Глаза королевы мигом стали черными, но она так ничего и не смогла сделать под нахальным взглядом Дедрика. Не решилась… О, как мне это знакомо! Есть в Фантоме что-то парализующее. Или он просто умеет внушить мысль, что знает о тебе все и очень, очень опасен.
Король, чувствуя себя хозяином ситуации, устроился на стуле удобнее и обратился ко мне:
— Поешь, Соня, не стесняйся.
— Спасибо. Не лезет.
— Все же попробуй что-то в себя затолкать. Я притомился слушать по дороге, как бурчит от голода твой желудок.
Стоило упомянуть мой желудок, как он забурчал.
— О чем я говорю! Тебе нужно подкрепиться. Чем рябчики не устраивают? Жирное на ночь не хочешь? Так поешь пирогов. С чем пироги, мама?
— С грибами, — едва слышно ответила бедная женщина.
Дедрик выбрал кусок пирога побольше и сам вложил мне в руку.
— Ешь, дорогая. Не люблю, когда мои женщины в чем-то нуждаются.
Я стала есть, только чтобы Фантом от меня отстал.
— Так на чем мы остановились? Ах да, — король вновь обратил все свое внимание на Клариссу-Викторию. — Если ты еще не поняла, перед тобой твой второй сын, Дедрик.
— Что ты сделал с Рейном? — шепнула она.
— Я? Ничего не сделал. Это ты натворила дел. Не стоило убивать династического духа и направлять вместо него своих воронов к Рейну. Да, я понимаю — тебя тоже злило, что Рейн стал королем. Все, кроме отца, понимали, что он не годится на эту роль. Но не нужно было сводить парня с ума, требовать отречься от короны — он у нас итак нервный, а стал совсем припадочным. И уж тем более не нужно было напускать на Имбер стаи даймонов и ухудшать тем самым наши межгосударственные отношения. Теперь Аксар вызывают на Совет Великих, и там нас явно не по головке гладить будут.
— Что ты… что ты такое говоришь?
— Ты хотела, чтобы Рейн отрекся от короны в пользу Криспина, — продолжил Дедрик, пристально глядя на мать. — Тогда бы Криспин справился и с претензиями Имбера, и с затухающей магией, и с неуправляемыми даймонами на границе. Да и почему бы ему с ними не справиться, ведь это ты ими управляешь? Твоего магического запаса хватит, чтобы и дальше поддерживать иллюзию, что он силен в магии. Ты устала ждать, когда Рейн придет к нужному тебе выводу, и устроила нападение. Братец должен был испугаться, возрадоваться, что твои люди «случайно» успели вовремя и спасли его и его жену, и явиться к тебе в гости, преисполненный благодарности. А ты бы пожалела его, горемычного, и вынудила передать корону Криспину. Недурной был план, мама. Жаль, я первым достучался до Рейна. Хотя, мне лично — совсем не жаль! Я даже рад! — Дедрик выпил еще вина, отщипнул от пирога кусочек, с наслаждением прожевал. — Вкусно! Как же я соскучился по горячей, вкусной, сытной еде! М-м-м.
Королева словно окаменела под напором таких обвинений, одни глаза ее остались живы на лице.
Я же вспомнила, что поведение «династического ворона» мне казалось странным. Он клевал Рейна, не давал связаться с Дедриком, всячески преследовал бедного парня. Оказывается, вот, почему… Не Дедрик убивал стражей и смотрителей дворца, которые пытались защитить Рейна от этого воздействия. Их убивала королева, чтобы ее не узнали, а вину все приписывали проклятому принцу Аксара, заключенному в зазеркалье.
А та стая, прилетевшая в город, где мы остановились? Вот почему никто не пострадал! Это была уловка, трюк, чтобы нас напугать! Метод устрашения! А я еще сочла, что сама остановила стаю! Удивительно только то, что именно во время этой ненастоящей атаки выявились предатели короны — например, тот самый страж, что напал на меня. Потому-то он и не назвал мне имена сообщников — для него самого нападение было сюрпризом, и он счел, что это его союзники постарались!
