Зато совершенно точно ясно, что мы, Корбинианы, среди всех Великих выделяемся ослепительной красотой. Может, поэтому все эти люди так враждебно на нас смотрят?
Поначалу я держалась рядом с Дедриком, порой кратко отвечала на любезные вопросы о том, не устала ли в пути, не желаю ли отдохнуть в отдельных покоях. Вскоре король отошел поговорить с королем Имбера, оставив меня «отдыхать» на диване с бокалом вина в руках. Криспин, заметив, что я осталась одна, направился ко мне, но его внимание отвлекла некая хорошенькая тэгуи, спросив о чем-то. Криспин улыбнулся и начал что-то отвечать.
«Пусть общается, — порадовалась я. — Он принц, и в невесты ему тоже принцесса полагается».
Я заметила интерес к себе со стороны королевы Саверьена, но не спешила вставать и идти к ней. Пусть сама подходит, ежели ей угодно. А я посидеть хочу в спокойствии, поглазеть на элиту этого мира.
— Не желаете ли отведать деликатес, Ваше Величество? — осведомился какой-то имберианин, подходя ко мне с тарелкой, на которой были разложены закуски.
Я кивнула, и мне любезно вручили нечто красивое на палочке. Я поднесла закуску ко рту немножко неаккуратно, так, что листик, наколотой на палочку, сполз, открывая мутный глаз какой-то рыбины.
Честное слово, я умею держать себя в руках, но глаз на палочке — это слишком! Я инстинктивно взмахнула рукой, и глаз полетел куда-то вбок, да так удачно, что угодил прямо в королеву Саверьена, которая не сводила с меня глаз. Королева ничуть не смутилась и царственным движением отряхнула место, куда зарядил глаз.
Я покраснела и зареклась пробовать непонятные деликатесы. Имберианин же, подавший мне эту дрянь на палочке, бархатно рассмеялся:
— Какой точный бросок!
Я подняла глаза на мужчину. Что-то в его голосе и облике мне показалось знакомым, но я так и не смогла понять, что. Имберианин подсказал:
— Не помните меня, Ваше Величество? И не помните моего подарка?
Ах, да! Дворец, послы из Имбера, перстень с аквамарином…
— Как же, помню. Ваш подарок меня очень порадовал и я с удовольствием ношу его.
— Почему же сегодня он не на вас?
— Разве подходит аквамарин к глубокому черному?
— Я и не подумал об этом… — произнес эгуи, глядя на меня очень внимательно. Уже один этот взгляд сообщил мне, что игра началась, и что на меня в этой игре у Великих есть планы. — Вы уже видели море?
— Да, конечно. Оно прекрасно!
— Здесь есть балкон, оттуда открывается чудный вид. Позволите, я проведу вас?
Правила безопасности для тэгуи гласят: «Не ходи на балкон с подозрительными личностями из вражеского королевства». Но то правила для обычной тэгуи, а я еще и королева.
— Конечно! — преувеличенно взволнованно сказала я. — С удовольствием посмотрю на море!
Вид с балкона открывался действительно чудный, мне даже не пришлось делать вид, что я впечатлена. Замок стоял на скале, высоко возвышался над пенистыми мутными волнами, и перед тем, кто стоял на балконе, простиралось волнующееся, полное скрытой силы море. Ветер, бьющий в лицо, холодный, солоноватый, заставил меня зябко повести плечами. Плащ я оставила там, в зале, и имберианин спросил с беспокойством:
— Вам холодно?
— Нет, мне свежо, — застенчиво проговорила я, радуясь, что на просторном балконе мы не единственные; неподалеку стояла пожилая пара и тоже любовалась видом.
— Море волнуется… — протянул эгуи, глядя вперед, и в то же время изучая меня краем глаза. — Вам нравится, то, что видите?
— Вы еще спрашиваете? Конечно, нравится. Сердце так и заходится от восторга, — я тоже изучала мужчину. Интересно, что ему нужно? Вряд ли он так глуп и самоуверен, чтобы подбивать клинья к королеве вражеского государства. Скорее, здесь замешана политика.
— Ваше Величество, мы все сочувствуем вам и сопереживаем, — начал имберианин. — Мы знакомы с теми, кто путешествует по мирам, и оттого очень хорошо понимаем, насколько тяжело привыкнуть к жизни в другом мире, к жизни, полной запретов и ограничений. Я запомнил, какой несчастной и подавленной вы выглядели тогда, когда вы принимали меня с коллегой во дворце. Давайте будем откровенными: вы не королева Аксара, а пленница. Страшно представить, что вам пришлось пережить и что приходится терпеть. Вас чуть не казнили за преступления другой тэгуи, держали в заточении, дурно обращались с вами… Столь отвратительное отношение к вам — еще одна причина, по которой мы недовольны Аксаром и действиями его короля.
— Ах, эгуи, — печально проговорила я, — вы правы, мне пришлось нелегко.
— Для вас все может измениться к лучшему, Ваше Величество.
— Как?
— Присягните Имберу.
Мне захотелось засмеяться, но я сдержалась и продолжила игру в печальную тэгуи:
— В каком бы королевстве этого мира я не казалась, эгуи, мое положение не изменится. Я женщина, а женщины для вас всего лишь игрушки.
— Вы ошибаетесь, — возразил имберианин. — Положение женщины в нашем королевстве — это положение человека, обладающего всеми правами. Наши женщины получают образование, работают, где желают, и не являются собственностью своей семьи. Наш уклад жизни в корне отличается от уклада жизни в Аксаре. Мы уважаем свободу воли любого человека, будь то женщина, мужчина, ребенок, эгуи или три. Ответьте: вы счастливы в Аксаре?
— Хотите убедить меня, что я стану счастливой в Имбере?
— Счастье — призрачная субстанция. Но мы можем дать вам то, что поможет достичь счастья. Свободу выбора. Безопасность.
— Я подумаю над вашими словами, — протянула я с фальшивой задумчивостью.
Эгуи не обманулся моими фальшивыми сомнениями.
— Ваше Величество, — склонившись, шепнул он, — это не тот вопрос, который можно отложить. Это вопрос жизни и смерти, и решить его стоит как можно быстрее. Скажем, до полуночи. Надеюсь, к тому моменту вы определитесь с ответом.
— Надеюсь…
— Тогда давайте вернемся в залу, — уже другим голосом, без всякого намека, сказал он, и передернул плечами. — Здесь все же довольно холодно.
Когда выдался момент, Дедрик спросил, о чем мы разговаривали с тем имберианином.
— Меня предупредили, что у тебя плохи дела, и предложили перейти на их сторону, пока не поздно, — сообщила я.
Фантом, естественно, не удивился. Посмотрев на меня своими льдистыми умными глазами, он спросил игриво:
— Что же ты ответила?
— Ничего. Мне дали время подумать до полуночи.
— И?
— Разве есть варианты?
— Разумеется, есть. Варианты всегда имеются, моя дорогая.
— Я тебе не дорогая. И не твоя.
Мужчину это повеселило:
