– Короче, стала Лидия нервная, дерганая какая-то, на Лорку орет, на меня шипит, похудела здорово. Соседка меня встретила – что это, говорит, с Лидой, болеет, что ли… Или, может, беременна?
Я у Лидии спрашиваю – только на скандал нарвался. Стала поздно с работы приходить, меня от себя гонит. Ну, какая первая мысль? Не иначе любовника завела. Ну, обидно мне, конечно, что же это такое, думаю, я к ней со всей душой, ни разу не изменял, а она…
Выследил ее как-то после работы, пошла куда-то, явно не домой, я – за ней. И, оказывается, идет она прямо в мастерскую к своему бывшему! Ну, думаю, чудеса, да и только! Неужели с этим алкашом она мне изменяет? Хотел было уже за ней идти да морду ему набить, но тут выходит Лидия обратно. Недолго, стало быть, погостила. Хотел я к ней подойти да и разобраться по-хорошему, а она вдруг рванула в переулок, потом задами да и исчезла.
Я – домой, прихожу – жены нет, потом приходит, говорит, на работе задержали. Ну, я, конечно, не стерпел, высказал все. Она меня идиотом обозвала, сказала, что я не понимаю ничего и вообще ее никогда не понимал. Где уж нам, говорю, мы люди необразованные, техникум у нас всего-то за душой, однако все же деньги какие-никакие зарабатываем, не то что твой алкаш, хоть и талантливый. И сама ты Академию художеств окончила, а толку-то?
Здорово мы в тот раз поругались, никогда раньше такого не было. Ну, потом, кстати, майские праздники подоспели, заранее она Лорку в деревню к бабке с дедом отправила. Тут как раз надо было к соревнованиям готовиться, я и уехал с ребятами в спортивный лагерь на выходные.
А там меня, честно говоря, ревность заела. Думаю, Лорки нет, меня нет, тут она как раз с мужиком-то и… в общем, когда все уснули, взял я велосипед да и рванул в город.
Там расстояние километров тридцать, мне это тогда не в лом было, за час не за час, но за полтора точно доехал. Приезжаю во втором часу, велосипед в кустах спрятал, захожу тихонько, вроде все тихо, в квартире темно. Открываю дверь своим ключом, думаю, если она спит, то и будить не стану, а то снова скандалить начнет. И вот вхожу я в прихожую… а там…
Антон вдруг вскочил со стула и заходил по кухне, потом повернулся, и Юлия увидела его глаза. Они казались совершенно черными от увеличенных зрачков. И губы его дрожали, затем задрожала вся челюсть. Он попытался что-то сказать, но не смог.
– Выпей! – Юлия подскочила к нему с чашкой остывшего чая. – Выпей и успокойся!
– Не могу, – для того, чтобы это сказать, ему пришлось сделать над собой титаническое усилие. – Не могу успокоиться, как вспомню это – так ужас такой накатывает… как она лежит, вся в крови… то есть я сначала вообще ничего не понял. Пятно какое-то на полу в прихожей, думаю, тюк, что ли, она какой на полу бросила, в химчистку, что ли, собиралась… В общем, глупости разные в голову лезут. И ведь знаю уже, что все плохо, а все думаю, не забыла ли она свитер мой взять, его Лорка вареньем закапала. И хочу в комнату пройти, а перешагнуть не могу, приблизиться не могу. И темно так в прихожей, а я свет боюсь включить. Ну, постоял так немного, очухался, выключатель нашарил. В прихожей светло стало, а у меня в глазах потемнело, как увидел ее. Лежит, скорчившись, маленькая такая, и вокруг лужа темная, ясно, что кровь это. Дальше ничего не помню, очнулся – сижу на полу у двери и за волосы себя дергаю.
– И ничего не сделал? Не подходил к ней?
– Чего подходить, когда мертвая была, такие, знаешь, глаза у живых не бывают, – простонал Антон.
– А дальше что было?
