– Что вы ему сказали? – спросила Наталья, когда Дронго
вернулся в салон автомобиля.
– Сказал, что мы виноваты и готовы заплатить штраф. Но он
отказался взять деньги.
– Вы, наверно, сказали, из какой вы организации, поэтому и
отказался, – усмехнулась она. – У вас есть еще вопросы?
– Вы настолько хорошо владеете английским, что могли с ним
общаться? – уточнил он.
– Я же готовила себе к международным соревнованиям, ездила в
разные командировки с тринадцати лет. Немного выучила язык, вполне достаточно,
чтобы общаться.
– Кто, по-вашему, мог убить Вилаята Ашрафи?
– Понятия не имею. Думаю, что кто-то из ваших.
– Как это понимать?
– Говорят, что их фирма занималась каким-то важным проектом.
А когда есть большие деньги, то появляются и большие интересы. Я думаю, что его
убрали по приказу. Поэтому никого и не могут найти. И никогда не найдут.
– Понятно. Своебразная точка зрения. Он любил ходить в
казино?
– Иногда ходил, насколько я знаю. Но таким фанатиком не был.
Он умел вовремя останавливаться. Вообще он был очень разумным и нормальным
мужчиной. Жаль, что его убили. Я всю ночь тогда проплакала, честное слово.
– Ваш бывший супруг сейчас отбывает наказание...
Она взглянула на Дронго такими глазами...
– Смотрите на дорогу, – посоветовал он, – вы
видите, какая метель сейчас разыгралась.
– Мы же договаривались с вашим следователем, что про мужа вы
больше ничего не будете спрашивать, – зло пробормотала Наталья. –
Неужели вам не сказали об этом.
– Сказали, – сразу понял Дронго, – я всего лишь
уточнил.
– Мне обещали, что его скоро выпустят, – сообщила
она, – и вообще он не имеет никакого отношения к убийству Ашрафи. Вы же
знаете, что он ни в чем не виноват и его просто подставили. Я ведь тогда
сообщила вам о всех его друзьях.
– Это вы сообщили следователю прокуратуры, а не нам, –
пробормотал Дронго, – но я больше не буду вас об этом спрашивать. Вы
знаете, что арестован его водитель?
– Знаю. Милый дядечка. Напрасно вы его взяли. Хотя может, он
действительно виноват, я не знаю.
– Вы считаете, что он мог быть замешан в убийстве Вилаята
Ашрафи?
– Не знаю. Я вообще с ним была почти не знакома. Я имею в
виду водителя. А вот с телохранителем мы были знакомы гораздо лучше. Мировой
парень. Бывший боксер. И хорошо говорит по-русски.
– Он мог убить своего босса?
– Никогда в жизни. Вы его глаза видели? Он же настоящий
ребенок, как и все спортсмены.
– Вы тоже были спортсменкой, – напомнил Дронго.
– Я была дурой, – неожиданно нервно заявила
Наталья, – можете себе представить, что я наделала. Выиграла чемпионат
Москвы, меня брали уже в сборную. Решили показать самой Ирине Виннер. Я уже
видела себя на чемпионатах мира и на Олимпийских играх. А потом поехала в одной
компании за город и попала в глупую автомобильную аварию. Сломала ногу, и с
мечтами о чемпионстве пришлось расстаться навсегда. Потом поступила на заочный,
решила выучиться на спортивного журналиста. Но это все было не то. Потом
встретила своего будущего мужа, не зная, чем он занимается. Потом вышла замуж,
родилась девочка, потом мы разошлись. Затем появился еще один друг. За ним наш
общий знакомый Ашрафи. Я наверно не очень везучая. Сначала сама попала в
аварию, когда сидевший за рулем парень погиб. Потом развелась с мужем, и он
попал в тюрьму. Потом сошлась с Ашрафи, и его убили. Выходит, что я всем
приношу несчастье. Говорят, есть такие женщины, как вы считаете?
– Не уверен, – возразил Дронго. – Сначала вы
попали в аварию, но остались живы. Значит, бог вас любит. Потом поступили в
институт, вышли замуж, родили дочь. Уже совсем неплохо. У вас в мире есть
человек, ради которого стоит жить. Вы молодая и красивая женщина, начали
встречаться с бизнесменом из Египта, даже потакали его необычным сексуальным
пристрастиям. Кто виноват, что его убили? Только не вы. Я не думаю, что все так
плохо. Сколько у вас комнат в доме на Пятницкой?
– Четыре, – улыбнулась она, поворачивая автомобиль
налево.
– Вот видите. Значит, такая квартира стоит около миллиона. И
еще ваша роскошная машина. Судя по всему, вы не самый невезучий человек в этом
городе.
Она рассмеялась:
– Впервые в жизни вижу такого следователя. Вы действительно
из ФСБ?
– Почти, – ответил он. – А теперь у меня будет
другой вопрос. Вы знаете канадскую журналистку Риту Эткинс?
На этот раз она затормозила так, что он чуть не вылетел со
своего места. И больно ударился головой, ведь усаживаясь второй раз в салон, он
не пристегнулся.
– Не спрашивайте меня об этой дряни, – прошипела
Наталья.
Глава 11
Удар был сильным. Он потер голову. Кажется, у него будет на
этом месте большая шишка.
– Я же просил вас так резко не тормозить, – пробормотал
Дронго.
– Нужно было пристегнуться и во второй раз, –
огрызнулась она, – сильно ударились?
– Очень сильно. Если будет сотрясение мозга, то я подам на
вас в суд.
Она недоверчиво посмотрела на него. У этой бывшей
спортсменки и нынешней журналистки явно не хватало ни юмора, ни интеллекта.
Возможно, спорт она знала неплохо, но все остальное...
– Неужели так сильно?
– До свадьбы заживет, – улыбнулся он.
– А вы не женаты? – удивилась Наталья.
– Не помню, – соврал Дронго, – почему вы так резко
среагировали на имя этой канадской дивы?
– Она дрянь, – убежденно произнесла Кравченко, –
настоящая дрянь. Сама уже старушка, спит со всеми подряд, а меня постоянно
обвиняет в том, что я была любовницей Ашрафи. Хотя она сама была его любовницей
и принимала участие в его «кувырканиях».
– Откуда вы знаете?
– Знаю точно. Вторая, которая пришла к нам, вспоминала, как
вела себя эта старая тетка. Представляете, увидев красивую молодую женщину, она
вскочила с места, закрываясь одеялом, и убежала в другую комнату.
– Наверно смутилась. Не все готовы к подобным
«экспериментам».
– А потом вернулась и вела себя очень даже
раскованно, – заявила Наталья, – вот вам и старая тетка. В свои сорок
с хвостиком она ведет себя очень даже раскованно.
– Разве это плохо? И потом, сорок с хвостиком – это еще не
старость. Сейчас даже по официальной статистике люди до сорока пяти считаются
молодыми, до шестидесяти пяти людьми среднего возраста, до семидесяти пяти
пожилыми, а до девяноста – очень пожилыми людьми. Вот такая градация.
– Глупости, – со свойственной молодости
безапелляционностью заявила Наталья, – после тридцати человек уже
изменяется.
