместные вояжи в сауну, когда мужчины сидят отдельно и еще выпивают. В
Германии совсем по-другому. Но здесь не понимают немецких традиций.
– Честно говоря, я тоже не совсем понимаю немецкие традиции,
когда соседи и друзья с женами купаются вместе и голышом, – пробормотал
Дронго.
– Вы консерватор, – убежденно произнесла Рита.
Официант принес заказанные кофе и чай.
– Когда вы видели его в последний раз? – спросил
Дронго.
– В день смерти, – вздохнула она, потушив сигарету, –
как раз на выставке у Вуличенко. Он был такой веселый, шутил, смеялся. И так
нелепо все закончилось.
– Вы не обращали внимания, с кем именно он общался?
– Со мной, с другими. Он был человеком достаточно
общительным, веселым.
– Может, он что-то выпил?
– Не знаю. Я видела, как его телохранитель принес ему сок.
Он бы не стал пить все, что попало. Не думаю...
– Можно я задам интимный вопрос?
– Я догадываюсь какой. Об этом меня все спрашивали. Спала ли
я с ним, – она пригубила кофе.
– Вы угадали мой вопрос. Так можете на него ответить?
– Конечно могу. Мы несколько раз с ним встречались. Это был
интересный опыт. Не забывайте, что я гораздо старше него. Мне кажется, что ему
тоже было интересно. Но потом мы довольно быстро расстались.
– Почему?
– Так получилось, – ответила она, стараясь придать
голосу достаточно ровный оттенок.
– Я могу узнать почему?
– Нет, не можете. Мы просто расстались. Выяснилось, что у
нас несколько разные представления о сексе. Достаточно?
Она снова взяла чашку кофе.
– Он приглашал еще кого-то во время ваших встреч? –
спросил Дронго.
Чашка в ее руках дрогнула:
– Вы не сыщик? Вы действительно его друг? Откуда вы знаете,
что именно он делал?
– Догадался, – коротко ответил Дронго.
– Это не ответ. Он вам что-то рассказывал.
