– Что случилось? – нахмурилась Нинель.
– Ты на берег лучше не ходи…
– А что там, на берегу?
– На берегу? Тапир, Трида, два егеря, еще какая-то… женщина. Вернее – все, что от них осталось.
– О господи! – Нинель выронила половник в кастрюлю с только что сваренным борщом и посмотрела на Евдокимыча. Находясь на вершине холма, тот наблюдал за происходящим у лодок в бинокль. – Отец, бодрые поползновения!
– Да, я уже понял, понял… – откликнулся он, прикладывая к губам рацию.
– Чем угощаешь, хозяюшка? – бодро поинтересовался Волгарь, подошедший к обеденному столу, придерживая под локоть Магза, который до сих пор не снял повязку с глаз.
– Сами угощайтесь! Водка – под столом, в ящике. – После чего, вопреки совету Лёвы Нинель побежала в сторону берега, к лодкам. Вслед за ней побежала и Хеллен.
– Опять кого-нибудь рыбы покалечили? – спросил Магз.
– Хуже. Бобры. – Лёва нырнул под стол и достал из ящика бутылку. Свинчивая пробку с горлышка, добавил: – И не просто покалечили, а…
Пить Лёва не смог, сунул бутылку Волгарю и, отойдя на три шага, согнулся пополам в очередном приступе рвоты.
Не без труда, но от острова Вепрь-горы они наконец-то отчалили. Больше всех пришлось попотеть Замору, причем под направленным на него пистолетом.
Не теряя над браконьером контроль, Павел первым вернулся в лодку, затем велел Замору чуть ли не на руках дотащить до кормы Сэмэна. После чего бывшему авторитету пришлось в одиночку сталкивать лодку на чистую воду и самому в нее забираться.
Павел хорошо понимал, что в течение этого процесса Замор имел не одну возможность каким-нибудь образом схитрить. К примеру, когда переваливался через борт лодки, налечь на нее всем своим весом, накренить и даже перевернуть, а там уж – как повезет. Но Замор этим не воспользовался, видимо, слишком сильно ему хотелось убраться с острова на Большую землю.
Теперь он, вымазанный в грязи с ног до головы, сидел на веслах, Сэмэн, закрыв глаза, полулежал на корме, Павел пристроился на носу лодки, наблюдая за Замором и то и дело поглядывая в сторону удаляющегося острова. На берегу которого, где только что была причалена лодка, появилось какое-то движение. Кабаны! Стадо кабанов! Большое стадо…
Замор на секунду обернулся к Павлу, подмигнул ему и издал довольное продолжительное хрюканье.
– Что это значит? – встревожился Павел и увидел, как кабаны один за другим прыгают в озеро и плывут вслед за лодкой, держа над поверхностью воды верхнюю часть вытянутой морды с черным пятачком, маленькими глазками и торчащими ушами.
– Везет нам сегодня на зверье. То бобры преследовали, теперь вот кабаны. Да сколько же их там?!
– Много, – вновь обернулся Замор и теперь захрюкал отрывисто, что могло бы напомнить «точку – тире».
– Это ты, что ли, их подманиваешь? – осенило Павла. – Заткнись немедленно! – Он ощутимо ткнул Замора пистолетом между лопаток.
– Уже поздно прекращать, – сказал тот, вздрогнув.
– Что происходит? – севшим голосом спросил Сэмэн, с трудом разлепляя веки.
– За нами кабаны плывут. Их много.
– Зачем? – недоуменно спросил Сэмэн.
– Этот гад их своим хрюканьем призвал. – Павел вновь ткнул пистолетом в спину гребца. – Зачем?
– Разве не понятно? – ответил Замор, продолжая грести с прежней скоростью. – Ты кабырыбу с острова забрал, они собираются ее вернуть.
– Врешь! Зачем дикому зверью понадобилась какая-то деревянная статуэтка?
– А зачем людям нужны каменные идолы, иконы из дерева с якобы святыми, всякие там мощи, – пустился в рассуждения Замор. – Может, у кабанов свой бог для поклонений и молитв. Чем в этом плане они хуже людей?
– Слышь, Змей, – прохрипел Сэмэн, – я не успел тебе рассказать. В то время, пока вы на гору карабкались, а я в пещере галеты жрал, из его шалаша вышла одетая в бушлат кабаниха, набросилась на меня и чуть до смерти не загрызла и не затоптала своими копытищами. Хорошо, что я вниз покатился.
– Другими словами, – обратился Павел к Замору, – в шалаше вместе с тобой жила кабаниха? Ты на своем острове умом тронулся, что ли?
– А может, наоборот, – все вы в своей цивилизации умом тронулись.
– Мы в нашей цивилизации на кабанов бушлаты не напялива… – Сэмэн закашлялся, вновь вспомнив, что как раз он-то лично наряжал пограничную овчарку в свои же бушлат и фуражку – для фотосъемки.
– Лучше посмотрите, как они красиво плывут, можно сказать – «свиньей»! – сказал Замор и три раза хрюкнул.
Кабаны плыли ровным клином, который возглавляла та самая кабаниха, одетая в бушлат. Этот клин постепенно расширялся, и через некоторое время крайние кабаны оказались на одной линии с вожаком-кабанихой. Она же плыла в прежнем темпе, то есть не сокращая расстояние с лодкой, и это означало, что скорость у всего стада могла значительно увеличиться.
Павел прикинул, сколько же всего за ними плывет зверей, получилось – не меньше полусотни. В пистолете у него осталось семь патронов, и еще восемь в запасном магазине – всех не перестреляешь.
– Налегай на весла! – велел он Замору.
Тот, как бы согласившись, хрюкнул, и тут же крайние кабаны поплыли быстрее, и линия стада начала плавно закругляться.
– Они пытаются нас окружить? – спросил Павел Замора.
– Скорее – загнать.
– Так сильней же налегай на весла, гад!
На самом деле Сфагнум не жалел потраченных денег, да он их и не считал – бабла у него уже многие годы имелось как грязи. Но то, что сорвались такие многообещающие соревнования, очень раздражало. Пусть он из-за проклятой черепахи слабовато выступил в первом туре, не важно, что попустил второй, – шансы отыграться все равно оставались. Но где-то там случилось какое-то ЧП, и ему запретили не только соревноваться, но и ловить рыбу. Да пошли они все к черту!
На Монокля он не обижался – у него своя работа. Удар егеря по ушам не простил, конечно, ну да ладно, посчитаться можно будет как-нибудь позже, при случае. А сейчас – рыбачить, рыбачить, благо спиннинг собран, приманки с собой, а он на берегу такого привлекательного озера.
Сфагнум, как был в резиновых сапогах, в смокинге, белой рубашке и галстуке-бабочке, вышел на не заросший кустарником мысок, привязал к леске вместо воблера тяжелую колеблющуюся блесну и сделал первый заброс.
Вращая ручку катушки, вдруг вспомнил остросюжетный роман своего приятеля Павла Балашова под названием «Криминальная рыбалка». В том романе лично он был прототипом одного из главных героев, а сюжет заключался в том, что во время спиннинговых лодочных соревнований бандитская группировка по приказу своего главаря принялась отстреливать рыболовов-спортсменов из снайперских винтовок. Но спиннингисты оказались не лыком шиты, и в итоге бандюков погибает больше, чем рыбаков.
