– Но и в Москве тоже, – возразил Тагиев, – по
просьбе господина Аббаса Ашрафи наш вице-премьер позвонил в Министерство
национальной безопасности, и они дали нам подробную справку на вас. Вы
считаетесь одним из лучших специалистов в области... – Он немного запнулся
и затем продолжил: – В области... расследования особо тяжких преступлений...
– Вы не юрист, – понял Дронго, – а я думал, что
такую миссию должны доверить руководителю юридического отдела.
– Я заведующий строительным отделом, – подтвердил
Тагиев.
Он смущенно откашлялся и продолжал:
– Вы понимаете, как для нас важно сотрудничество с
компанией, которую возглавляет Аббас Ашрафи Мостоуфи. Если хотите, это вопрос
не только экономический, но и политический. Семья Ашрафи пользуется большим
влиянием на всем Ближнем Востоке, у них отличные отношения с королевскими
династиями Иордании, Саудовской Аравии, эмирами Кувейта. И если вы сможете им
помочь, это еще более укрепит наши отношения.
– Теперь понятно. Я думаю, что не столько семья Ашрафи вышла
на меня, как кто-то из наших подсказал им мою кандидатуру. Или я ошибаюсь?
– Какая разница? – спросил Тагиев. – Вы не хотите
нам помочь?
– Если вы считаете, что я смогу сделать чудо, то я готов. Но
учтите, что я не специалист по чудесам. У меня несколько иная специализация.
– Мы все знаем, – заерзал на месте Тагиев, – и я
вам скажу, что никто не просит вас работать бесплатно. Семья Ашрафи готова
выплатить вам миллион долларов за ваши труды. Считайте, что мы готовы дать еще
столько же. На возможные расходы. Но вам нужно прямо завтра вылететь в Каир,
чтобы встретиться с главой семьи, а уже на следующий день можете вернуться в
Москву.
– Скромно и категорично, – заметил Дронго. – У
меня сразу появилось много вопросов. А почему вы так уверены, что я соглашусь?
Меня ведь трудно купить даже за два миллиона.
– Дело не в деньгах, – нервно шевельнулся
Тагиев, – дело в престиже нашего государства.
Он действительно смотрелся смешно в этих больших тапочках,
которые карикатурно выглядели на его маленьких ногах.
– Престиж зарабатывается другим способом, – мрачно
заметил Дронго.
– Вы отказываетесь? – нахмурился Тагиев.
– А если я не смогу найти убийцу? Вы не допускаете такую
вероятность?
– Мы уверены, что вы сможете, – впервые за время
разговора улыбнулся Тагиев, – говорят, что вы опытный человек и всегда
сможете подсказать, кто был заинтересован в убийстве младшего брата Аббаса
Ашрафи.
– У вас уже есть конкретные подозреваемые?
– Много родственников Аббаса Ашрафи остались жить в
Иране, – осторожно напомнил Тагиев, – а наши южные соседи не очень
заинтересованы в разработке любых месторождений на Каспии.
– Теперь понятно. Вам даже не обязательно, чтобы я нашел
возможного убийцу. Вам нужно, чтобы я указал на какую-то конкретную сторону,
которая была заинтересована в убийстве младшего брата хозяина фирмы. И эту
сторону укажете мне вы?
– Возможно и так, – улонился от ответа Тагиев.
Во всем, что касалось его непосредственной работы, он разбирался
неплохо. Остальное его просто не интересовало. Но он выполнял поручение самого
вице-премьера и поэтому старался изо всех сил.
– В таком случае сделаем так, – решительно сказал
Дронго. – Я готов вылететь в Каир и начать расследование. Только деньги у
вас я не возьму. Мое расследование в любом случае будет объективным и честным.
Если выяснится, что нужно искать заказчиков убийства совсем в другом месте, то
я об этом прямо скажу. В другие игры я не играю. У меня есть свои принципы,
которые я не собираюсь нарушать. Согласны?
Тагиев тяжело вздохнул. Поднялся. Протянул свое небольшую
ладошку:
– Только сначала сообщите о ваших выводах нам, а уже потом
им. На таких условиях мы можем договориться?
– Безусловно, – сказал Дронго, осторожно пожимая ему
руку.
Глава 2
Но лететь в Каир ему не пришлось. Он уже заказал себе
билеты, чтобы прилететь в Египет через Стамбул, когда ему позвонил Тагиев и
сообщил, что господин Аббас Ашрафи будет завтра находиться в Германии, и если
Дронго успеет, то они могут встретиться утром в десять часов в аэропорту
Мюнхена, в отеле «Кемпински». Теперь нужно было успеть. Хотя задача получилась
несложной. Ночью из Баку уходил самолет во Франкфурт, который приземлялся в
Германии в шесть часов утра. Чтобы перелететь в Мюнхен, оставалось еще чуть
более четырех часов. Ровно в десять часов утра не выспавшийся и сосредоточенный
Дронго сидел в холле отеля, когда там появилось сразу несколько мужчин. Не
узнать в них иранцев было невозможно. Он поднялся к ним навстречу. Сразу двое
телохранителей встали между ним и шедшим первым Аббасом Ашрафи.
– Извините, – сказал Дронго обращаясь
по-английски, – у нас назначена встреча в этом отеле с господином Ашрафи.
– Подождите, – отодвинул телохранителей хозяин
компании. Он был высокого роста, с крупными, резкими чертами лица. Такие лица
обычно запоминаются. Темные, выразительные, немного навыкат глаза, мясистые
щеки, крупный нос с горбинкой, седые волосы. Ему было немногим больше
пятидесяти лет.
– Вы тот самый эксперт, о котором меня предупреждали? –
спросил Ашрафи, глядя на Дронго. – Странно. Глядя на вас, я подумал, что
вы итальянец. – Он протянул руку.
– Видимо, я слишком долго жил в Италии, – пошутил
Дронго, пожимая руку собеседнику.
– Мне говорили, что вы знаете фарси? – перешел на
фарсидский Ашрафи.
– Многие азербайджанцы понимают фарси, особенно
бакинцы, – напомнил Дронго.
– Я знаю и азербайджанский, и фарси, – улыбнулся
Ашрафи, – а вот на пушту не говорю, хотя официально считается, что наши
предки пришли именно из Афганистана. Пойдемте, для нас забронирован зал для
переговоров.
Отель «Кемпински» в мюнхенском аэропорту был своеобразным
достижением стиля хай-тек, когда сам отель был словно возведен из металлических
конструкций, которые заполнялись пластинками разнообразного матового стекла.
Казалось, что вся конструкция может рухнуть, если вытащить несколько звеньев.
На самом деле это была конструктивистская находка архитекторов.
Ашрафи и Дронго прошли в приготовленный для них зал. Сюда же
вошел и мужчина средних лет. У него была большая теменная лысина, нос уточкой,
тонкие губы и большие очки, придававшие облик прилежного ученика. Это был
адвокат компании Муса Халил, выходец из Иордании, закончивший престижный
английский вуз, стажировавшийся в американских адвокатских конторах, затем
переехавший в Швейцарию и последние восемь лет работавший в компании Аббаса
Ашрафи.
Разговор шел на английском, чтобы Муса Халил мог бы понять,
о чем они говорили. Он не знал фарси, но зато говорил сразу на шести
европейских языках, в том числе и на русском.
