— Но внешне копией отца являетесь вы, Ваше Величество, — ответил Криспин. Видно было, что ему непривычно обращаться к Рейну на «вы».
— Значит, король Кристиан был очень красив и отличался прекрасным характером, — сделала я вывод.
— Да. Умен, добр и справедлив, да еще и красив… Светлое Сердце Аксара — так его звали. Жаль, это Сердце перестало потемнело с возрастом.
Я на это ничего не сказала.
Рейн с Криспином разговорились о чем-то своем, я перестала прислушиваться. Приятно было осознавать, что хотя бы между этими двумя братьями нет вражды, и что они не желают вспоминать о ссорах. Все хотели примирения Корбинианов… И в общем за столом напряженность постепенно сходила на нет (но только не в отношении нас с Рейном и королевы-матери), все чаще стали слышаться взрывы смеха и шуточки; угрюмый замок ожил с нашим прибытием.
Я услышала голос Фэда и посмотрела в его сторону. О, с каким удовольствием я бы пересела к нему! Мы встретились с Уэнделлом глазами, и я снова ощутила, как он меня обнимает, как целует… Какие фокусы иногда выкидывает подсознание! Нереальные поцелуи из видения ощущаются, как реальные…
Я облизнула губы, не отрывая взгляда от стража.
Рейн как будто почувствовал, что его жена «целуется» с другим, и повернулся ко мне, закончив разговор с Криспином.
— Оказывается, вы у нас можете быть беременны, Ваше Величество, — сказал король насмешливо. — Почему вы это сказали?
Я с досадой разорвала зрительный контакт с Фэдом и взглянула на своего супруга. Вот оно — мое проклятие. Не муж, а ребенок, своевольный мальчишка на попечении. Даже красота его меня восхищать перестала.
— Нужно же мне было что-то сказать. Вот я и сказала первое, что пришло в голову.
— Как интересно, — протянул он и спросил тихо, так, что нас не могли расслышать другие: — Как тебе моя мать?
— Точно такая, как я себе представляла. Она на меня взглянула так, как будто люто ненавидит.
— Может, ты сама себя в этом убедила?
— Я полагаюсь на факты и то, что вижу своими глазами. А вижу я неприязнь. Недоверие. Презрение. Мне продолжать?
— Не стоит, я понял твою мысль. Ты боишься мою мать.
— Что тут необычного? В нашем мире говорят — королей любо любят, либо боятся.
— Ты забыла еще о том, что королей могут ненавидеть.
— Хорошо, добавим и это. Так вот — твоя мать явно из той категории королевских особ, которых боятся.
— А вот тебя подданные могут полюбить, — неожиданно перевел тему разговора Рейн.
— Меня? Не-е-ет.
— Почему?
— Я принципиальная справедливая дура. Таких никто не любит.
— Я таких люблю. И ты не дура.
— Да, конечно, — фыркнула я, ничуть такими словами не тронутая. — Опять пытаешься меня задобрить после своего промаха в том городе? Не нужно. Я уже знаю, каково твое отношение ко мне.
— Ты сегодня раздражена.
— Имею полное право раздражаться, — ворчливо протянула я.
Кларисса-Виктория, сидящая неподалеку, гладила маленькую собачку, что сидела у нее на коленях, слушала королевского советника и поглядывала на нас с Рейном. Ее взгляд меня нервировал; я стала поправлять салфетку, расшитую розочками, на коленях.
— Ты даже взгляда ее не переносишь, — заметил Рейн. — Но ведь это она нас спасла.
— Она спасла тебя, не меня! Я знаю, что она терпеть не могла Софию Ласкер, а тут я — в ее теле! Конечно, я ей не нравлюсь. Конечно, она считает меня обманщицей. Будь уверен, тет-а-тет она тебе многое выскажет обо мне. Заставит развестись, это точно. А потом прикопает в лесу… или скормит своей собаке, — я указала на собачку, которую королева-мать гладила.
— Дорогая, ты стала мнительна, как будто действительно беременна, — улыбнулся Рейн и коснулся моей руки. Хотя нет. Не просто коснулся. Нежно провел по тыльной стороне ладони пальцем.
Это заставило меня вздрогнуть, как от ожога.
— Я тебя пугаю? — поинтересовался король.
«Рейн точно ведет какую-то игру!» — решила я. Но какую игру он способен вести? Он же мальчишка, осел, выпивоха, у которого красоты куда больше чем мозгов! Кто надоумил его? Зачем?
— Рейн, ты за мной ухаживаешь? — догадалась я. — Ведешь дело к брачной ночи? Наследника хочешь?
— Да.
— Теперь понятно, — буркнула я и стала ожесточенно орудовать вилкой, разделяя кусок пирога на своей тарелке.
После обеда нас разместили в покоях, которые точнее всего можно было описать словом «склеп». Серые стены, мало света, холодно… Единственное, что меня порадовало, это высокая ванна за ширмой, наполненная горячей водой. Фрейлины помогли мне раздеться; я заметила, что на их мордашках написана та же нервозность и тревожность, что мучили меня. К слову, фрейлин со мной теперь две — пухленькая Грета и ученая Эльвира. Хелена Ланге, моя возможная сестра, осталась в том самом городе, на который чуть было не напали даймоны. Я велела ей лечиться, а не собираться в путь — девочка подхватила простуду после пребывания в том подвале, и ее стало сильно лихорадить. В том же городе остался Вейль, с его ранами служба пока что невозможна. О них пообещала позаботиться супруга мэра-смотрителя.
В общем, моя свита слегка поредела, и я хотела сберечь остальных от любых неприятностей.
— Почему вы так переживаете? — спросила я у фрейлин.
— Про эти леса такое рассказывают…
— Не бойтесь, девочки, — решила я успокоить фрейлин. — Если здесь и грозит кому-то опасность, то только мне.
— Ваше Величество, вы не можете так говорить! — перепугалась еще больше Грета. — Ничего с вами не случится! Вы будете жить долго и счастливо!
— Если что, мы жизнь за вас отдадим, — добавила Эльвира.
Меня это покоробило.
— Вот вам мое повеление: если вдруг кто на меня нападет или что еще такое, ни в коем случае не рискуйте и не пытайтесь меня спасти! Убегайте, прячьтесь, спасайтесь сами! Слышите? А то умирать они вздумали! П-ф-ф! Лучше выйдите прогуляться в коридоры — там, у лестницы, стражи разговоры ведут. Прошлись бы мимо, раз, другой… глядишь, и заинтересовался бы кто.
Грета и Эльвира одинаково сникли. Вокруг стражей всегда крутились женщины — и избранные тэгуи, и обычные трины. Мои фрейлины тоже на стражей поглядывали, несмотря на свои заверения в том, что мужчины их не интересует, а интересует наука, служение королеве и прочее, прочее.
— Слышите? Приказываю пройтись мимо стражей ровно десять раз. Если кто спросит, что вы делаете, так и ответьте: приказ королевы.
— Но, Ваше Величество! — попробовала запротестовать Эльвира. — Мы не можем оставить вас одну здесь!
— Что я сказала?
Девчонки вышли с понурым видом. Пусть хмурятся, дурашки — я-то знаю, что они мой приказ выполнят, а веселые стражи обязательно поинтересуются, что они тут расходились. Там и разговор затянется, и может что-то серьезное закрутиться.
