К храму Преображения Господня подъезжали молча, прерываемые лишь иногда завыванием старого движка пазика да скрежетом разбитой коробки передач. Саня не выдержал такого издевательства над техникой.
– Не насилуй ты ее, – обратился он к водителю, – сцепление пора менять и с коробкой неладно, накроется скоро.
– Встанешь с вами на ремонт, как же, ни днем ни ночью покоя не даете, летуны хреновы, – в том же духе ответил водитель.
Перебранка могла продолжаться и дальше, но открывшийся взору вид заставил участников словесной баталии примолкнуть, Саня даже открыл рот от восхищения. Тринадцатикупольный храм, напоминающий своими очертаниями космический корабль на старте, ждал своих детей, послушных, а более непослушных. Казалось, вот-вот раздастся заглушающий рев ракетных двигателей, и 39-метровая конструкция взмоет в небесную высь, ослепляя невиданным светом окрестности, унося ближних своих в вечность. Перекрестившись, ребята двинулись к входу. Внутри церкви возвышался четырехъярусный иконостас, по словам брата Никодима, вырезанный из сибирского кедра. Саня долго, с интересом вглядывался в иконы, а потом тихонечко спросил командира:
– Мне или кажется, или это так задумано? Верхние ярусы иконостаса как-то наклонены к центру? Или чудеса происходят?
– Молись, Саня, в Звездном городке и храмы звездные, у Бога все возможно, но только по чистой, искренней молитве. – Брат Никодим немного отдалился от ребят. Начиналась церковная служба.
Приидите, поклонимся и припадем Самому Христу, Цареви и Богу нашему. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и всегда, и во веки веков…
Неожиданно Женька толкнул Саню в бок и прошептал:
– Смотри, вроде Ольга Павловна здесь.
Знакомый силуэт мелькнул среди разношерстной толпы прихожан и так же внезапно пропал из поля зрения.
– Показалось. – Саня искал взглядом милую сердцу женщину, передвигаясь в левую часть храма, одновременно обращаясь с просьбой о прощении к неловко потревоженным прихожанам. Женщин там разместилось заметно больше. Санины потуги и создаваемый им шум привлекли внимание брата Никодима, неодобрительно поглядывавшего на новоявленного Тристана. Кулак, показанный вкупе с красноречивой мимикой, только раззадорил Саню быстрее отыскать Ольгу Павловну и успокоиться, дать людям помолиться, отвлечься от земной суеты. Привиделось, не она была, а похожая внешне девушка. Иногда желаемое выдается за действительное, наделяя предмет любви качествами, несвойственными вообще человечеству, обожествляя их, рисуя в своем воображении идола. Плата взыщется сполна и будет очень высокой, от разочарования до самых немыслимых вещей, происходящих в сознании поклонника, но поистине страшным из них может стать губительное для всего живого – отчаяние, полное безнадеги и равнодушия…
Брат Никодим, не дождавшись окончания литургии, заторопился на выход, увлекая за собой ребят:
– Саня, твое непристойное поведение в храме легло стыдливым бременем на мои плечи. Пришлось уйти. Ты мешал людям молиться, вышел бы, проветрился, если уж так приспичило, и решал проблемы на улице.
– Понял уже, Никодим. Знакомого встретил, хотел пообщаться, но обознался.
– Поторапливайтесь, проходите. – Брат Никодим подгонял экипаж к автобусу, по дороге здороваясь с редкими прихожанами.
Окрик, сладостный в тот миг, ожидаемый и оттого кажущийся в этом святом месте почти невозможным, прозвучал выстрелом в тишине.
– Саша, постой! – Со ступенек церкви, осторожно перебирая ножками, спускалась Ольга Павловна, покрытая платком. Как же она была мила и строга одновременно! Наспех перекрестившись, боясь поскользнуться, она бросилась навстречу Сане. – Поздно тебя увидела. Не ожидала, что здесь окажешься. – Запыхавшаяся и румяная, грациозно лавируя на дорожке, с какой-то радостью и умиротворением, она оказалась в объятиях Сани.
