Внезапно Глостер шевельнулся, поудобнее устраиваясь на мне низом. Ощерил зубы, глядя как я позорно загораюсь щеками. Провоцирует, собака такая. Показывает кто главный. И быстро пришел в себя, наоравшись и немного сбросив напряжение.
— Ваши метки — все равно что призыв к насилию, — обвиняюще сказала я. — К твоему приходу меня чуть не изнасиловали ваши хваленые главы кланов. Слушай, я понимаю, ты не в настроении, я сама… ну ты видишь. Но расскажи мне хоть что-то, я же без информации еще больше ошибок наделаю.
— Вообще-то мне хочется сейчас хлопнуть дверью и уйти, забыв кто ты такая. Давно нормально не зажигал, а тут ты… с меткой, — Он говорил неохотно, еще сквозь зубы, но ладонь, скручивающая мои волосы, разжалась. Мы оба старательно делали вид, что никакого поцелуя не произошло, так… поругались немного.
— Ладно. Каждый оборотень обязан помочь самке, находящейся в беде. Вы становитесь хрупкими и зависимыми в период гона, можете даже погибнуть без нашей помощи. Есть идиоты, ставящие метку и бросающую женщину в самые сложные первые дни. Тогда любой свободный оборотень может, а иногда и обязан предложить свою кандидатуру для стабилизации гона. Конечно, в теории брошенная, одинокая самка способна к отказам, но инстинкт выживания обычно побеждает Иначе незакрытая метка может свести с ума. Главам ты понравилась, хотели оказать честь — дать шанс стать их парой.
— То есть для них я была «девушкой в беде», — потрясенно пробормотала я.
— Почему была? Ты и есть, — раздраженно заметил оборотень, понемногу отстраняясь. — Из-за человеческой доли крови еще слабо реагируешь, я бы сказал вообще нетипично, но твой запах кричит, а значит пик начнется завтра. Если партнеры не подойдут, и ты не станешь кому-нибудь парой, семья выплатит отступные.
С трудом сдержавшись, чтобы не пнуть его по… удобной большой цели, я вдохнула-выдохнула, успокаиваясь и продолжила расспросы. Эмоциональный всплеск прошел, и то, что произошло между нами, стало вызывать стыдливое недоумение. Господи, мы еще и одежду друг на друге порвали. Футболка расползлась под пальцами, позволив почувствовать гладкость его теплой кожи.
Мне сообщили, что меня собирались ввести в курс дела с утра, после того как врач подтвердит метку, а запах покажет реакцию на ликантропию. Но последнее почти невероятно, иначе бы он, Гэб, почувствовал изменение аромата уже сейчас. У ликантропии гнилостный запах.
Ликантропия у оборотней считалась старинной и практически забытой, как для людей — ветряная оспа. Проходила она почти без следа, оставляя иммунитет и туманные воспоминания о последних днях, но в период пика становилась дико заразной, да и сходящий с ума ликантроп — не самое социальное существо. Когда-то оборотни этой пакостью болели массово, самые нашумевшие истории даже просочились в человеческие книги, но затем главы кланов начали поступать просто
— на пару недель несчастных больных изолировали, не давая локальной вспышке превратиться в эпидемию. И уже многие годы никто не слышал об этой безумной напасти.
— А почему говорят о разных метках?
Он неопределенно хмыкнул, еле заметно нахмурившись. Возврат к этой теме не слишком ему понравился.
— Я не любитель учить традициям. Если коротко — метка запускает тягу к парованию. Обычно первую ставят после длительного многомесячного знакомства и ухаживания, редко — внезапно, если только после очень яркой симпатии. Метка начинает перестройку организма, и пара точно может определиться. Вторая метка от того же партнера закрепит связь и уже не исчезнет под регенерацией.
Гэб скользнул ладонью с головы к основанию шеи, напоминая о том, как укус пропал почти сразу
— Поэтому одинокая девушка с меткой — или случайная любовница по глупости или искательница острых приключений, желающая задать всем жару перед выходом замуж. Но бывает, девушка просто попадает в беду, как ты. Как невеста Ронни. Представь, его девушка Сальма провела с Байроном вместе ночь, он поставил ей метку и… сбежал, как оказалось, чтобы пометить и тебя. Вам обеим теперь будет трудно, Ронни-то заперт.
— А если я не стану чьей-то парой?
Понемногу мы отошли друг от друга. Гэбриэль потянулся, демонстрируя плоский смуглый живот с тонкой дорожкой волосков.
— Детка, будь ты оборотнем, получила бы просто хорошие воспоминания и начала ждать следующего сезона. А для человека — позовут колдуна и подчистят память. Останутся деньги и ощущение хорошего настроения.
Угу. И удивительное отсутствие девственности. Потом буду всем рассказывать, что мой первый раз прошел без боли и крови, не чудесно ли…
— Позовут колдуна? Среди вас есть и колдуны?
— Не среди нас, а на Земле. И ведьмы, и вампиры, кого только нет. Мы живем в большом мире, — он хмыкнул в ответ на мою растерянность, превращаясь в знакомого отвратительного «золотого мальчика». — Не переживай, вдруг все сложится удачно. Ты по большей части человек, зверя в тебе точно мало, только на запах. Не слышишь природу, не подчиняешься — это минус. Зато у тебя отличная фигурка и в твоих бедрах сладко как в облаках — это плюс. Присмотрись к Дагу, даже если вы станете просто парой, а не истинной — он станет отличным мужем.
А ничего, что мы только что целовались? И мне уже предлагают другого мужчину?
Боже, как дико стыдно… О чем я думала? Кого просила о помощи и кого сама целовала? Существо, которое меня в грош не ставит.
Когда за ним закрылась дверь, я сжала кулаки.
Подожду ночь и, если запах заражения так и не появится, поеду к Фредерику. Уж как-нибудь переживу их гон, скажу, что сильно соскучилась. Тосковала-тосковала и не выдержала. Несколько активных дней встречу в любви и нежности, а потом постараюсь забыть оборотней как страшный сон.
Нет, не так. Заберу поместье, перепродам другим. Кому-нибудь сильному и достойному. Чтобы и поместье мог содержать и противостоять возможным встречным искам. А потом забуду оборотней как страшный сон.
Вот теперь правильно.
Глава 8, Маленькие тайны придорожного отеля
Всю нашу жизнь мы зарабатываем не деньги, не славу, не опыт. Самое главное — обрасти правильными людьми. Теми, кто посмеется нашим шуткам в часы радости, подставит жилетку во времена слез и ответит на телефонный звонок, когда на кону окажется жизнь.
Я умирала. Из сна меня вырвал собственный задыхающийся хрип и горячая, выкручивающая боль во всем теле. Ощущение, словно окунули в кипяток и нужно срочно выныривать. Проснувшись окончательно, я забарахталась, замолотила руками, пытаясь вырваться из затягивающей глубины.
Где-то на тумбочке лежал телефон и, хотя руки ходили ходуном, а перед глазами бушевало багровое марево, я еще и еще раз обуздывала боль, сосредотачиваясь на поиске трубки. Пройдя бесконечную череду попыток, пока пальцы не сжали прохладный прямоугольник.
Проклятие, кнопки на экране были просто картинкой. Не увидеть, не нащупать. Пришлось звонить по последнему номеру, оставшемуся в памяти трубки.
