– Как здорово придумано! – почти восхищенно сказал
он. – Значит, именно так ты обманул адвоката.
– Что вы говорите? – спросил Земсков, глядя на
него. – Я вас не понимаю.
– Отлично понимаешь. Какой ты умница. Сказал несчастному
адвокату, что у тебя аллергия на пыль. Заставил его снять обувь и пиджак. А в
пиджаке лежал его мобильник. Ты успел нанести туда свой фирменный яд, который
был разработан в вашем институте во время защиты твоей диссертации. Он ведь
нужен был для борьбы с вредителями, а получилась невероятная концентрация яда.
Почти как цианистый калий, который мгновенно убивает любое живое существо.
Земсков стоял, глядя на гостя. У него были холодные и
безжизненные глаза.
– Мне хотелось узнать, как ты заставил его отдать тебе свой
телефон. Теперь я это знаю. Ты талантливый человек, Никита Земсков, но рано или
поздно ты должен был попасться. Тебе не удалось стереть яд полностью с панели.
Несчастный мопс лизнул панель и околел уже вечером. Ты не думал, что я узнаю
про потоп в вашей квартире, про твое благородное решение сделать ремонт самому,
про деньги, которые ты взял в долг и потом долго не возвращал. А самое главное,
ты не мог даже предположить, что здесь может поселиться Давид Аронович
Савицкий, который сумеет подсказать мне, где искать настоящего убийцу.
– Я не знаю никакого Савицкого, – холодно произнес
Земсков.
– Действительно не знаешь. Он убежден, что никто из соседей
не мог быть убийцей. Но никто из приходивших сюда людей тоже не мог совершить
это преступление, так как их регистрировали в журнале. И только ты, живущий в
квартире своего старшего брата, мог беспрепятственно входить и выходить из
этого дома. Ведь тебя знали в лицо все охранники дома.
– Кто вы такой? – спросил Земсков. Он все еще стоял в
той самой позе, в какой его застала речь Дронго.
– Меня обычно называют Дронго. Я эксперт по вопросам
преступности. Тебе просто не повезло. Ты взял деньги у бизнесмена, компания
которого начала разработку и строительство большого проекта, в который
оказались втянуты несколько стран. Многие даже посчитали, что это было
политическое убийство. Никому и в голову не могло прийти, что «отравитель» –
это ты. Вот такой милый молодой человек, которого никому и в голову не пришло
бы подозревать.
Земсков сделал шаг в сторону, еще один. Протянул руку к
столу.
– Я вас не понимаю, – сказал он, – что вы
городите? Какие-то убийства, какие-то отравления. Я действительно кандидат химических
наук, но при чем тут яды? И вообще, зачем вы ко мне пришли?
– А теперь медленно повернись ко мне и подними руки, –
сказал Дронго, доставая оружие, – и учти, что я стреляю неплохо. Я не
стану тебя убивать. Я просто раздроблю тебе кости на обоих руках. Подними руки
и брось то, что ты сейчас взял.
Земсков сжал губы. Он держал что-то в зажатом кулаке правой
руки и смотрел ненавидящими глазами на гостя.
– Не дури, – посоветовал Дронго, – за дверью ждет
группа захвата. Тебе никуда не уйти. А я не промахнусь с трех метров, это я
тебе обещаю. Ты можешь представить, с каким удовольствием я бы выстрелил тебе в
лицо. Разожми кулак и осторожно брось то, что ты держишь, на пол. Я долго ждать
не буду.
Земсков не отрываясь смотрел на дуло пистолета, направленного
ему в грудь. Он понимал, что не успеет бросить этот сухой порошок в своего
гостя. Просто не успеет дернуть рукой, как тот выстрелит. И все будет кончено.
Он видел эту решимость в глазах гостя. Он понимал, что тот обязательно
выстрелит.
– Я положу этот порошок на стол, – предложил Земсков.
– Нет, – сказал Дронго, – просто разожми руку.
– Нельзя, – возразил убийца, – он может
просыпаться на меня.
– Тем хуже для тебя, – сказал Дронго, – бросай, у
тебя остались последние пять секунд.
Земсков сжал кулак и отвел руку в сторону, затем разжал
пальцы. Из кулака упал целлофановый кулек, и часть порошка просыпалась на пол.
Земсков испуганно отдернул ногу.
– Вот так, – удовлетворенно сказал Дронго, – а
теперь, господин «отравитель», я сдам вас следователю прокуратуры. Он уже ждет
нас за дверью. Можете представить себе, сколько у него к вам накопилось
вопросов?..