– Милая, не плачь. – Он нежно смахнул загрубевшими пальцами неожиданно выкатившуюся из прекрасных женских глаз слезинку.
– Это от радости, Саша. – Она прижалась щекой к его ладони. – Не обращай на меня внимания, почудилось: если сейчас вот не окликну, то больше никогда не свидимся. Скажи, разве не права?
– Нет, конечно. Я люблю тебя. Когда прилечу – возьму замуж. Пойдешь? Здесь и повенчаемся.
– Да, Саша, пойду. Только отпускать тебя никуда не хочу, боюсь потерять. Не должен Бог нас разлучить, как он допустит расставание? Родной мой, давай напишу в документах «не годен»? Найду вескую причину, не смогут осудить тебя за это. Сашенька, любимый, пожалуйста, не оставляй меня одну. – Ольга Павловна зарыдала на груди Сани, не стесняясь льющихся слез, крепко обнимая и целуя. Женское сердце предчувствовало неладное, что-то должно было произойти, неизбежно трагичное. Счастье, если оно настоящее, чаще бывает скоротечным, оно не может длиться до бесконечности. Обязательно возникнут невесть откуда взявшиеся подводные камни, и разобьется об них корабль любви, сядет на мель, с трюмами, заполненными водой, тоской и грустью.
– Даю слово, вернусь, знай об этом и жди меня.
– Саня, Никодим зовет. – Женька вежливо кивнул Ольге Павловне, прерывая затянувшееся свидание. – Говорит, в храм к Богу приходим, а не целоваться на виду у всех, грех, дескать.
– Через минуту буду. – Саня сильнее сжал плечи Ольги Павловны, успокаивая, гладил по голове. – Обязательно дождись и помни, что люблю тебя.
* * *
Курс интенсивной подготовки подходил к завершению. Тут и полеты в невесомости, и тренировки с воспроизведением режимов пониженной весомости, имитирующих, в частности, марсианскую гравитацию на самолете-лаборатории ИЛ-76МДК, и отработка первичных навыков ориентации тела и передвижения с использованием различных элементов фиксации, по одеванию, снятию специального снаряжения и скафандров. Друзья совершенствовали навыки профессиональной деятельности в условиях безопорного состояния, выполняли штатные операции в специальном снаряжении и без него применительно к программе предстоящего космического полета, приобретали опыт оценки удобства эксплуатации систем, оборудования объектов космической техники и применяемого инструмента, способствующего качественному выполнению технологических операций. Приходилось всем вместе взаимодействовать при отработке от дельных заданий из общей циклограммы работ по внекорабельной деятельности, повышать устойчивость организма к воздействию специфических физиологических факторов в условиях невесомости.
Брат Никодим неоднократно сетовал, что при переходе на режим пониженной весомости почему-то очень хочется в туалет по-маленькому. Тянет и все тут. После посадки все приходило в норму, как будто и не было позывов. Женька, также скептически настроенный к подобным упражнениям, не забывал подкалывать коллег:
– Командир, не пугай, за то время, пока летим к Марсу, уделаешь корабль полностью, как жить-то будем с такой вонью? Обратно потом еще пилить…
Саня с Рифатом адаптировались лучше других членов экипажа, четко выполняя указания оператора и инструкторов. Сказались дополнительные занятия в гидролаборатории, где они провели много часов, отрабатывая на макетах-модулях в натуральную величину; выход в открытое космическое пространство; тренировки в проведении работ в разгерметизированных отсеках, выполняя техническое обслуживание и ремонт модулей; монтажно-демонтажные и сборочные действия, транспортируя грузы и тому подобное. Пришлось изучать и тренироваться и на комплексе тренажеров, где отрабатывались в составе экипажа и с наземным персоналом навыки по эксплуатации систем и полезной нагрузки сегмента станции в штатных и расчетных нештатных ситуациях, в выполнении многосегментных операций, а также в обеспечении безопасности объединенного экипажа и живучести Международной космической станции.
