— Чарлз, мне всячески намекают, что скоро придется выйти замуж.
— Это хорошая партия, Минетта. Я не вижу никого другого, за кого хотел бы выдать тебя замуж, поскольку Людовик уже вне игры.
— Я вся в сомнениях.
— В такие моменты все мы сомневаемся, дорогая.
— Я никак не могу понять, почему Филипп ни с того ни с сего решил вдруг жениться на мне.
— Ты очень привлекательная девушка, Минетта, а кроме того, ты сестра короля, ныне восседающего на троне. Ты — отличная партия для Филиппа, как, впрочем, и он для тебя.
— Мне хотелось бы суметь полюбить Филиппа.
— Некоторые сказали бы: это придет. Но между нами не должно быть фальши и недомолвок, Минетта, правда ведь? Ты не должна думать о любви в связи с предстоящим замужеством. А я — в связи с возможной женитьбой.
— Ты опять становишься циником, Чарлз.
— Есть некоторые, кто отворачивается от правды, когда она им не по нраву, и называют это цинизмом. Давай не будем записываться в их число, Минетта. Смотри правде в лицо, и ты увидишь, что если внимательно в нее всмотреться, то обнаружится, что не все в ней так уж плохо, как кажется с первого взгляда.
— Я должна выйти за Филиппа, Чарлз?
— Было бы неумно не сделать этого.
— Но, может быть, повременить. Я еще так молода.
— Мадемуазель де Монпансье тоже все время говорила себе, что слишком молода и может повременить, а теперь… теперь она не так уж молода.
— Она на многое пойдет, чтобы выйти за тебя сейчас.
— И увидит, что опоздала. Не бери ее в пример, Минетта. Выходи за Филиппа. Тогда мы будем недалеко друг от друга и сможем навещать друг друга. Это лучшее замужество, о котором ты можешь мечтать.
— Ты этого хочешь?
— Очень хочу!
— Тогда я выйду за Филиппа.
— И получишь славное приданое: сорок тысяч золотых и двадцать тысяч фунтов, чтобы не чувствовать себя нищей, когда отправишься в дом мужа. Я хочу, чтобы весь мир знал, что хоть я и самый непостоянный человек в мире, но есть та, которой я верен до конца — моя милая Минетта.
— Спасибо, Чарлз. Но умоляю тебя, давай больше не будем говорить о замужестве. Будем веселыми и счастливыми, пока мы вместе.
И она снова танцевала, и была счастлива, и забыла про Генри, про герцогиню Йоркширскую, про то, что скоро возвращаться во Францию, где ей придется выйти замуж за брата любимого ею человека.
Король настоял, чтобы мать и сестра не покидала Англию до Рождественских праздников. Рождество всегда отмечалось в Англии с большей пышностью, чем в любой другой стране, а нынешнее празднество обещало быть еще более грандиозным, чем когда-либо, ибо долгие годы такого рода гуляния согласно указу лорда-протектора считались грехом. Англичане вновь намеревались превратить Англию в страну развлечений и веселья, и весь декабрь на улицах царило великое оживление.
Принцесса Мэри с головой погрузилась в праздничные приготовления, взяв на себя балы и маскарады.
— Мы не должны подвести Чарлза, — сказала Мэри Генриетте. — Он намерен бросить вызов двору Людовика. В наших силах помочь ему приблизиться к этой цели. Не сомневаюсь, мы своего добьемся, хотя по части танцев англичане сильно уступают французам.
Генриетта согласилась и начала лихорадочно готовить балет. Здесь не было Людовика, танцующего с таким изяществом и очаровывающего зрителей своим царственным величием, но ей казалось, что они с сестрой смогут показать английскому двору кое-что, чего здесь никогда не видели. Как-то они сидели с Мэри и обсуждали, какие одеть костюмы, как распределить стихи и в каком порядке кого выпускать, и Мэри вдруг сказала:
— У тебя грустный вид, сестра.
И Генриетта под страшным секретом сказала:
— Разговоры о балете напоминают мне такие же разговоры с другим человеком. А еще они напомнили мне, что скоро придется возвращаться во Францию, а затем…
— Ты боишься предстоящего замужества?
— Да, Мэри.
— Мы все проходим через это в свое время. Мы заложницы наших браков, и нам ничего не остается делать, как подчиниться. О, Генриетта! Ты еще счастливее многих. Тебя по крайней мере не выдают замуж за незнакомца.
— Иногда мне кажется, что Филипп — незнакомец.
— Но ты же знаешь его с детства.
— Да, но мне казалось, что я знаю другого Филиппа.
— Это потому, что ты все еще видишь его маленьким, но ведь он теперь мужчина и будет твоим мужем. Я вспоминаю собственное замужество. Я была очень молода, но со временем полюбила своего мужа.
Генриетта обернулась, чтобы взглянуть на сестру.
— Это так замечательно, иметь семью, — сказала она. — Я часто думаю, как бы прекрасно мы могли жить, если бы дела нашего отца шли хорошо, и мы все могли бы оказаться вместе. Чарлз, Джеймс, Элизабет, Генри, ты и я. Я никогда не видела Элизабет. Я очень мало видела Генри. А теперь они оба уже умерли.
— Те, кто остался, должны оставаться хорошими друзьями при любых обстоятельствах, — сказала Мэри.
— И быть счастливы вместе, — сказала Генриетта. — Джеймс сейчас не очень-то счастлив, так ведь, Мэри?
Мэри погладила сестру по голове и сказала:
— Я слишком устала для того, чтобы продолжать разговор. Мне кажется, самое время немного отдохнуть.
Генриетта огорчилась. Она ожидала, что Мэри смягчится по отношению к Энн Хайд. Но Мэри была упряма, как и мать.
У двери старшая сестра слегка покачнулась, и Генриетте показалось, что ей действительно нездоровится, поэтому она помогла ей дойти до кровати и сказала служанкам, что их хозяйка нуждается в отдыхе.
— Ты слишком переволновалась, Мэри, — сказала она. — К утру ты почувствуешь себя гораздо лучше.
Но утром Мэри не стало лучше, и по Уайтхоллу разнеслась страшная новость: принцесса Оранская заболела оспой, смертельной болезнью, которая совсем недавно унесла из жизни ее брата.
Удрученная Генриетта-Мария находилась рядом со старшей дочерью. Генри умер. Мэри больна. Во дворце гуляет оспа. Обезумев от горя, она приказала младшей дочери удалиться.
— Но кто же будет ухаживать за Мэри? — спросила Генриетта.
— Только не ты! Тебе необходимо немедленно покинуть Уайтхолл. Это приказ короля. Я отправлю тебя в Сент-Джеймский дворец.
Появился король, лицо его стало мрачным. Он обнял Мэри и печально поцеловал ее в лоб.
— Какой-то мор напал на нашу семью, — сказал он. — Минетта, я хочу, чтобы ты немедленно оставила Уайтхолл.
— Мне кажется, Мэри потребуется забота и внимание родных.
— Мэри слишком больна, чтобы узнавать тех, кто за ней ухаживает, и тебе, моя милая сестра, не следует находиться рядом с заразной болезнью.
