– И в чем проблема? – Тапир резко подсек и начал вываживать очередного окуня.
– Ненужная потеря времени – вот в чем проблема, – усмехнулся Гэдульдихт в пшеничные усы.
– Ерунда!
– Это на простой рыбалке – ерунда, – возразил егерь. – Во время соревнований, бывает, каждая секунда дорога. Вот и прикинь, сколько Олег Сютин из-за этих перекладываний времени теряет.
– Вы это к чему?
– Да к тому, что ты тоже время теряешь всякий раз, когда свой талисман целуешь.
– Я привык. – Тапир подвел окуня к урезу воды, вытащил, снял с крючка и передал Гэдульдихту.
– Понятно, что привык, но время-то в любом случае теряешь, – вновь усмехнулся тот, принимая рыбу.
– Чем считать мои упущенные секунды, – Тапир демонстративно приложил полтинник к губам, – лучше бы подсказали что-нибудь дельное – в плане рыбалки.
– А хочешь, я тебе в плане заработать хороших деньжат кое-что дельное предложу?..
Павел, что называется, вошел в раж. Ему очень нравилась такая рыбалка: ты знаешь, какую рыбу и на какую именно приманку можешь поймать, делаешь заброс в точно намеченное место, предвкушая поклевку, начинаешь проводку, и поклевка действительно происходит! Прилив адреналина в кровь усиливался многократно, когда такое происходило во время соревнований – как, например, сейчас.
Обычно, когда он рыбачил в одиночестве, а поклевки следовали одна за другой, Павел начинал напевать какую-нибудь песню, вернее, один и тот же куплет или припев. Куплет прерывался во время поимки очередной рыбы и начинался заново при следующем забросе приманки. Но это если рядом никого не было. Сейчас за спиной стоял егерь…
– Старый Мельник, – обернулся Павел, собираясь расспросить о Триде, но осекся, увидев ее саму.
Навьюченная рюкзаком и оружием не меньше, чем тот же Мельник, она ни на шаг не отставала от бегущего по тропинке Дмитрия Бокарева. Видимо, Волгарь до сих пор так и не ушел от ноля и торопился занять новое место – ниже по течению Скорогадайки. Павел обратил внимание, что Мельник, не отрываясь, смотрит вслед девушке.
– Кажется, при желании она запросто может Волгаря обогнать и оставить далеко позади, – сказал Павел.
– И не только его, – согласился егерь.
– Слушай, вопрос у меня есть. Это, конечно, не мое дело, так что, если не хочешь, не отвечай… У Триды мужчина есть?
– Если собираешься с ней замутить… – Мельник хмыкнул, – то со всей ответственностью не рекомендую.
– Какой там замутить! Она хоть и красавица, но не в моем вкусе. А почему, кстати, не рекомендуешь?
– Посмотри сюда. – Егерь провел пальцем по одному из шрамов на своей щеке и пояснил: – Ее ногтей дело.
– Значит, тебе она замутить не позволила?
– Не только мне, но и никому из мужиков. Лица противоположного пола Триде не интересны.
– Вот, значит, как. – Павел догадался, на что намекает егерь. – Эх, бедолага Волгарь, напрасно он в нее втюрился…
– Очень напрасно.
– Блин. Кажется, они своей беготней всю рыбу мне распугали, – сказал чуть погодя Павел. – Пойдем другое место искать.
– Пойдем, – с готовностью согласился Мельник.
Более-менее симпатичное место они обнаружили километра через полтора, но, как оказалось, оно было занято Волгарем. Только рыбу он почему-то не ловил, просто сидел, положив руки на колени, и смотрел на воду. Так же неподвижно за его спиной сидела Трида.
– Как успехи? – поинтересовался у нее Павел, на что Трида лишь отрицательно покачала головой.
– Волгарь, а ты чего не ловишь-то? Устал? – Павел перевел взгляд на лежащий рядом с рыболовом спиннинг и увидел оборванную леску.
– Змей, там не рыба была, – прохрипел Волгарь. – Не рыба.
– А кто, крокодил, что ли?
– Нет, не крокодил. Но зверек какой-то. Может, ондатра, но только с человеческим лицом.
– Ты чего несешь, дружище? – Павел вопросительно посмотрел на опекуна приятеля. – Трида?
– Это у него глюки, – равнодушно отмахнулась она. – Пить вчера надо было меньше…
– Лицо у зверька было, человеческое лицо…
Глава 9
Когда закончился первый тур
Перед ужином главный судья соревнований Станислав Пашкевич объявил результаты первого тура. На последнем месте оказался Дмитрий Бокарев, так ничего и не поймавший за восемь часов.
Пятым – с двумя некрупными щуками – стал Сфагнум. К удивлению знающих его людей, он финишировал вовремя, но, в отличие от своего обычного состояния, был каким-то вялым: не бил себя кулаком в грудь, мол, сегодня не повезло, зато завтра он всех сделает, не шутил, не декламировал стихи собственного сочинения.
Четвертое место занял Стамбул. После неудачи с корабликом он отказался от экспериментов по добыче крупняка, перешел на ловлю спиннингом и довольствовался голавлем и тремя жерешками.
Тапиру принесли третье место окуни, за которыми он охотился все время соревнований. Но Магз обошел его со своей единственной щукой, после поимки которой отправился к профессору Яншевскому залечивать многочисленные порезы на руках. Сможет ли он на следующий день держать спиннинг, было под вопросом. Чемпионом первого тура стал Павел, поймавший тринадцать хороших толстогубых голавлей.
Больше всех его успеху радовался Лёва, поставивший на победу друга кругленькую сумму. Павел в связи с этим особых эмоций не проявлял – подумаешь, обловил пятерых, еще неизвестно, как все сложится в дальнейшем…
Ужин проходил за общим столом, который помощники господина Монокля составили в виде буквы «П» на большой поляне, в центре которой возвышался поросший высокой травой холм. Помимо спортсменов и егерей, здесь было еще немало заинтересованных лиц, начиная от главного устроителя турнира Нешпаева, заканчивая хозяином трактира «Бодрые поползновения» Алексеем Леонидовичем. Произносились тосты, обильно лилось спиртное, одни веселились, другие были откровенно расстроены результатами тех, на кого делали ставки.
Ночевать предстояло в одноместных палатках, расставленных на той же поляне вокруг холма. Кое-кто, в том числе ничуть не взбодрившийся во время трапезы Сфагнум, а также Тапир, отправился спать сразу после ужина. Большинство же, покинув общий стол, тесными компаниями расселись вокруг разведенных помощниками господина Монокля костров, над пламенем и углями которых в больших котелках варились раки, приправленные укропом и другими специями. К ракам прилагалось несколько сортов охлажденного пива – настоящий праздник души. Павел в очередной раз сказал себе, что не напрасно сюда приехал.
Вокруг костра, у которого он сидел, разместились также Лёва, не расстающийся с фотоаппаратом, Магз, с перебинтованными руками, Стамбул, крайне недовольный своим выступлением, Волгарь, успевший хорошенько набраться, все шесть егерей, опекавших сегодня спортсменов, и Нинель, следящая за костром и раками, которые вскоре должны были дойти до кондиции.
