На первый взгляд вроде бы окунь как окунь, только спинных плавников у одного из пойманных было два – и спасибо перчаткам, предотвратившим руки от новых ран. Поймал он и щуку, которая оказалась чуть ли не «квадратной». То есть у этой щуки имелась огромная вытянутая голова, но при этом – непропорционально короткое, но высокое тело с будто бы обкромсанным хвостом. Очень прикольно! Хотя его егерь Прохор, взвесив на электронном безмене эту «квадратную щуку», нисколько не удивился и невозмутимо выбросил ее обратно в воду, мол, такие в наших местах не редкость.
Прохор был немногословен, а Магз слишком увлечен ловлей, чтобы отвлекаться на разговоры. Но когда рыболов решил поискать другое место, все-таки поинтересовался у егеря:
– И часто в здешних водоемах рыбы-мутанты попадаются?
– Это ихтиологи лучше знают, у них спрашивайте, – ответил Прохор.
– А егеря разве не знают, они ведь ту самую рыбу ловят, какую затем ихтиологам передают.
– Может, знают. А может, и выдумывают всякие небылицы…
– Ну, вот вы, к примеру, квадратную щуку, как у меня, ловили?
– Ловил, – равнодушно пожал плечами егерь.
– А кому-нибудь об этом рассказывали?
– Я хвастаться не люблю. Да и чем тут хвастаться…
– Хорошо, – не унимался Магз. – А хоть одну небылицу про особые свойства здешних подводных обитателей рассказать можете?
– Есть у нас некий Сэмэн, молодой егерь, – заговорил Прохор через некоторое время. – У него, правда, с головой не все в порядке, можно даже сказать, крыша у Сэмэна поехала. Может, из-за алкоголизма, а может, и благодаря заповеднику. Сэмэна здесь в последнее время никто не вербует, потому что едва ли не каждый его клиент получал во время рыбалки различные увечья. И по его словам – всякий раз из-за рыб-монстров.
– А можно конкретный пример?
– Конкретный… – вздохнул Прохор. – Рассказал он мне однажды по пьянке, как нелегально повел ночью в урочище какого-то важного богатея. Так вот, увел он его зрячим, а вернул слепым. По словам Сэмэна, богатей поймал какую-то всю прозрачную рыбоньку, на голове которой имелся нарост типа длинного шипа. Вот из этого шипа она ему в лицо какую-то отраву и выпустила. Лицу – ничего, а глаза вроде бы остались нормальными, только не видят ничего.
– И что – восстановилось зрение? – спросил Магз, судя по всему не до конца поверивший в байку.
– Да кто его знает? Увез богатея на джипе его личной шофер, и больше мы о нем не слышали.
– А как же расследование? Претензии со стороны пострадавшего?
– Какое расследование, какие претензии! Говорю же, нелегально они в урочище ходили.
– Есть какие-то скрытые ходы?
– Ну, вы и вопросы задаете, господин спортсмен! Лучше бы очки надели, а то мало ли…
– Они у меня при ходьбе сильно запотевают. Выберу подходящее для рыбалки место – нацеплю.
Однако воспользоваться советом егеря Магзу не удалось. Он сделал заброс, не дойдя до уреза воды метров пять, чтобы не терять лишние мгновения ловли. И не успела блесна опуститься на глубину, как случилась поклевка, и тут уж стало не до очков. Рыба попалась не очень крупная, но, судя по всему, зачетная. Магз рывком выхватил ее из воды, в полете она сорвалась с крючка, упала на покатистый берег и запрыгала, стремясь вернуться в родную стихию. Отбросив спиннинг, рыболов прыгнул на нее и вовремя схватил руками, защищенными перчатками.
Только напрасно он это сделал. Магз успел отметить про себя, что никогда таких рыб не ловил – она была размером и формой с приличного язя, но только почти прозрачной, а на голове у нее имелся длинный шип, из которого прямо ему в лицо ударила струя едкой жидкости.
Андрей Тапиров, будто бы подражая тактике Сфагнума, примененной в первом туре, после старта со всех ног помчался в самый дальний край зоны соревнований, наметив точку, где соединяются три рукава Скорогадайки. Резвости у молодого рыбака было не занимать, но длинноногий егерь Налим не отставал от него ни на шаг. И в отличие от Сфагнума Тапир очень радовался близкому присутствию егеря.
Гибель Гэдульдихта у него на глазах во время ночной вылазки на водоем настолько шокировала Тапира, что лучшим выходом для успокоения мозгов, для того, чтобы «выключиться», надо было бы принять случившееся за кошмарный сон. Вчера, словно во сне, он вернулся в палаточный лагерь, где и вырубился, не раздеваясь. А когда проснулся по общему сигналу подъема и несколько раз поцеловал свой талисман, серебряный полтинник, висевший у него на шее на шелковом шнурке, убедил себя, что действительно ничего не было.
Но первым, с кем Тапир встретился на улице, оказался Петр Васильевич Нешпаев, который молча поднес свой единственный кулак к его носу и, скрипнув зубами и сверкнув глазами, ушел по судейским делам. А потом выяснилось, что Гэдульдихт не появился на построении и никто не знает, куда он подевался. После этого у якобы не до конца проснувшегося рыболова в голове словно щелкнуло, Тапир вспомнил минувшую ночь, и ему стало страшно.
По здравому уму следовало бы не слишком отдаляться от старта, где остались организаторы, зрители, да и вообще. Но он бежал, хотя и не представлял, справится ли с нервами, чтобы сделать хотя бы один заброс в речку, в которой, как оказалось, попадаются на крючок рыбы-убийцы!
Налим пыхтел метрах в пяти позади него, Тапир тоже устал, но не сбавлял темп, словно соревновался не в ловле рыбы, а по бегу. Хотя давно бы можно было задержаться на берегу одного из привлекательных омутков или крохотных заливчиков, которыми изобиловал левый рукав разветвленной Скорогадайки. Вконец вымотавшись, он уже собирался перейти на шаг, но вынужден был вообще остановиться перед мостом через ручеек, впадающий в речку. Мост был старый, полуразвалившийся, но Тапир все равно рискнул бы перейти по нему на противоположный берег, если бы не воткнутый в землю красный флажок на обструганной палочке.
– Граница зоны второго тура, – ткнувшись ему в спину, подтвердил догадку запыхавшийся Налим. – Надо немного… вернуться, здесь все равно не побросаешь, все в кустах да крапиве…
Повернув назад, они добрели до свободного от кустарника берега небольшого залива и повалились на землю, чтобы отдышаться. Залив выглядел довольно привлекательно, видимо, в него и впадал тот самый ручей, служивший границей зоны. К сожалению, выход из залива в реку перегораживало дерево, упавшее на воду с противоположной стороны, из-за чего сделать дальний заброс было невозможно.
– На твоем месте я бы вдоль дерева блесенку провел, – чуть погодя сказал Налим. – А еще лучше – не блесенку, а вобл ер. Наверняка под деревом хищник караулит малька, который из ручья в речку идет.
– Боюсь, когда он блесну схватит, сразу под древо рванет, а там наверняка ветки торчат. Такие, как эти. – Тапир показал на две разлапистые ветки, украшавшие ближний конец дерева, которое почти уткнулось в берег. – Зацепится – обрывать придется.
– Ну, здесь все от твоего мастерства зависит, – сказал егерь. – На то и соревнования, чтобы приманки не жалеть.
