– Насколько я помню, Факир был не просто криминальным
авторитетом, а профессионалом высшей квалификации. Ваши преступления можно
изучать в учебниках криминалистики, – сказал Дронго.
– Вы меня смущаете.
– Нет, это не лесть. Вы действительно большой профессионал.
И поэтому я приехал к вам за советом. У ведь ведь должны быть талантливые
ученики или последователи. Мне нужен такой человек, его контактный адрес.
– Может, вам еще сдать всех криминальных авторитетов
Москвы? – зло спросил Хринюк. – Я вам поражаюсь. Вы тоже не глупый
человек. Неужели вы считали, что я могу пойти на такую сделку? Это невозможно.
– Вы меня не поняли. Мне не нужны адреса ваших
последователей. Мне нужен конкретный человек, которой сможет мне помочь в одном
деле. Вот и все. А выбрать такого человека должны именно вы. Он не обязательно
должен быть каким-то известным проходимцем, простите за такое грубое слово. Мне
нужен только советник, и то на некоторое время.
– В каком деле? – уточнил Хринюк. – Или вы
считаете, что если я нахожусь в чешской тюрьме, то уже ничего не знаю. Какое
именно дело в Москве вас интересует?
– Убийство арабского коммерсанта. Точнее, не арабского. Они
выходцы из Ирана. Его отравили в Москве.
– Из-за этого вы приехали ко мне? – не поверил
Хринюк. – Из-за того, что в Москве отравили какого-то иностранца? Никогда
в жизни не поверю, что вы приехали сюда только потому, что отравили этого араба
или перса.
– Там большая политика. Это не просто коммерсант, а выходец
из известной семьи. И сейчас все завязано на их контрактах. Поэтому дело очень
важное. Как видите, я откровенен.
– И дело поручили вам, – понял Хринюк. – Тогда
получается, что все действительно очень серьезно. Как его отравили?
– Непонятным образом. Он приехал к себе домой и вошел в
квартиру, лег на диван и умер.
– Значит, отравили дома.
– В квартире никого не было. У него была аппаратура. На ней
видно, что в квартиру никто не входил.
– Может, отравили в другом месте. Не понимаю, в чем загадка?
– Он приехал на своей машине. А яд был сильнодействующим.
Должен был сработать в течение нескольких минут.
– Тогда отравили в машине.
– Водитель и телохранитель уверяют, что погибший ни к чему
не прикосался.
– Кто-то из них врет.
– Поэтому я сюда и приехал. Я ведь помню, как ловко работал
Факир. Вы убили человека, не входя в его номер гостиницы. Всего лишь обработав
ядом дверную ручку. Это было достаточно, чтобы его убить, не вызывая особых
подозрений. Но в нашем случае к дверной ручке никто не прикасался. Я хочу
знать, кто в Москве может считаться специалистом равным Факиру?
– Это другой вопрос, – согласился Хринюк. – Я не
думаю, что в Москве есть специалист моего класса. Но советчика я вам дам. Очень
толковый и знающий человек. При одном условии. Никто и никогда не узнает его
имени. Никто, кроме вас.
– Вы могли бы и не говорить мне этого. Это само собой
разумеется. Кто это?
– Старый человек. Он даже старше меня на несколько лет. Этот
человек сможет вам помочь. Но учтите, что никто и никогда не должен узнать его
имени. Ни при каких обстоятельствах. Он никогда не проходил ни по одному
уголовному делу. Ни подозреваемым, ни свидетелем. И я могу назвать его имя
только потому, что ему осталось жить всего несколько месяцев. Если он захочет с
вами разговаривать и вы сумеете его убедить, то вам повезло. Если нет, то не
обессудьте.
– Почему несколько месяцев?
– У него онкология. Рак поджелудочной железы. Говорят, что
это самая сложная форма, почти не поддающаяся излечению.
– Понятно, – кивнул Дронго. – Он был вашим «казначеем»?
Только в этом случае его никто и никогда не мог узнать.
– Нет. Конечно нет. Зачем вам «казначей»? Он только
хранитель денег. Это не тот человек, который вам нужен. Мой «советчик»
занимался совсем иными делами.
– Он планировал преступления? – очень тихо произнес
Дронго. – Один из тех, кто...
– Храните свои догадки при себе, господин Дронго, –
быстро перебил его Хринюк, – и учтите, что многие чехи понимают русский
язык.
– Считайте, что я принял ваше замечание. Итак, как мне его
теперь найти?
– Дайте ручку и бумагу. Я вам напишу. А вы потом сможете
съесть эту бумагу в моем присутствии. Так будет надежнее.
– Это прямо шпионские страсти. А вы не думаете, что за нами
могут наблюдать?
– Думаю. Поэтому я напишу совсем не то, что вам
нужно, – давайте бумагу и ручку.
Дронго протянул ему ручку и бумагу. Хринюк быстро написал.
Затем, прикрывая ладонью бумагу, поднял голову.
– Я уберу руку на одну секунду, – сообщил он, – а
затем сам съем эту бумагу.
Он приподнял руку. И снова накрыл ей записку. Дронго успел
запомнить все, что там было написано. Хринюк поднял бумагу, смял ее и начал
жевать.
– Если хочешь сделать дело хорошо, то сделай его сам, –
спокойно сообщил он, – вы видите, на какие жертвы я иду ради вас.
Приходится есть даже бумагу. Теперь ее не смогут даже достать из меня. И
учтите, что вы должны звонить ему не из своего дома и не со своего мобильного.
Надеюсь, такие вещи вы понимаете лучше меня. А сейчас наклонитесь ко мне.
Дронго наклонился к своему собеседнику.
– Поправка на Турцию, – прошептал тот.
Дронго согласно кивнул.
– Если все будет так, как вы сказали, то в некоторой степени
я буду считать вас своим напарником в этом деле, – сказал он.
– Надеюсь, что у вас все получится, – добродушно
заметил Хринюк, – хотя я думаю, что вы сумеете все сделать. Если вы смогли
найти меня, то неизвестного отравителя найдете тем более. Только последний
совет. Учтите, что сейчас нравы несколько изменились. Никто больше не планирует
подобных преступлений. Старые профессионалы уходят в прошлое. Сейчас другие
времена. Человеческая жизнь и раньше недорого стоила, а сейчас вообще ничего не
стоит. У кого появляется хоть немного денег, нанимает убийцу, какого-нибудь
бомжа или отставного военного, и за несколько тысяч долларов решает свои
проблемы. Глупо и просто. Вы меня понимаете? Только ничего не отвечайте.
Достаточно, если вы мне кивнете.
Дронго кивнул во второй раз.
– Значит, вы все поняли, – удовлетворенно сказал
Хринюк, – до свидания. Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Мне
было бы неприятно снова видеть вас. Два раза – это более чем достаточно. А три
– это уже почти дружба, которой я хотел бы избежать.
– Прощайте, – сказал Дронго, выходя из комнаты.
Он понял, что хотел сказать ему Факир. Человек, сумевший
спланировать и осуществить убийство Вилаята Ашрафи, не мог быть обычным
преступником. И это стало не совсем обычным преступлением, ведь отравитель при
желании мог действовать гораздо более примитивным способом. Собственно, об этом
он догадывался и раньше.
