В столице об этом легко думать как о бизнес-плане по выведению страны из кризиса. Но теперь придется смотреть в глаза людям. К тому же с ним рядом эта женщина с зелеными глазами.
Он открыл перед ней пассажирскую дверь автомобиля.
– Ты поедешь со мной.
Она села во внедорожник. Слуги и телохранители заканчивали упаковку багажа в другие автомобили.
Рафа подошел к Салиму с легким поклоном.
– Все готово, господин.
Салим хотел попросить, чтобы тот не кланялся и не называл его господином, но вместо этого просто кивнул и сел за руль.
Пришло время встретить свою судьбу, нравится ему это или нет.
Шарлотта чувствовала, что он очень напряжен. Впрочем, немудрено. Она думала, что он относится к этой поездке как к развлечению, а он выглядел серьезным.
Они выехали за пределы города. Впереди них двигались три автомобиля и еще как минимум три позади. С ними отправились Рафа, Асса и другой персонал. Вокруг не было ничего, кроме бесконечного песка. Дюны мелькали на пути под ослепительным солнцем, линия горизонта казалась расплавленной от жары. Шарлотта радовалась, что в машине есть кондиционер, поэтому поездка переносилась легко.
Салим явно не хотел ехать. Она смотрела на его профиль, безусловно, королевский, несмотря на нежелание править страной. Он был одет в национальную одежду. Волосы казались непослушными.
Шарлотте так хотелось потрогать их, понять, какие они на ощупь. Она сильно сожалела, что не сделала этого, когда был шанс. Ей даже пришлось сжать кулаки, чтобы усмирить желание.
Правда, потом она посмотрела на его подбородок и вспомнила, как он целовал ее, оставляя следы от щетины. Интересно, останутся ли такие следы, если он будет целовать другие части ее тела.
В отчаянной попытке отвлечься от возбуждающих мыслей, она спросила:
– Почему вы так не хотите становиться королем?
Его рука еще крепче сжала руль, Салим напрягся. Она подумала, что он не собирается отвечать, так долго молчал, однако он ответил:
– Я уже говорил, у меня бизнес, которым нужно управлять, тысячи сотрудников. Я никогда не хотел взойти на престол и не просил, чтобы меня делали королем.
– Но это ваш престол, он предназначен вам по праву рождения.
Салим сжал зубы, не спуская глаз с дороги.
– Может быть, и так, но я – не лучшая кандидатура для управления Табатом.
Она осознавала, что он сказал, и понимала, что должна промолчать, но не смогла.
– На самом деле я не думаю, что это так. Вы знаете: это ваша судьба, но существует некая скрытая причина, почему вы так не хотите это признать.
Шарлотту должен был насторожить тот факт, что напряжение в замкнутом пространстве резко усиливается. Салим внимательно посмотрел на нее. Ее тут же бросило в жар.
– Поверь мне, я никогда не упущу своего.
Он не упустит своего. Тем не менее речь не о Табате. Внезапная догадка лишила ее дара речи. Он уже считает ее своей.
Шарлотта отвернулась от него из страха прочитать подтверждение своей догадки в его лице. Она усвоила урок. Ее не волнуют мотивы этого мужчины, она просто хочет пережить эту неделю.
Несколько часов спустя Салим восседал в шатре местного шейха – лидера племени рабсах. Шарлотта не ошиблась: гостеприимство оказалось таким щедрым, что было почти неловко. Тем более что племя бедное, очень бедное. Хотя раньше кочевые племена были богаты. Они приходили в город, продавали драгоценные камни и скот. Однако с тех пор мир сильно изменился, и эти люди лишились былого величия.
Шарлотта не находилась в шатре из уважения к обычаям племени, запрещавшим женщинам посещать официальные встречи. Салим был этому рад, хотя она и была нужна ему рядом.
Он по-прежнему был растревожен ее слишком проницательными наблюдениями. Никто и никогда раньше не сомневался в его мотивах, не смотрел на него так, будто пытался понять. Залезть под кожу.
Он сказал сам себе, что рад ее отсутствию, потому что не хотел почувствовать на себе умный взгляд зеленых глаз, слушая местного шейха и впервые ощущая родство со своим народом.
На рассвете следующего дня Шарлотта стояла на краю лагеря, наблюдая, как восходит солнце, медленно окрашивая горизонт розовым цветом. Лагерь постепенно просыпался, но пока ее окутывала тишина. Ей определенно нравилась пустыня.
– Скучно?
Обернувшись на глубокий и низкий голос, она увидела Салима. Сам того не желая, он прекрасно вписывался в пейзаж, словно часть пустыни.
– Не понимаю, как тут вообще можно скучать.
– Как спала?
По правде говоря, спала она плохо. Возможно, потому, что пришлось делить помещение с женщинами и детьми. Но, скорее всего, из-за дум о Салиме, который оказался более загадочным, чем она ожидала.
Она заставила себя улыбнуться:
– Как убитая. А вы?
Он тоже улыбнулся, показывая зубы.
– Как убитый.
На самом деле ничего подобного. Полночи он испытывал угрызения совести по отношению к своей стране, которые чередовались с образами этой женщины в расстегнутой блузке, с одной обнаженной грудью и мягкими пухлыми губами, которые он целовал.
Восходящее солнце окутывало ее теплым сиянием. Она была одета в национальную одежду, волосы скрыты под платком. Лицо без макияжа, с веснушками. Он и не помнил, когда последний раз видел такую естественную красоту, и, скрывая эмоции, усмехнулся:
– Ты не слишком скучаешь по удобствам цивилизации?
Хотя и знал, что она спала в общем шатре с женщинами и детьми, но, похоже, ее это совершенно не напрягло. Зеленые глаза заблестели. Она сложила руки на груди и посмотрела на него.
– Все еще пытаетесь избавиться от меня?
Бесполезно. Эта мысль так удивила его, что он зажал себе рот, чтобы не произнести это вслух.
– Послушайте, я же рассказывала, как путешествовала. И мне очень нравится общаться с этими людьми.
Ее голос прозвучал раздраженно.
Он видел, как вчера она сидела, скрестив ноги, с группой женщин, улыбаясь и беседуя с учетом своеобразного диалекта. Казалось, она чувствовала себя совершенно комфортно в пыльной одежде посреди простого народа. И женщины смотрели на нее с благоговением.
Шарлотта повернулась. Сердце Салима сжалось. Она выглядела так безмятежно и спокойно, любуясь восходом солнца. Он вторгся в ее личное пространство, завидуя этому покою и умиротворению. А еще потому, что хотел занимать все ее внимание.
Он взял ее за руку. Она посмотрела на него настороженно.
– Вы что-то хотели?
– Да, хотел предупредить, что мы скоро уезжаем.
– Сейчас приду.
