Раз.
Он перетек за мою спину, удобно подставляя твердую и надежную грудную клетку, тут же опалившую меня жаром.
Два.
Его рот, наконец, дотронулся до моей требующей прикосновений шеи. И кто-то
слабо, на грани слышимости застонал. Возможно, я. И еще раз, когда одна из горячих как кипяток широких ладоней, накрыла мою грудь.
Пять.
Там, где билось барабаном сердце.
— Идеально, — сказал Гэб, поведя чуть вверх, так, что вершинка потерлась сквозь ткань прямо по основанию его пальцев, пройдя по клавишам от указательного до мизинца. И обратно.
Десять или двадцать…
Я требовательно повернулась, и вторая его рука легла правильно симметрично. Мы оба замерли, затаились, открытые ощущениям до режущей остроты. Первой выдохнула я. Потом сжал пальцы Гэбриэл, захватывая и сжимая кончики моей груди. Неровная поверхность кружева чуть не заставила меня вскрикнуть, пришлось прикусить губу
Сорок или пятьдесят. Или почти минута. А возможно, бесконечность…
Я накрыла его руки своими и медленно отвела, снимая, убирая от себя начинающееся безумие.
Значит так… Говорю со всей ответственностью. Девушки из города, сдавшиеся перед обаянием братьев, ни в чем не виноваты. Я пока не понимаю, можно ли вообще этому противостоять. Во рту полностью пересохло, поэтому я с благодарностью приняла нежный, мятно-освежающий поцелуй. На еще пару-тройку минут. В принципе, когда считаешь, ситуация остается под контролем.
— Здорово, — сказала я, отстраняясь. — Чуть попозже можно повторить, когда в голове немного развеется туман.
Сзади рассмеялись, сначала короткий сдержанный смешок… потом еще. И наконец, громкий, от души, во все горло. Звуки рассыпались, запрыгали в воздухе.
Оборотень отодвинулся, оставив мою спину в прохладном, некомфортном одиночестве… и продолжая заливисто хохотать.
Обескураженно обернувшись, я посмотрела на подрагивающее от смеха, гладкое, одуряюще притягательное карамельное тело, резко сужающееся вниз к бедрам. С едва держащимися брюками, оу… на весьма пугающем высотой бугре.
— Именно, — сказал Гэб, успокаиваясь. — Повторить надо обязательно. Мне самому интересно, развеется ли этот чертов «туман в голове».
Он зажмурился, согнул длинные ноги и потянулся, раскинул руки в стороны. Впадина пупка с покатыми нежными краями так и просила, чтобы ее потрогали, пришлось подниматься на ноги, иначе я начала бы щупать оборотня, а это уже ни в какие ворота…
— Так что насчет лечения Йожи? — спросила я, проведя по абсоютно гладкой, ровной коже на локте. Там, где раньше была свежая ранка.
Смотреть на Гэба было чертовски приятно и неприлично одновременно. Таких как он, легко представить в драке или в постели и… все. Не понимаю, почему меня к нему потянуло, обычно мне нравились интеллигентные и воспитанные блондины, а тут сумасшествие какое-то из-за стрессовой ситуации. Мама бы все это не одобрила, но, в конце концов, я же за него не замуж собираюсь. Поцелуюсь пару раз, успокою свое разбитое Фредериком сердце. В конце концов у каждой девушки должен быть если не скелет в шкафу, то хоть какая-нибудь мало-мальски игривая интрижка, позволяющая себя чувствовать живым человеком, а не синим старым чулком.
— Насчет лечения я сегодня же отправлю запрос вампирам, они у нас занимаются наукой, — удивил меня парень. Пока я раздумывала над ситуацией, он приоткрыл глаз и, в свою очередь, внимательно рассматривал меня, словно прицениваясь. -
Как у тебя, кстати, отношения с лордом Венозой? У него в университете неплохая личная лаборатория. Пока на территории «Гнезда» из-за ликантропии введен закрытый режим, я не готов с ним встречаться, но через неделю вполне можно обсудить. И… бывшему своему сообщи, что приезжать нельзя.
«Бывший»? Я бы и рада кое-что сказать Фредерику, если бы смогла его найти. Но сообщать Глостеру о появившихся проблемах никак нельзя. Если он узнает про странные действия Фредерика и его общение с уехавшей официанткой, я тоже подпаду под подозрения, слишком уж вовремя ухитрилась приехать и заселиться в садовый домик.
Гэб поднялся. Темные шелковистые брови нахмурились, пока он ждал ответа.
— Давай не будем о Фреди? — примирительно предложила я. — С Венозой я и сама поговорю, это хорошая идея. И спасибо тебе за предложение, за помощь с ожерельем. Но в этом доме и на прилегающей территории нет собственности Глостеров, поэтому я вправе принимать гостей. Наберись терпения.
Некоторое время мы смотрели друг на друга в упор. Затем одновременно отвели взгляды и двинулись к двери. Почти шаг в шаг, оба несколько напряженные. Открыв дверь, я хотела отшагнуть назад, но оборотень двинулся вперед, притиснув меня к металлическому косяку и прижав телом.
Ох, ты ж… Он оставался все еще каменно-твердым. Уперся своим стенобитным орудием мне в живот и зашептал в волосы, опаляя горячим дыханием:
— Какое к дьяволу терпение?
Тут же отодвинулся и выскользнул на улицу, оставляя меня растерянной и с пылающими щеками. Перед глазами плыло, мысли путались. Это не парень, а ходячий грех. Но тему он поднял правильную. Возможно, пока я не решила вопрос с Фреди, не стоит увлекаться общением с оборотнем. Он несерьезная кандидатура, к женитьбе не пригоден, не стоит самой увлекаться и давать надежду ему.
Гэбриэл уходил, гибкий и опасный. Солнце подкрашивало каштановыми бликами темные, острые на концах пряди волос. Трикотаж спортивных брюк не скрывая облегал округлые, поджарые ягодицы. Уже практически зайдя в посадки перед бассейном, он мельком оглянулся. Или мне это показалось…
Глава 13, Тайна медальона
Веноза появился ближе к вечеру, с огромным букетом багровых роз. Несмотря на изматывающую жару, на нем идеально сидел классический преппи-костюм* и даже платочек торчал из нагрудного кармашка.
— Ох, милая, — сказал он, оглядывая простое светлое платье, в которое я переоделась к его приходу — Ты свежа как прекрасный цветок. Веришь, целый день думал, чем ты без меня занимаешься.
— Верю, — бодро сказала я, взмахом руки приглашая его проходить в гостиную. — Естественно, я читала бумаги, которые мы нашли. Кстати, ты в курсе, что Глостеры закрыли поместье на карантин и сейчас кое-кто примчится, увидев твой приход по камерам, поэтому предлагаю побыстрее все обсудить или пройти прогуляться по парку.
— Что за безобразие, почему я не могу спокойно посетить красивую девушку, можно сказать — друга? Давай повесим табличку на ручку: «Просим не беспокоить»? — предложил Джез, усаживаясь в кресло, снимая очки и элегантно закидывая ногу на ногу.
От небольшой утренней небрежности в одежде и прическе не осталось и следа. Сейчас передо мной сидел потомственный аристократ, безукоризненный от выверенных жестов до лезвийных стрелок на брюках.
Эм. «Просим не беспокоить». Я представила разъяренного Гэбриэла, рассматривающего табличку и бьющего копытом… или что там есть у его несобачьей формы.
