— Я не говорила.
— Тот хмырь на «лексусе»?
— Что за допрос?! — я вновь приподнялась на локтях.
— Да я понять хочу, — парень вытер уголки рта одним движением. — Какой-то хрен сбивает тебя на своей машине. Дарит тебе новый телефон. Ты не только соглашаешься сесть с ним в машину и назвать свой адрес. Но вы еще и сосетесь по этому поводу.
— Коржаненко, тон смени, — рыкнула угрожающе. — Во-первых, Виктор просто подвез меня домой. Во-вторых, тебя это вообще не касается. В-третьих, не сосемся. А Виктор просто меня поцеловал.
— Просто поцеловал? — переспросил Андрей странным тоном.
— Просто поцеловал, — кивнула. Я же не публичный разврат устроила перед подъездом. А не успела среагировать на то, что мужчина наклонился и легко коснулся моих губ. Извиняться за это я точно не собираюсь. Особенно перед Андреем.
— Отлично, — заключил Андрей. — Тогда я тоже «просто поцелую».
Глава 18
Я точно отбитый на всю голову. Потому что:
— Ревную свою начальницу к какому-то случайному хмырю;
— Собираюсь поцеловать ее просто так, назло;
— За каким-то чертом предупредил о своих намерениях.
Ну вот кто предупреждает человека о том, что собирается его поцеловать? Это же как огромная мигающая вывеска «останови меня немедленно, женщина!!!», которой размахиваешь со всей силы.
— Только попробуй. — Глаза Анюты превратились в две маленькие щелки.
— А что тут пробовать?
Ой, дурак… Ой, дурак.
Перекатился на бок и обнял девушку. В играх на то, кто отступит первым, я чемпион. Говорю же — отбитый на всю голову.
— Не смей, — пискнула Аня, а меня пробрало на смех.
Цирк, да и только.
Она закрыла губы рукой, я милостиво поцеловал ее пальчики. Будем считать, что и обещание сдержал, и обошлись без насилия.
— Ай! — перекатился на спину, закрывая грудь руками.
Ладно, почти без насилия. Аня, выдра юркая, скрутила мне сосок с такой силой, что аж челюсть свело. А я и сам виноват — нечего клювом щелкать, орел одуревший.
— Злая ты! — буркнул довольно.
За что меня тут же наградили ударом кулаком по бедру. Зараза! Вот умеет же… Вроде несильно, вроде кулачок такой маленький. Но костяшками аккурат по мышце лепит, так что в ногу отдает и ныть будет еще очень долго.
Аня подорвалась с кровати и убежала в ванную, я остался лежать.
Шалость удалась, хотя на душе приятнее не стало.
Эта девушка меня с ума сводит. Мало того, что я в принципе испытываю к ней смешанные чувства. Так теперь еще приходится мириться с тем фактом, что у Анюты-то и личная жизнь есть.
И это как бы не я.
К хорошему быстро привыкаешь. Считай, устроился на работу, через день уже идем с Анютой к ней. Через три — я переехал. На четвертые сутки позвал жить к себе.
А тут какой-то Виктор нарисовался.
Непорядок.
Я с таким раскладом категорически не согласен. Начиная с того, что мне не нравится обострившееся чувство собственника, и заканчивая тем, что, видимо, организм твердо уверовал, что Аня — моя, а значит, нечего ей ходить со всякими.
Ррррр.
Мда. Вот так к тридцати годам узнаешь, что, оказывается, ревнивый.
Однако.
Не самое лучшее качество. Но будем считать, что это просто еще одна капля порока в мою беспросветно черную душу.
Интересно, каким образом разбушевавшееся сердце рассчитывает хоть на малейший успех на любовном фронте с Аней? Глупый орган. Мозг вот прекрасно все понимает: Анюта — птица не моего полета.
Побег в ванную говорит сам за себя.
Богатенькие мужчины на «Лексусах», которые вручают на первом свидании новенький айфон, — вот это уровень. А мне до этого… Не знаю… Один звонок родителям? Как-то это унизительно.
Черт. Кажется, я, наконец, понял, почему до сих пор их не набрал.
Меня пожалеют, вернут финансирование, вернут в прежнюю жизнь. Я куплю себе все, что пожелаю. Даже Аню.
Разочаруюсь.
И после этого уже вообще ничего не захочу.
Вот он, какой-то смысл. Аня.
И мой смысл только что заперся в ванной. Возможно, обиженный.
Скорее всего, обиженный.
А я дурак.
Поднялся с кровати и поплелся извиняться, потому что стало стыдно. Такое чувство, что пора понять: шуточки, хиханьки-хаханьки закончились. Для меня все серьезнее, чем развести девицу на одну ночь. А я все к чертям теряю, потому что веду себя как тупое животное.
Мозг, Андрюша. Надо пользоваться мозгом.
— Ань. — Постучал и прислонился к двери. — Выходи. Я идиот. И больше так не буду.
Тишина. Прижался ухом, вслушался. Она там что — плачет?
— Анют, — произнес взволнованно.
— Отвали.
— Анют, ну перестать. Я не хотел тебя обижать. Прости.
И опять тишина. Злобный, но гордый всхлип. И полный игнор. Дернул ручку — заперто. Блин, ну вот почему вечно нужно все усложнять? Поплелся на кухню, нашел столовый ножик, который вроде подходил по ширине. Ладно, хоть замок на дверце китайский — как раз достаточно немного усилий, чтобы провернуть его без всякого ключа.
— Анют. — Зашел в ванну. Девушка сидела на полу, рядом телефон. Аня утирает слезы, шмыгает носом. И прячет моську, видимо, считая, что я не замечаю и не понимаю.
— Ань, ну ты чего? Ну пошутил неудачно. Я честно больше так не буду. Я и подумать не мог, что это так тебя расстроит.
Не без проблем опустился на пол рядом с девушкой. Насколько это возможно в условиях крохотной ванной комнаты.
— Глупо из-за этого лить слезы, — произнес и сразу мысленно себя отругал. Ошибка новичка — сказать расстроенной женщине, что она ведет себя глупо. Как правило, за этим заявлением следует новый виток проблем в стиле: «Значит, я глупая?!»
Как и ожидалось, Анюта подняла голову и прожгла меня взглядом чистейшей неприкрытой ненависти.
— А ты действительно считаешь, что весь мир вертится вокруг тебя? — шикнула девушка. Сбивая меня с толку.
Совершенно сбивая с толку.
— Не понял, — пришлось признаваться.
— У меня мама умирает. — Прежде чем я успел что-то сказать о том, что соболезную, девушка меня остановила жестом своей изящной руки. — Не надо. Спасибо, конечно. Я все понимаю.
— Я могу как-то помочь?
— Вряд ли.
— Может, что-то надо? Врачи, лекарства?