Теперь все более-менее становится на свои места.
— Ты меня ненавидишь, — промолвила Кларисса-Виктория, нарушив долгую паузу. — За проклятие, что я наложила. И Рейн ненавидит тоже…
— Я не могу тебя ненавидеть, мама. Никто из нас не может. Поэтому ты всегда имела над нами власть.
Упоминание власти благотворно подействовало на тэгуи. Она вздохнула, собравшись с мыслями, и встала из-за стола. Ее глаза оставались черными. Ощущалось, как она призывает магию, как воздух наполняется чем-то искристым и мощным. Высунь кончик языка — и почувствуешь силу на вкус…
— Не вынуждай меня угрожать тебе снова, Дедрик, — сказала Кларисса-Виктория, приняв какое-то решение и встав из-за стола. — Передай корону Криспину, забери эту женщину и уходите. Никто не тронет вас. Верь мне. И не противься, сын. Я не желаю тебе зла и никогда не желала.
Я начала вставать тоже, потому что, черт возьми, это все уже не смешно!
— Сиди, — остановил меня Дедрик, и встал сам. — Мне тоже не хочется угрожать тебе, мама. Поэтому лучше ответь без увиливаний: где мое тело?
— Я верну тебе тело. Но только когда ты передашь корону Криспину.
— Я не передам ему корону.
— Почему? — впервые за все время голос женщины дрогнул, выдавая чувства. — Зачем ты все усложняешь? Зачем заставляешь меня становиться монстром в твоих глазах? Криспин юн, но разве это недостаток? Он добр, умен… Он так похож на отца… Он может стать нашим вторым Сердцем. А ты? Тебе никогда не была интересна власть, тебя прельщало иное — знания, путешествия, женщины… ты никогда не хотел править.
— Да, не хотел.
— Что изменилось? Зачем тебе корона?
Дедрик покачал головой и рассмеялся.
— Никогда бы не подумал, что скажу это… Я хочу поступить по справедливости. Объективно я единственный, кто заслуживает права владеть короной и Аксаром. Даже по закону после смерти Альберта я первый в очереди за короной. Теперь ты ответь. Почему именно Криспин? Почему тебе так важно увидеть его королем?
— Я так хочу, — вымолвила королева тихо, давая понять, что Дедрик для нее ничего не значит.
— Значит, моя воля против твоей, — так же тихо проговорил мужчина.
Живя в Аксаре, я успела увидеть, как сражаются стражи, как нападают даймоны, но ни разу я не видела, как сражаются избранные. Мне сто раз уже говорили, как необыкновенны и удивительны эгуи и тэгуи, но мне не доводилось видеть, в чем же эта необыкновенность и удивительность.
И вот момент настал.
Мать и сын шагнули друг к другу; чернота словно вылилась из их глаз и окрасила тела. Сами тела вытянулись, руки и ноги удлинились, превратившись в лапы с когтями, глаза стали огромными, появились хвост, кожистые крылья, на коже заблестела чернейшая чешуя, а лица… лиц не стало, стали морды. Я открыла рот, завороженная и испуганная — передо мной стояли уже не люди, а огромные, под потолок, существа, черные, как Источник, страшные и прекрасные одновременно. Одно из этих существ повернуло ко мне голову, и я поняла намек — встала со стула и начала отходить к дверям.
Кларисса-Виктория взмахнула крыльями и бросилась на Дедрика. Они сцепились в клубок и в одно мгновение разломали стол с рябчиками, которых мне так и не довелось попробовать, а вслед за столом и все то, что попадалось им под хвосты, лапы, крылья… Каким образом не задели меня — не знаю! Когда они начали крушить все вокруг, я присела, закрыла голову руками и не могла решиться встать, чтобы отпереть дверь — зашибут!
