— Именно моя, моя королева. В данное время и в данном теле. Но если тебя это так расстраивает, и ты никак не можешь смириться, можешь подойти к тому велеречивому эгуи прямо сейчас и сказать, что желаешь избавиться от власти гнусных Корбинианов и стать подданной Имбера.
— Это невозможно. Я поклялась быть верной Рейну. Ты в его теле, значит, я должна быть верна тебе. А клятвы нарушать опасно для жизни. Или рассудка.
— Ну и что? — улыбнулся Дедрик весело, хотя взгляд его становился все более холодным. Или же это мне казалось, что не только его взгляд, да и весь он источает холод, и все еще остается таким же ледяным, каким был в зазеркалье. — Клятвы сковывают лишь тело. Ты до сих пор не видишь выхода?
У меня перехватило дыхание от догадки. А он прав!
Самый верный, самый надежный выход из моего положения очень прост. Я связана с королем, с короной, с Аксаром и вообще с этим миром только этим телом, этим прелестным телом Софии Ласкер. Все узы, обряды, ритуалы, клятвы, вся магия наведены лишь на тело. Если же поменять тело, я стану свободна…
— Обмен телами — это довольно простой ритуал, — продолжил искушать меня Дедрик. — Его может провести любой смотритель. Нужно только хорошее зеркало да сильный Поток. Наши придворные не рискнули проводить с тобой такое, ведь ты гостья из иного мира, тебя лучше держать под контролем. А имбериане готовы рискнуть. Заманчивое предложение, верно? Такой простой способ избавиться от меня. От Рейна. От нас всех. Такой легкий…
— Но, — проговорила я, чувствуя, как сильно начинает биться сердце от волнения, — зачем я нужна Имберу?
— Ты из иного мира, можешь знать что-то полезное. В конце концов, освободив тебя, они смогут возомнить себя спасителями и защитниками угнетенных. К тому же, если ты уйдешь, это, как они считают, меня обидит и расстроит.
— Не может быть все так просто…
— Разумеется. Прежде, чем оставить это великолепное юное тело, — Фантом провел кончиками пальцем по моей щеке, — тебе придется найти другое тело. Впрочем, зачем искать? У тебя же есть фрейлины. Они обязаны повиноваться. За отказ ты можешь их казнить. Ты окажешься в теле фрейлины, фрейлина окажется в теле Софии Ласкер. Что такое? Отчего вы приуныли, моя королева?
— Ты отлично знаешь, что я не смогу подставить другого человека, — проговорила я, понимая теперь, зачем он так подробно растолковал, как мне можно поступить. Сердце все еще билось быстро, приободренное надеждой. Мне так надоело мое положение… Я вздохнула глубоко, чтобы успокоиться, но не могла. Как успокоиться, когда творится подобное? Зачем он сказал мне это? Зачем посеял сомнения?
Да потому что тоже сомневается во мне! Точно так же, как я присматриваюсь к нему и пытаюсь понять, какой он человек, и он присматривается ко мне.
Мне нужно всего-то выбрать сторону… Но как это сделать, если выбор обоих вариантов так труден? Оставаться ли мне и дальше королевой (читай — пленницей) Аксара, или рискнуть и довериться Имберу? Как лучше? Правильнее?
Сложный вопрос. Но ответ на него нужно найти до полуночи.
Когда нас пригласили в другую залу, выделенную для танцев, она уже была полна гостей, тех эгуи, чье происхождение достаточно высоко, чтобы быть приглашенными в замок, но не достаточно, чтобы войти в круг Великих. Гости еще не танцевали, лишь расхаживали по зале. Тэгуи хвастались нарядами, эгуи хвастались тэгуи.
Во всех мирах подобные сборища устраиваются с одними и теми же целями: развлечься, себя показать, на других посмотреть, жениха-невесту присмотреть. К модам этого мира я уже привыкла, к манере обустраивать пространство для жизни и веселья, а также к использованию даймонов, тоже. Ничего не удивляло, даже музыка, рождаемая инструментами, среди которых я не приметила ни одного неизвестного. Не стоит забывать, что наши миры очень, очень похожи.
Мы с Дедриком и Криспином, как и прочие Великие, прошлись немного по зале, дабы одарить присутствующих своим сиятельным вниманием, и чтобы размять ноги после долгого сидения.
Я замечала, какие на меня бросают взгляды. Определенно, для всех этих людей я не явлюсь кем-то опасным, достойным внимания и изучения. Каждая тэгуи, которая со мной заговаривала, так или иначе намекала, что мне, именно мне, бояться нечего.
Зато для Дедрика и Криспина не жалели презрительных взглядов. Только слепой бы не заметил, что они неугодны всем. Да и наши, аксариане, крайне неуютно себя чувствовали. Они и в Аксаре пребывали в неизменном расстроенном и гнетущем настроении, потому что знали, что королевство разваливается, а король ничего не может сделать. Разумеется, и сейчас они понимали, что наше дело дрянь, и не были способны хотя бы чуть-чуть развлечься. Так и стояли у столов с закусками, у фонтанов из игристых вин, с полными бокалами, и вяло обсуждали то, что видят.
Я вспомнила Дитрича. Никому бы Коршун не позволил на себя высокомерно посмотреть, никому бы не дал почувствовать себя неуютно. Вот бы его сюда! Ох, как бы он здесь всех расшевелил!
Впрочем, и в моей свите были те, кто не позволял себя смутить. Например, мои стражи. Они держались неподалеку, чтобы всегда держать меня в поле видимости, и умудрялись при этом флиртовать с тэгуи. К ним жались и мои милые молоденькие фрейлины. Правильно. Сейчас не та ситуация, когда можно флиртовать с иноземцами — больно они недружелюбны. Лучше оставаться рядом со своими.
Я поискала глазами Фэда, но не увидела. Куда девался красавчик?
— Как же я по этому всему соскучился, — проговорил Криспин, горящими глазами оглядывая залу. — По музыке, по танцам…
— И я, — произнес Дедрик и выразительно посмотрел на меня. — Вы любите танцы, моя королева? Музыку?
После того, как я разок взбунтовалась против «моей королевы», он из вредности стал эти раздражающие словечки чаще использовать.
— Люблю, но не том, ни в другом не разбираюсь.
— Не обязательно разбираться, можно просто наслаждаться.
— Вам бы лишь наслаждаться.
— А что в этом плохого? Ну же, Ваше Величество. Порадуйте меня улыбкой.
— Дайте повод, порадую, — елейно проговорила я.
— Разве улыбке нужен повод? — встрял Криспин. — Это ведь так просто и приятно.
Двое мужчин уставились на меня выжидательно.
Меня выручил церемониймейстер, попросив у эгуи внимания и объявив первый танец. Я обрадовалась: можно с чистой совестью занять места за столом для Великих на возвышении. Однако вместо того, чтобы увести меня туда, Дедрик повел меня в сторону, где собирались остальные пары.
— Что ты делаешь? — прошипела я.
— Дорогая, — преувеличенно удивленно ответил Дедрик, — это твое первое музыкальное развлечение в этом мире. Неужели ты думаешь отсидеться?
— Но я не умею танцевать! Ни по-вашему, ни по-нашему!
— Разве это проблема?
Глаза Дедрика стали черными на какой-то миг, и я ощутила, что теряю контроль над собственным телом. Осанка стала безукоризненной, одна рука легка красиво в руке Дедрика, другая опустилась так, чтобы пальчики касались черных пышных юбок, ноги стали ступать легко и изящно. Я больше не шла, как простая смертная, опасаясь поскользнуться, а парила, как богиня, фея…
