— Приказы короля для всех нас всегда будут первостепенны.
— Вы нарушаете заветы Ордена. Пропустите королеву.
Рядом оказались еще два моих стража, товарищи Вейля. Слуги, мельтешащие по общему залу, замерли, глядя на нас, оставшиеся в замке люди из свиты Рейна тоже с интересом на нас уставились. Все ждали повторения вчерашнего — криков и выяснения, кому чего позволено.
— Что ж. Я поднимусь к себе, раз это нужно для безопасности, — сказала я, глядя в глаза самодовольного красивого стража. — Не хочу конфликтов между стражами. И мне приятно знать, что вы так рьяно выполняете приказы короля.
Страж улыбнулся глазами.
— …Но если ты, невоспитанная морда, еще раз посмеешь даже глянуть на меня без должного почтения, я лично прослежу, чтобы тебя лишили кнута и отсекли от Источника. Стражи, не соблюдающие субординацию, Аксару не нужны, — процедила я и развернулась стремительно, так, что мои юбки хлестнули по ногам стражей.
Случилось что-то нехорошее, но ни мне, ни моим людям не давали возможности выяснить, что именно. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я нервничала и злилась. Мне очень хорошо дали понять, что я ничто и звать меня никак, то же дали понять и моей свите. Вот вернется Рейн, я ему все выскажу! Пусть только попробует возмутиться!
Занятая мыслями о том, куда девался мой малолетний супруг, я не сразу заметила, как замигали даймоны. А когда заметила, они перестали светиться, и сразу стало холоднее. Фрейлины вскочили с места; Хелена побежала узнавать, в чем дело.
Тревога, съедающая меня со вчера, многократно усилилась. Где-то в животе появился холодок, быстро распространившийся по всему телу.
— Что происходит? — пискнула Грета.
— Скоро узнаем, — сказала ей Эльвира. — Ваше Величество, отойдите от окна, прошу вас.
Я отошла, и правильно сделала.
Стекло взорвалась тысячью осколков, и даймоны тенями вылетели на улицу. Грета вскрикнула. Вскрикнула и Эльвира, когда дверь в спальню распахнулась, и внутрь забежал один из моих стражей. Без лишних слов он взял меня за руку и увлек за собой:
— За мной, все!
Замок мэра-смотрителя тонул в темноте — пока мы спускались, спотыкались. Даймоны, которые обитали здесь, покинули свои места и улетели куда-то, оставив людей без света и тепла. Слуги спешно зажигали свечи, но этот свет был ненадежен, особенно потому, что по замку гулял сквозняк.
Страж увел нас в подвал замка, где хранились приборы, усиливающие потоки Источника. Вейль уже был там — он безуспешно пытался начаровать огонь, чтобы стало светлее, и проверял, работают ли приборы. Остальные эгуи, которые собрались в подвале, тоже пытались обратиться к Источнику, но ни у кого не получалась: глаза их вспыхивали черным и вновь становились обычными. Прибежала с детьми жена смотрителя-мэра, запричитала о том, что даймоны добрались до нас. Снаружи кричали, но это были еще не крики ужаса, а крики суматохи и подготовки.
— Что происходит? — потребовала я ответа.
— Нападение, — объяснил Вейль. — Кто-то призвал даймонов и собирает их в стаю. Королевские стражи уже заняли позиции снаружи. Мы будем защищать вас здесь.
Кто-то положил руку мне на плечо, и я вздрогнула. Этим человеком оказался Боярдо; его глаза стали черными. Заметив, что он единственный поймал поток Источника, все замерли и замолчали. Боярдо начал шевелить губами.
— Ваше… Величество. Стая… огромная. Они идут… за вами… одной.
Тонко вскрикнув, Грета потеряла сознание; ее поймал один из стражей.
— Откуда? — спросил Вейль.
— … С севера…
— Имбер! — яростно выдохнул кто-то.
— Как близко?
— Очень… близко…
— А король? — спохватилась я. — Где король и остальные стражи?
— Не… успеют…
— О, нет! — жена мэра-смотрителя схватилась за голову. Один из ее детей заплакал.
Мне не было страшно ни на йоту — сама не знаю, почему. Но я очень хорошо видела, как страшно всем, кто меня окружает.
— Как опасна стая?
— Очень опасна. Даймоны в стае становятся тупыми и агрессивными. Разрушат все, чтобы до вас добраться. Мы вас можем спасти, только переместив подальше. Но магии слишком мало, я не уверен, что хватит для перемещения.
— Хватит… если… недалеко… — проговорил Боярдо.
— Вытянем остатки магии, и переместим вас. К озеру, которое проезжали вчера. Слышите? — Вейль обратился к товарищам-стражам. — Королева будет скрываться там.
Вейль взял меня за руку и его глаза стали чернеть. Зажженные свечи одна за другой стали гаснуть, приборы — скручиваться в невообразимые узлы. Кажется, они работают на пределе — страж выжимал все, что мог. Снаружи прибавилось грохота.
— Я уйду, а вы останетесь. Но ведь даймоны не будут знать об этом. Они будут к вам лезть, искать меня, пробираться, разрушать все. Так? — спросила я.
— Так.
— Зачем жертвы и разрушения, если можно увести их отсюда? Пусть сначала увидят, где я, а потом вы меня перенесете. Так у них не будет мотива просто так крушить город. Они попытаются устремиться за мной, так? Но они не будут знать точно, где я нахожусь.
— Это опасно. Они могут поймать вас в момент перемещения, и тогда…
— Все будет хорошо. Не поймают, если точно выбрать момент, так ведь?
Я с надеждой посмотрела на Вейля.
— Хорошо, — сдался он. — Сделаем, как вы сказали, Ваше Величество.
Времени у нас было совсем немного, поэтому далее обсуждать план мы не стали, и сразу стали подниматься. Вейль одной рукой поддерживал меня за локоть, чтобы я не споткнулась в темноте, а другой крепко сжимал рукоять ожившего кнута. Из книги Уэнделла я вычитала, что оружие стража — живое, и имеет собственную волю. Как, впрочем, большинство артефактов этого мира.
У дверей мы встретили одного из королевских стражей.
— Ваше Величество, — опешил он, — почему вы еще не перенеслись?
— Планы поменялись, эгуи, — произнесла я так спокойно, будто о перемене погоды сказала.
— Где остальные стражи?
Ошалевший страж указал рукой на дверь, имея в виду, что все снаружи.
Вейль повел меня к двери, но я задержалась на секундочку, чтобы спросить у опешившего стража:
— А где все люди?
— Так попрятались…
Я кивнула.
— Ваше Величество! — поторопил меня Вейль.
Я пошла за парнем, думая только о том, как бы никому не навредить. Собственная безопасность меня не беспокоила совершенно.
Двери открылись не сразу: это стоящий по ту сторону страж, которому велели стеречь вход в замок, не давал открыть их. Но, услышав мой приказ открыть двери, сразу повиновался.
