Глава 1
Сидишь? Я думал, все ушли.
Я оторвалась от экселевской таблицы, в которую втыкала уже добрых полтора часа, и подняла усталый взгляд на собственного зама.
— Сижу… А ты почему домой не торопишься?
— Смеешься? Как я уйду, когда… — Ян неопределенно взмахнул рукой и, опустившись в кресло напротив, с надеждой заглянул мне в глаза. Я покачала головой.
— Опять мимо? — недоверчиво протянул он. — Да быть не может! Мы же и без того считай без наценки, по себестоимости…
— И, тем не менее, кто-то дал меньшую цену.
— Твою мать! Мы же так рассчитывали на этот контракт!
Мы… мы… мы… Это так сильно давило! Сдерживая желание завыть в голос, я лишь неопределенно пожала плечами:
— Этот контракт не последний…
Угу. Не последний… Наверное. Но если мы будем двигаться в этом же направлении, то пойдем по миру уже в самом ближайшем времени. Черт!
— Кать, мне правда очень жаль.
— Проехали.
Я встала, сняла со спинки стула пиджак, надела и застегнула на одну пуговицу. Когда-то идеально подогнанная по фигуре вещица собралась складками на моей немного поплывшей талии. В последнее время сил на зал не было совершенно. Ровно как и на нормальное питание. Лишние килограммы стали досадным напоминанием о том, как мало времени у меня оставалось на маленькие женские радости.
— Тимур в курсе?
Я растерянно замерла и, закусив губу, медленно покачала головой. Тимур — это мой муж. Он здесь был главным до того, как его подкосила болезнь, и мне пришлось взять управление компанией в свои руки.
Боже, как же хорошо, что все позади, и он, наконец, потихоньку возвращается в строй…
— Я как раз собиралась пойти к нему, чтобы рассказать.
Волков понятливо качнул головой.
— Я могу для тебя что-нибудь сделать?
— Да. Пойти домой и хорошенько отдохнуть, чтобы завтра с новыми силами включиться в работу, — вымученно улыбнулась.
Ян вернул мне улыбку и отсалютовал. Любезно пропустил вперед, открыв дверь и, на секунду замешкавшись, все же заметил:
— Катюх, ты только не принимай это все дерьмо на свой счет, ладно? Ты сделала все, что смогла, чтобы удержать фирму. Тимур это понимает.
Не знаю, каких комментариев от меня ждал Волков. И ждал ли вообще. Его слова были призваны меня поддержать, но вместо этого я лишь еще сильней загрузилась. А что, если моих усилий было недостаточно? А что, если дело все же во мне? Я все чаще думала о том, что, не случись с Тимуром беды, все бы сложилось иначе. Уж он бы точно что-то придумал. Обязательно. Таким он был человеком. Все у него было под контролем. Семья, дом, работа… Да что там. Вся наша жизнь держалась на нем.
Я любила его до одури.
Мы познакомились еще в школе. Он стал моим первым и единственным мужчиной. Я — его первой и единственной женщиной. А дальше все было, как в сказке: свадьба, дети, счастливая жизнь, общий бизнес и интересы. Нам было хорошо вместе. Мы сроднились, проросли друг в друга корнями. А потом, как гром среди ясного неба… С чего? Почему? Диагноз… Онкология. Не знаю, как я пережила эту новость. Как нашла в себе силы собраться, взвалить на себя все то, что Тимур нес на себе долгие годы, тем самым развязывая ему руки для предстоящей борьбы. И он меня не подвел. Сцепил зубы, ринулся в бой, из которого вышел победителем. Когда врачи подтвердили ремиссию, я улыбалась. Качала головой и наравне с мужем принимала поздравления от тех немногих, кто был в курсе нашей с ним ситуации. А потом, закрывшись за дверями ванной, я ревела, ревела так, как никогда в этой жизни не плакала, захлебываясь солью слез и бессвязными словами благодарности, адресованными кому-то сверху. Тогда мне казалось, что все самое худшее позади.
Наверное, так и было, но… Но!
Ян свернул к лифтам, а я, махнув ему на прощанье, толкнула двери приемной. Уютная вытянутая комната вела в святая святых — кабинет мужа. Его территория, на которую я никогда не претендовала. Даже когда Тимур полностью отошел от дел. Из-за закрытой двери, отделяющей вотчину секретаря от кабинета начальника, послышался тихий смех, а следом — голос моего мужа. Я замерла с занесенной рукой, с трудом подавляя в себе трусливое желание убежать. Сделать вид, что меня здесь не было, и я ничего не знаю… Несколько раз глубоко вдохнула и, громко стукнув костяшками пальцев, тут же толкнула дверь.
Не давая себе отступить.
Тимур вальяжно сидел на письменном столе. Одна рука в кармане, другая… на плече склонившейся над ним секретарши. Новенькой. Той, которую он взял на работу две недели назад, после короткого собеседования.
— Привет, — натянув на лицо улыбку, пропела я, спрятав за этой маской подползающую к горлу истерику.
— Привет, — Тимур чуть свел брови, как делал обычно, когда был слегка раздосадован.
— Я собираюсь домой. Тебя подкинуть?
Очередная улыбка. Вдох — выдох. Для паники нет причин. Еще ведь ничего не случилось, Катя. Просто дыши.
Тимур нахмурился еще сильнее и резко оторвал задницу от крышки стола. Высокий, статный, красивый. Из той породы, кому возраст только к лицу.
Когда ты стал заглядываться на других, Тим?
Когда тебе меня стало мало?
Вопросы, которые я глотала, отравляли меня изнутри. Я так боялась озвучить их, вы бы знали… И так боялась молчать. Казалось, начни я сейчас говорить, закричу… Устрою истерику, забыв навязываемые социумом правила, которым якобы должна следовать каждая современная женщина, всю эту чушь о женской мудрости, проповедуемой со страниц глянцевых журналов, и… просто сорвусь, как последняя истеричка, коей я никогда не была.
И лишь одна мысль меня утешала… Непоправимое пока не случилось. Тимур все еще мой. Пока только мой.
Как же тяжело, господи!
А эта почему тут? Почему до сих пор не убралась? Неужели не понимает, что нам сейчас не до неё?
Все так же улыбаясь, я повернулась к секретарше и чуть приподняла бровь. Той хватило совести смутиться и затараторить:
— Ну, если я вам, Тимур Бакирович, не нужна, я пойду.
— Конечно, — согласился Тимур. — Продолжим завтра.
Стуча каблуками по начищенному до зеркально блеска паркету, Эллочка скрылась за дверями кабинета и оставила нас с мужем в звенящей неуютной тишине. Обычно я любила помолчать с Тимуром, но с недавних пор все изменилось.
— Что там с Топ-Никель? Контракт наш?
Я виновато скукожилась и покачала головой из стороны в сторону. То, что еще совсем недавно мне казалось проблемой вселенских масштабов, в сравнении с другими назревающими несчастьями виделось совсем иначе.
