— Это невозможно. Я хочу сказать… как это может быть законно?
— Законно? — Том горько улыбнулся. — За городским забором нет законов. Все, что происходит в «Руинах», там же и остается. С другой стороны, если бы об этом стало известно всем, что такие вещи вообще случаются… Я сомневаюсь, что кто-либо, связанный с этим, был бы допущен в Маунтинсайд. Или в любой другой город. За стеной может и не существовать правил, но позволять преступникам жить по соседству… пожалуй, это совсем разные вещи. Однако, — вздохнув, продолжал он, — до настоящего времени никто не смог предоставить достаточно улик, чтобы доказать причастность живущих здесь охотников за головами к Геймленду.
Бенни встряхнул головой. Все это казалось совершенно нелогичным.
— Несколько лет тому назад, — продолжил Том, — кто-то поджег его, спалив все дотла. И владельцы перенесли зом-игры в новое место. Они держат его в секрете. Азартные игроки и остальные доставляются туда в закрытом вагоне, чтобы те не узнали, где это находится.
— Зачем?
— Затем, что кто бы ни поджег предыдущее место, он, возможно, захочет сделать это снова.
— Ты знаешь, кто его спалил?
Том не ответил. Вместо этого он рассматривал небо. Оно еще было голубым, но влажная дымка уже начинала наползать.
— Этой ночью будет дождь. Я не хочу впустую тратить остаток дня, обсуждая подобные вещи.
— Подобные вещи? Ты толком ничего не рассказал мне. Правда, что Потерянная Девушка что-то видела? И могла бы она сказать что-то против Чарли?
— Бен, ты задаешь вопросы, на которые я не знаю ответов. Могла ли она видеть или знать что-то? Вероятно. Быть может. Смысл в том, что Чарли, похоже, думает именно так. Поэтому он и начал распускать слухи, будто она всего лишь призрак или уже давно мертва. Он сам не может найти ее и не хочет, чтобы кто-то еще искал.
— Так он никак не был связан с ее появлением на карте?
— Не был. Позволить людям думать, что девушка реальна, и, имея изображение, позволить им опознать ее, если она когда-либо будет найдена… Это последняя вещь на свете, которую желал бы Чарли. — Том остановился. — Он плохой человек, дружок, и никого не прощает. Как и большинство людей, подобных ему, им движет страх.
— Страх? Чего ему бояться?
Том ответил:
— Правды. Многие люди бояться правды.
Бенни кивнул, хотя он и не совсем понял, что Том хотел этим сказать.
— Могу я получить назад свою карту?
Том достал ее из кармана рубашки и секунду внимательно изучал, а затем протянул Бенни.
— Не могу сказать, что обрадовался, узнав, что Роб продал это изображение типографщикам. Я просил его не делать этого. Портить отношения с Чарли — не самое умное решение.
Бенни разгладил карту о рубашку на груди.
— Как думаешь, почему мистер Саккетто все же нарисовал Потерянную Девушку, даже после того как ты просил его не делать этого.
— Люди совершают глупости, когда нуждаются в деньгах.
— Он не похож на бедняка.
— Нет, но для большинства людей денег всегда недостаточно.
— И это повлечет за собой много неприятностей? — спросил Бенни.
Том посмотрел назад, откуда они только что пришли.
— Нет, я надеюсь, но… — Он так и оставил предложение незаконченным.
— Мистер Саккетто говорил, что видел Потерянную Девушку пару месяцев назад. Но он сказал, мне следует спросить тебя об этом.
Воздух вокруг них был наполнен пением птиц и непрерывным стрекотанием цикад в высокой траве. Том облокотился на забор и вздохнул.
— Мы по-настоящему и не разговаривали с тех пор, как вернулись, — сказал он. — Я знаю, то, что мы увидели, ранило тебя довольно сильно. И знаю, что наши отношения немного изменились. В смысле, как братьев.
После короткой паузы Бенни кивнул.
— Так вот, есть одна проблема, малыш, — продолжил Том, — и быть может, ты поможешь мне решить ее. Я хочу сказать, ты ведь уже не ребенок, но еще и не взрослый. Ты уже не тот надоедливый сопляк, с которым я жил последние четырнадцать лет.
— Выкуси, — ухмыльнулся Бенни.
— Тебя бы и зомби не покусали. Они имеют пищевые стандарты. — Том оттолкнулся от забора. — Сейчас ты проходишь через все эти изменения, и я не знаю, кем ты станешь в итоге.
— И как это все ведет к тому, чтобы ты рассказал мне о Потерянной Девушке?
— В этом-то и проблема. Последний раз я отметил, что ты считал Кровавого Глаза, я цитирую: «Настоящим мужиком». Молота тоже. Но пару минут назад я увидел, как ты противостоишь им. Это не было похоже на дружескую беседу, но если есть даже призрачный шанс, что ты собираешься обмолвиться с ними хоть словом об этом, тогда я не могу и не скажу ничего о Лайле. С другой стороны, если бы я понимал, что могу доверять тебе — полностью и без оговорок, — тогда я, возможно, поразмыслю о том, чтобы поведать тебе всю историю.
— Ты можешь… — начал Бенни, но Том остановил его, подняв палец.
— Я не хочу, чтобы ты отвечал прямо сейчас, Бенни. Я хочу провести наше тренировочное занятие, а потом поужинать. И после мы поговорим.
— Почему не сейчас?
— Потому что ты хочешь этого слишком сильно.
— Отличное время, чтобы напускать на меня дзен.
Том пожал плечами.
— Если мне нужно узнать, кем является мой брат, ты так же должен узнать, кто я. Справедливости ради. — Он открыл калитку. — Пошли.
Бенни стоял за забором, барабаня пальцами по деревянной перекладине. Он не понимал Тома в большинстве случаев, и пару секунд чувствовал себя так, будто только что пропустил кульминацию шутки. Он опустил глаза на карту, как если бы Потерянная Девушка могла прошептать ему какое-нибудь объяснение.
«Только честно… дело во мне или Том сумасшедший?»
В ее глазах был бесконечно далекий ответ, и он не мог расслышать слово. Он вздохнул, убрал карту обратно в карман и направился в дом.
Пятнадцать минут спустя Том с оружием в руках пытался убить Бенни.
21
Бенни увернулся в миллиметре от клинка. Он мог чувствовать, как лезвие рассекает воздух, слышал свист ветра. Бенни бросился на бок и попытался перекатиться под столиком для пикника, но Том был проворным, как обезьяна. Он запрыгнул на поверхность стола и быстро упал на корточки. И когда Бенни уже выкатился из-под стола и начал вставать, тот остановил его, приставив кончик клинка прямо к горлу.
— Ты мертв.
Бенни подставил палец под тупой край деревянного тренировочного меча и оттолкнул его.
— Ты жульничал.
Том опустил саблю.
— Почему ты так думаешь?
