Я все время думал, кому мог одолжить такую сумму Вилаят
Ашрафи? Ведь чужому он ее не даст, даже соседу просто так не одолжит. Сегодня
Давид Аронович меня твердо убеждал, что среди жильцов дома нет потенциальных
преступников и искать нужно среди тех, кто приходит в этот дом. Зависть и
ненависть – движущие силы многих преступлений. Здесь я с ним был согласен. Но
тогда почему убийца каждый раз оставался незамеченным? Ведь его ни разу не
зафиксировали в журнале. С одной стороны получалось, что он здесь живет. А с
другой стороны, его как бы здесь нет. И Савицкий подсказал мне ответ, сам того
не ожидая. Возможно, Вилаят Ашрафи чувствовал себя обязанным этому человеку и
поэтому одолжил ему деньги. Все так и было. Вся мозаика сразу восстановилась, и
я понял, кто убийца.
Когда я спускался вниз, на семнадцатый этаж, там меня
встретила Тамара Земскова. Они живут с мужем этажом ниже и работают в Индии,
где обычно остаются. В их отсутствие в квартире живет младший брат Земскова, о
котором она мне сказала. Учитывая, что Ашрафи залил именно эту квартиру, я
задал себе вопрос, кто сделал там ремонт. И оказалось, что младший Земсков благородно
отказался от денег, решив сделать ремонт сам. Все вставало на свои места. Он
отказался от денег за ремонт, а затем пришел и попросил деньги в долг. Вилаят
Ашрафи не мог отказать человеку, который только недавно потратил большую сумму
денег на свой ремонт, происшедший по вине соседа. И выдал ему деньги. Двадцать
второго августа он ждал обратно своих денег. Очевидно, Земсков-младший пришел к
нему и попросил немного подождать. Это разозлило Ашрафи, и он явно высказал
свое недовольство соседу. Тот пообещал отдать через несколько дней.
В день убийства они, видимо, договорились о встрече. Ашрафи
торопился домой, уехав раньше обычного с выставки своего друга. Он хотел
получить назад свои деньги. Но убийца уже приготовился. Он смазал кнопку на
панели лифта, увидев, как подъехала машина египетского бизнесмена. И затем
тщательно все вытер, после того как в кабине поднялся Ашрафи. Убийство было
почти идеальным, если бы не эти капли, просочившиеся в щель. И если бы я не
узнал о деньгах от Мусы Халила, о соседе, которому одолжили деньги, от Сергея
Вуличенко, и наконец о потопе, который устроила Рита Эткинс.
– Я бы никогда не задавал такие вопросы, – признался
Федосеев, – мне бы они казались не очень существенными. Кто-то кого-то
затопил или адвокат купил часть акций. Ну и что? Это вы смогли все верно
выстроить.
– Оставалось три вопроса, на которые я хотел получить ответ.
В разговоре со мной жена старшего брата сказала, что ее деверь живет у них в
квартире. Это меня несколько насторожило. Я узнал, что отец братьев Земсковых
был очень богатым человеком. Почему у младшего сына, которому уже тридцать
восемь, нет своей квартиры? Первый вопрос. И мы узнали, что он развелся,
оставил свою квартиру жене, а квартиру отца давно продал и теперь живет
квартирантом, снимая одну комнату в коммуналке, и живет там, когда семья
старшего брата возвращается в Москву. Тогда второй вопрос. Почему он живет в
подобных условиях? Легко было уточнить, что он уже давно забросил все свои дела
и пропадает сутками в казино. Третий вопрос был о его профессии. Хотя все было
ясно и без этого. Как только мы узнали, что он кандидат химических наук, других
доказательств уже не нужно было искать. Три вопроса. Три ответа. Игроки обычно
плохо заканчивают. Очевидно, он проиграл и полученные в долг деньги. А затем
решил убить бизнесмена, чтобы не возвращать долг. Вилаяту Ашрафи было неудобно
отказывать человеку, который потратил деньги на ремонт, после того как была
затоплена его квартира. Я там был и думаю, что он потратил не много. Несколько
тысяч долларов. Но Ашрафи этого не знал. И он дал деньги в долг, полагая, что
сосед вернет их вовремя. Ашрафи рассуждал как обычный бизнесмен. Если у
человека есть такая квартира, которая стоит не один миллион долларов, если он
благородно отказывается от денег, делая ремонт собственными силами, то триста
тысяч долларов для него не такие большие деньги, как и для самого Вилаята
Ашрафи, носившего часы за четыреста тысяч долларов. Но это была ложная
предпосылка. Младший Земсков никогда не жил в этом доме и все свои деньги он оставлял
в казино. Я думаю, что разработка подобного яда на его совести, и вы легко
докажете его причастность к этим убийствам.
А последнее доказательство мы получили уже в процессе нашей
проверки, – напомнил Дронго. – Вы обратили внимание, где находится
комната в коммунальной квартире, в которой проживал Земсков-младший? Как раз
там, откуда дважды звонили с улицы в день убийства. Он, очевидно, договаривался
о встрече. Это, конечно, не абсолютное доказательство его вины, но очень
убедительный довод в пользу нашей версии.
Возможно, несчастный Муса Халил вспомнил, что погибший
говорил о соседе снизу, и отправился туда на разговор. Мне интересно, что там
произошло, и поэтому я хочу повторить этот печальный опыт. Только на этот раз я
буду знать, с кем имею дело. А вам остается только подождать.
– Это очень опасно, – пробормотал Федосеев, – если
Никита Земсков действительно тот самый «отравитель», то он способен на любую
пакость.
– У вас остались еще сомнения? У меня были точные сведения,
что подобное убийство не совершалось никем из криминально мира.
– Откуда такие точные сведения? – снисходительно
спросил Федосеев.
– У каждого свои методы, – усмехнулся Дронго. –
Итак, теперь вы слушайте мой план на завершающем этапе нашего расследования.
Через двадцать минут он позвонил в квартиру, находившуюся на
семнадцатом этаже. Дверь долго не открывали. Наконец она распахнулась. На
пороге стоял невысокий молодой человек с растрепанной головой, в джинсах и
черной майке. Ему можно было дать лет двадцать пять или чуть больше, если бы не
его глаза. Уставшие, внимательные и загнанные глаза раненого зверя. Молодой
человек взглянул на незнакомца.
– Что вам нужно?
– Здесь проживают Земсковы? – спросил Дронго.
– Да, но их сейчас нет. Они улетели в Индию. И приедут
только через полгода.
– Понимаю. Но мне нужны именно вы, Никита Земсков.
– Я? – сделал вид, что удивился, Земсков. Ох эти глаза,
как они его выдавали. Глаза существовали отдельно от этого мальчишеского лица,
от щуплого тела. Это были глаза убийцы. Дронго видел в своей жизни такие
внимательные и безжалостные глаза.
– Мне бы хотелось с вами переговорить, – сказал Дронго.
– Входите, – разрешил Земсков, чуть
посторонившись, – вы из органов?
– Нет. Я друг погибшего бизнесмена, который проживал над
вами. Сегодня погиб и его адвокат. Вы, наверно, слышали, какой был шум во дворе
и на лестницах?
– Ничего не слышал, – ответил Земсков, – я все
время спал. Проходите в столовую и скажите, какое у вас ко мне дело. Только
снимите верхнюю одежду. У меня аллергия на пыль. Поэтому вам нужно снять обувь
и верхнюю одежду. Я имею в виду ваш пиджак.
Дронго остановился. Замер, посмотрев на этого щуплого
молодого человека, стоявшего перед ним.