– Ну, очухался я, на часы посмотрел – час почти так просидел. Что делать? Милицию вызывать? И тут меня как стукнуло – они ведь на меня все и повесят, даже спрашивать не станут. И так бы заподозрили, а мы еще ругались последнее время, соседка-зараза небось слышала. Опять же, как я объясню, за каким чертом поперся ночью из лагеря в город тайком? А у них и версия наверняка готовая: ревновал, застал ее с другим и убил. На улицу глянул – скоро светать начнет. Как посмотрел я на нее, снова меня ужас обуял, себя не помню, так и сбежал из квартиры. Ключи куда-то подевались, так искать не стал, просто дверь прикрыл, да и дал деру. Доехал до лагеря, никого не встретил, а наутро после завтрака менты явились. Так и так, где был да кто тебя видел? Здесь, говорю, был, спал. Вроде все подтверждают. Повезли меня в город, там и завертелось. Поначалу-то здорово они на меня давили. Ну, потом отвязались, все же алиби у меня. Свалили все на грабителя, потому что, как оказалось, у Лидии сережки пропали да колечко. Денег чуть-чуть, особых ценностей у нас и не было.
– А потом?.. – Юлия видела, что ему тяжело даже говорить, но решила прояснить все до конца.
– А что потом? После похорон хотел Лорку взять – не дали. Там тетка такая жуткая, социальный работник, смотрит на меня и цедит сквозь зубы, что, мол, государство таким, как я, ребенка ни за то не доверит, тем более девочку, она, мол, на своей работе всякого повидала. До меня не сразу дошло, что она имеет в виду, а как дошло, чуть ее там, в кабинете, не убил, еле удержался. Она еще родителей Лидиных против меня настроила. Там дед попивал тихонько, ему все до фени было, а бабка и так злая была, а после похорон вообще чисто ведьма стала. Втемяшилось ей в голову, что я Лорку хочу квартиры лишить, эта баба, социальный работник, подсказала, так она накатала кучу заявлений на меня. Короче, на работе косо смотрят, соседи за спиной перешептываются, соседка, та, что Лидию нашла, чуть не прямо в лицо убийцей называет. Говорит, если не ты ее убил, все равно виноват. Из тренеров меня поперли – родители мальчишек нажаловались, в общем, куда ни кинь, полный клин получается. Помаялся так с месяц, думаю, если не повешусь, то сопьюсь, написал отказ от квартиры в пользу Лорки да и уехал. Тут у меня приятель был, помог с работой устроиться… ну, дальше ты знаешь…
Антон поглядел на Юлию с такой мукой в глазах, что она не стала упрекать его, отчего не рассказал ей все раньше.
Чтобы занять себя чем-то, она стала убирать посуду. Разговаривать не хотелось, сказать было нечего.
Когда Юлия вернулась из ванной, Антон лежал в кровати, невидяще глядя в потолок.
– Лора считает, что ты ее мать убил, – осторожно сказала Юлия, – только так можно объяснить то, что она сделала. Решила тебя подставить, дескать, не за первую жену посадят, так за вторую.
– Но с чего она взяла, что это я сделал? – Антон сел на кровати. – Ведь она ребенком была тогда и плакала, когда со мной прощалась. А теперь через десять лет…
Юлия подумала, что, возможно, Лора узнала что-то о том деле именно сейчас. Славик сказал, что она была связана с криминальными типами, так, может, через них что-то стало известно. Ведь убийцу Лидии так и не нашли.
– Юлька! – Антон внезапно схватил ее за руки. – Но ты-то мне веришь? Веришь, что я не убивал?
– Верю, – без колебаний ответила Юлия, – в противном случае меня бы здесь не было.
Он обнял ее крепко-крепко и зарылся носом в теплую ямочку под ключицей. Они оба так измучились и настрадались за последнее время, внезапно Юлии захотелось, чтобы все ушло, остались только они вдвоем. И забыть обо всем ужасном хотя бы на время.
