Мы сидели, касаясь плечами, оба не поворачивая голов. Оба настороженные и собранные, как перед схваткой.
— Во-первых, я не собака, — произнес Гэбриэль Глостер с едва заметным смешком. — Это одна из моих городских форм. Очень удобна и никого не пугает. До твоего появления я с братьями думал, что она вообще идеальна для передвижения. Ха! Даг рассказывал, что из-за тебя Городской Совет чуть не загорелся идеей заказать ветмашины для нашей кастрации…
— Стерилизации, — поправила я, невольно на него покосившись. Предложение, когда-то казавшееся вполне рациональным, сейчас выглядело несколько издевательским. Черт, когда Глостеры узнают, что я дракон, как бы не приняли его за особую тонкую форму насмешки.
Оборотень облокотился локтем на кровать, подогнул ногу в колене, демонстрируя несравненное искусство чувствовать себя уютно в любой обстановке.
— Думаешь, стерилизация звучит более вдохновляюще? — спросил он. — Ты сразу внесла сумятицу, когда в день появления каким-то образом спровоцировала Ронни на метку, что звучит полным бредом, потому что он уже своей невесте поставил вторую, закрепляющую. Ты знаешь, что у его Сальмы начала исчезать, практически полностью отрегенерировав, сформировавшаяся брачная отметина? Это невозможно, точнее может произойти в единственном случае — если появляется та единственная, о которой мечтает каждый оборотень — истинная пара. Но тогда бы у тебя не исчез укус моего брата. А еще ты продолжаешь безумно, сногсшибательно, сладко пахнуть…
Секунда и он совсем близко. Коснулся щекой моих волос и прошептал, щекоча горячим воздухом ухо:
— Холли, ты кто такая?
По шее вниз пронеслась волна смущающей дрожи. Этот парень — ходячая концентрация тестостерона, ему вообще надо запретить появляться в приличном обществе, тем более в одних штанах.
Рационализм во мне пытался бить в набат и кричал, что можно поспорить — из братьев именно старший Глостер больше всего девушек в городе перепортил. А физиология в ответ мурлыкала — чепуха! Все это наветы и глупости, сразу же видно
— такой парень может только улучшить, а никак не испортить.
— Странный вопрос от существа, который встречается только в сказках, — возразила я. — Лучше объясни что ты за оборотень? Во-первых, не собака. А во-вторых? И как собираешься лечить Йожи?
— Мелкого? Сейчас покажу, — Гэб легко, почти невесомо провел пальцем по руке от плеча до локтя. — У тебя здесь сильная ссадина, ты знаешь? Первые часы после метки, может быть ты заметила, любая рана быстрее заживает Так проявляется природная регенерация оборотней, у нас она врожденная, остальные могут получить ее слабое подобие через метку.
Ничего себе, если от «слабого подобия» за секунды затягиваются разрезы от ножа, я представляю, как заживает на них… Как на собаках, хех. Молчу-молчу.
— После брачной метки оборотня слабая регенерация остается у человека на всю жизнь, — продолжил Гэбриэл. — Но кое-что умеют только оборотни и никто больше. Сейчас я покажу тебе чудеса сказочной медицины.
Он наклонился, мягко развернул кисть моей руки и прижался губами к внутренней стороне, там где напряженно бился пульс.
— Э, — чуть хрипловато выдала я. — А поцелуи входят в лечение? Мне начинать радоваться за Йожи?
Пару секунд Глостер не двигался, затем поднял голову, полыхнув широкой улыбкой:
— Нет, целовать лапы твоего мелкого не буду. Я сейчас покажу умения высшего оборотня и вместе обдумаем что можно сделать для щенка. Возможно, добавки в пищу или препарат для инъекций.
— А если я откажусь от участия в «показе»?
— Ты не поступишь так по отношению к малышу! — наигранно трагично заявил Гэб. Только что ладонь ко лбу не поднес. — Не бросишь без надежды маленькое, беззащитное существо.
Хмыкнул и уже без театральности добавил:
— Я же вижу, как он из тебя веревки вьет, делает что хочет из-за того, что ты его постоянно жалеешь. Но Холли, он растет, ему нужна дисциплина, знать, что хорошо, а что плохо. Если он выздоровеет, ты, наконец, начнешь относиться к парню более здраво. Представь, он вырастет в счастливую и уверенную собаку, а не в капризного, полностью зависимого пса.
Я подозревала, что Гэбриэл меня зачем-то убалтывает, слишком убаюкивающе и тепло звучал ранее холодноватый голос. Но ради Йожи я действительно готова на многое и, если есть хоть небольшой шанс его вылечить, я обязательно им воспользуюсь. Кроме того, некое мое внутреннее «Я» совсем ошалело от близости Гэба, и уже прыгало с помпонами словно группа поддержки, скандируя «Пусть покажет умения высшего оборотня! Пусть срочно покажет!».
Поэтому я только слабо дернулась, когда локоть приподняли и к стесанной ранке прижались мужские губы.
Глава 12. Демонстрация волшебных возможностей
Ухаживать за мной пытались и раньше. Симпатичный одноклассник как-то предлагал донести портфель после уроков, а когда мы подросли, начал приглашать потанцевать во время школьных праздников. Он был умен, обаятелен и преследовал меня с редким упорством, но от него постоянно несло… слабым привкусом неприятностей. Это быстро отрезвляло в любой романтической ситуации.
Шли годы, я выросла из школьных платьиц, но в отношениях с молодыми людьми по-прежнему не было ладно.
Впервые по-настоящему легко я почувствовала себя с Фредериком. Не была настороже, успокаивалась. И уже решила, что вот она, моя судьба. Как вдруг в маленьком провинциальном городке повстречала нескольких мужчин, от которых тоже не веяло опасностью. Почему-то именно оборотней моя интуиция воспринимала благосклонно.
Гэбриэл повел носом вдоль моей руки, едва не касаясь кожи. Мускулы на его загорелых, золотистых от солнца плечах напряглись, приобретая резкий рельеф.
Одна из темных прядей упала на мое предплечье, оказавшись неожиданно шелковистой.
Сквозь завесу волос блеснули бирюзовые глаза, но ресницы почти сразу скрыли их, то ли сонно, то ли под действием такой же тягучей истомы, которая накрывала и меня. Это было восхитительно и чуть-чуть стыдно, но в тоже время приятно, что ситуация захватывала не меня одну.
Слабость качнула меня назад и Гэб тут же подставил плечо, развернулся, позволяя на себя опереться. Я ощутила его губы уже выше, на плече, там, где тонкая бретелька почти не прикрывала лямку бюстгальтера.
— Это все еще показ? — спросила я, чувствуя как легкая дрожь кожи достигает груди, превращая мои соски в сжавшиеся, испуганные камешки.
— Уже нет, — глухо сказал Гэб, он явно с трудом выравнивал сбившееся дыхание. — Прошу… Минуту, дай мне минуту. Не могу остановиться…
У меня самой от его голоса по шее прошла волна жара, и я просто откинула голову назад и немного вправо, открывая больше доступа для осторожных, томительных касаний. Минуту я выдержу. Почему бы не подождать всего шестьдесят секунд, можно их даже посчитать.
