– Каким образом мы можем все проверить? – спросил
Федосеев. – Бегать по этажам и спрашивать, кому покойный одолжил такую
сумму?
– Нет. Нужно искать убийцу более избирательно. Я уже вам
говорил, что он должен быть достаточно талантливым ученым-химиком.
– Нет таких в этом доме, – устало произнес
следователь, – мы все проверили по каждой квартире. Даже детей и родителей
проверили, которые не живут в этом доме. По каждой квартире. Нет здесь химиков.
Кто угодно есть, а химиков нету. Теперь скажите мне, как смогли убить адвоката?
– Не знаю, – честно ответил Дронго, – но с ним
легче. Он наверняка отправился к тому человеку, которому Вилаят Ашрафи отдал
деньги. Может, он там что-то выпил или съел. Хотя я думаю, что он не стал бы
там ничего пить или есть. Может, еще неизвестный нам способ отравления. Давайте
поставим себя на место убийцы. Предположим, что к нам пришел адвокат.
Теперь представьте себе состояние убийцы. Он был убежден,
что со смертью Вилаята Ашрафи обрубаются все концы. Каково же было его
изумление, когда на пороге появляется адвокат, который заявляет, что все знает.
Более того, он осведомлен о деньгах, которые убийца не вернул. Нужно что-то
сделать. Срочно и немедленно, иначе потом будет поздно. Но с другой стороны,
нужно любым способом гарантировать себе алиби, ведь адвокат не может умереть в
квартире убийцы, иначе все сразу поймут, кто был истинным виновником
случившегося. Значит, нужно быстро придумать новый способ умерщвления своего
гостя. Обратите внимание, как он переборщил с ядом. Значит, действительно
испугался и этим невольно выдал себя.
– Как он сумел убить адвоката? – упрямо повторил
Федосеев. – Вы можете мне объяснить?
– Нужно сделать так, чтобы адвокат ушел живым, —задумался
Дронго, – с другой стороны, очевидно, между ними был неприятный разговор,
если вернувшийся в квартиру Муса Халил сразу позвонил своему боссу в Каир и
сообщил, что знает имя убийцы.
Он задумался.
– Каким образом его отравили? – терпеливо спросил
Федосеев. – Вы можете ответить хотя бы на этот вопрос?
– Он умный человек и умеет просчитывать реакцию своего
собеседника, – задумчиво повторил Дронго. – Значит, он точно вычислил
возможное поведение своего гостя, когда тот уйдет от истинного виновника всего
случившегося. Значит, он все рассчитал. Скажите, что бы вы сделали на его
месте?
– Не знаю. Не дал бы ему уйти.
– Глупо. Тогда все поймут, кто настоящий убийца. Он не мог
убить у себя дома, а потом спрятать где-нибудь труп. Возможно, адвокат сообщил
ему, что приехал сюда с телохранителем. На всякий случай. И тогда убийца решил
придумать новый метод...
– Какой? – рявкнул Федосеев.
– Реакция собеседника, – задумался Дронго, – что
сделает адвокат, едва выйдя от убийцы? Он сразу сообщит об этом своему
президенту компании, старшему брату убитого и, возможно, затем позвонит в
милицию. Или наоборот. Значит... О господи...
Он взглянул на следователя и вдруг поднявшись, бросился в
гостиную, где работали эксперты. Один из них наклонился и поднял мобильный
телефон умершего адвоката, рассматривая его со всех сторон.
– Бросьте его немедленно! – закричал Дронго. –
Бросайте на пол и вытрите руки! Прямо сейчас. Вы слышите?!
Человек обернулся к нему, испуганно глядя на Дронго и не
понимая, о чем тот кричит.
– Бросайте телефон! – закричал Дронго, подбегая к
эксперту и выбивая у него коленом телефон. Аппарат упал на пол.
– У вас странные манеры, – сказал кто-то из
находившихся в комнате.
– Что вы себе позволяете? – спросил Федосеев.
– Телефон, – показал Дронго, – он каким-то образом
сумел нанести яд на этот аппарат. Он все правильно рассчитал. Первое, что
сделает адвокат, выйдя от него, это позвонит своему шефу. Или в милицию.
– Это ваши предположения, – хотел сказать Федосеев, но
успел произнести только первые два слова.
Эксперт, державший в руках мобильный телефон погибшего
несколько секунд назад, неожиданно начал задыхаться. Он поднес руки в горлу.
– Быстро промывание! – закричал Дронго. – Сделайте
ему укол. Он отравился! На телефон нанесен яд. Быстрее, иначе он сейчас умрет!
Зовите сюда всех врачей. Быстрее!..
Глава 19
Потом была невероятная паника. Эксперта спасали все, кто был
в квартире. Врачи, эксперты, офицеры милиции, сотрудники прокуратуры. Он
потерял сознание через минуту. Врачи были рядом, они делали все, чтобы его
спасти. Через пятнадцать минут реанимобиль увез его в больницу. Они успели
буквально чудом. По дороге в больницу у него остановилось сердце, и врачам
удалось его запустить еще раз. Только после того, как его привезли в больницу и
сделали срочное промывание, появился шанс на его спасение, хотя доктора и
опасались, что его организму нанесен непоправимый ущерб. Федосев приказал
отправить телефон на экспертизу и ничего больше не трогать. Он выгнал всех
экспертов, сидя на кухне, и разрешил зайти сюда только Дронго.
– Хочу вас снова поблагодарить, – хмуро сказал
Федосеев, отводя глаза. – Если бы не ваша оперативность, этот молодой
человек сейчас был бы мертв. Спасибо. Врачи считают, что он сумеет
выкарабкаться, хотя, возможно, и останется инвалидом на всю жизнь. Очень
сильная концентрация яда. Похоже, вы были правы. Этот сукин сын нанес яд на
поверхность панели мобильного телефона. Интересно, как это ему удалось?
– Не знаю, – вздохнул Дронго, – я просто поставил
себя на его место. Он ведь должен был понимать, что адвокат сразу позвонит, как
только выйдет от него. Значит, каким-то образом сумел добраться до телефона и
нанести яд. Может, достаточно одной капли этого вещества. А потом было уже
совсем несложно ждать, когда Муса Халил умрет. Несчастный человек, он так хотел
первым доложить президенту компании о своем личном успехе. Он, очевидно,
догадался, кому мог одолжить такую сумму Вилаят Ашрафи, и сразу отправился
туда.
– А вы еще не знаете?
– Пока нет. Но в доме на девятнадцатом этаже проживает Давид
Аронович Савицкий. Это старый знакомый моего отца. Честное говоря, если давать
деньги, то только такому человеку, как Савицкий. Он всегда может сделать деньги
из воздуха. В Баку в семидесятые-восьмидесятые годы его считали просто
волшебником. Он был одним из самых известных «цеховиков».
– Может, Ашрафи дал деньги именно ему? – предположил
Федосеев.
– Не думаю. Хотя он идеальная кандидатура на эту роль. Но
Савицкий не стал бы брать деньги у арабского бизнесмена. К тому же Ашрафи родом
из Ирана, а я не думаю, что Давид Аронович стал бы так небрежно относиться к
этому вопросу. Насколько я помню, он был всегда очень набожным евреем.
Жертвовал деньги на синагогу, закупал всем нуждающимся мацу.
– Тогда кто? – спросил следователь. – Кто еще мог
получить эти деньги?
