– На борту порядок, самочувствие хорошее.
– «Печора-1», работаем по листу девятнадцать.
– Девятнадцать принял.
– Проверка герметичности.
– Давление в норме, клапаны открыты.
– «Печоры», можете снять перчатки и открыть гермошлемы.
– Принято.
Рифат не отрывал глаз от сменяющихся сказочных видов Земли:
– Такой красоты я не видал никогда прежде, подумать даже не мог, что где-то существует такая невидаль. Не зря, значит, жил, теперь знаю это точно.
– Мужики, какая же она маленькая и беззащитная, словно мячик, бери и играй, и вовсе не плоская. – Саня косо посмотрел на Женьку.
– Обалдеть, завораживает! Не утверждал это достоверно, просто предполагал, возможно, плоская, так и говорил, – не сдавался Женька, пожимая всем членам экипажа руки, – поздравляю от лица землян выдающихся космонавтов первой марсианской экспедиции с выходом на околоземную орбиту!
День третий. Работа тайконавтом
– Смелые люди эти русские. Ты их наблюдаешь?
– Да, приближаются!
– Мне кажется, вижу их лица.
– Далеко еще, не разглядеть.
– Попробуй, отлети от модуля, выдвини на разгонную позицию антенную ферму.
– Понял, пробую, страховочный фал натянут.
– Наблюдаю позицию.
– Странное ощущение, паришь вроде, как птица, но какая-то космическая, беспомощная в полете.
– Не отвлекайся, работаем.
– Отметка 10,2 метра пройдена, кабель равномерен по всей длине. Конус в рабочее положение переведен.
– Понял, давай обратно.
– Сейчас, помахаю только русским.
– Времени мало, скоро в тень Земли войдем.
– Успеем, нужно же поприветствовать друзей…
* * *
Саня, чертыхаясь, вертелся около Рифата. В скафандре, предназначенном для выхода в открытое космическое пространство, тот напоминал человека-паука, только сильно постаревшего и отяжелевшего от свалившихся жизненных неурядиц, готового ринуться в последний бой против злых пришельцев из далекой галактики.
– Расшаперился, ни объехать, ни облететь тебя. – Саня помогал Рифату облачиться в снаряжение, проверяя и фиксируя в журнале готовности к выходу в открытый космос каждую деталь. – Ну-ка, подыши поглубже.
– «Печора-3», давайте уже тяпайте к шлюзовому отсеку. – Брат Никодим, не прерывая переговоров с Землей, подгонял ребят: – «Печора-4», по готовности доклад.
– Понял, командир.
– Рифат, держись за поручни. После стыковки дам тебе знать, стукну по люку. Давай там аккуратно, не торопись. – Саня еще раз внимательно осмотрел скафандр Рифата. – Закрываю отсек, нормально вроде, делай как учили.
– Захлопывай, педагог, а то дует.
– Не пугай, обалдуй. Самочувствие нормальное?
– «Печора-1», я «Печора-3». Шлюзовой отсек заблокирован, готов к стыковке. – Саня уперся ногами в переборку напротив.
– «Печора-4», к стыковке и выходу готов.
– «Печора-2», готов, параметры систем управления в норме, скорость сближения расчетная.
– Экипажу держаться! – Брат Никодим положил руки на пульт управления кораблем.
– «Небесный странник», это «Печора-1», до вас пятьдесят пять метров, приготовиться к стыковке.
– Наблюдаю, «Печора-1», сближение разрешаю. Подход по моей команде.
– Дистанция тридцать метров, параметры в норме.
– Пятнадцать метров, скорость сближения двенадцать сантиметров в секунду.
– Чуть выше идете, «Печоры», не критично, в захвате.
– Есть контакт.
– Конус зашел, фиксация.
– «Печора-2», проверить фиксацию.
– «Печора-1», положение конуса стандарт, по центру.
– «Небесный странник», подтвердите контакт.
– Подтверждаю, добро пожаловать на борт орбитальной станции «Тяньгун-2».
– Спасибо, «Печора-1», на борту порядок, параметры в норме.
– «Небесный странник», на борту порядок, параметры орбиты без изменений.
– Принято, «Печорам» и «Небесному страннику» спасибо.
Кононов подошел к Взмылину, от волнения переключившемуся с ногтей на бороду.
– Иосиф Виссарионович, вы вообще-то спите когда-нибудь? Как ни зайду, невольно вижу ваши безуспешные попытки перебороть нервное напряжение. Переживаете так сильно?
– Есть немного, впервые же такая техника эксплуатируется и ребята – новички в космосе.
– Пока справляются, устанавливают стыковочные антенные фермы на «Звезду». Постепенно и остальные модули присоединим. Не волнуйтесь, график полета выдерживаем, согласно разработанному плану, китайцы сработали на загляденье, молодцы. Еще немного – и поднимем эту армаду повыше, на орбиту для разгона, и вперед, на Марс.
– Олег Дмитриевич, почему все-таки использовали китайскую орбитальную станцию? Есть же МКС, возможностей у нее намного больше.
– Не так просто объяснить, дорогой профессор, устарела она технически и морально. Помните мой полет в позапрошлом году? Весьма поучительной миссия получилась, поэтому и приняли решение работать с китайскими партнерами, тем более приказы сверху не обсуждаются. Добросовестно выполним программу полета и вернем ребят домой, не сомневайтесь.
День четвертый. К Марсу
– «Небесный странник», удаление расчетное, наклон, склонение заданное.
– «Печоры», визуально подтверждаю, конфигурация стандарт.
– «Печора-1», к запуску разгонного блока готов, параметры орбиты заданные, системы управления двигателями в норме, на борту порядок, самочувствие хорошее.
– Принято, «Печора-1», пуск разрешаю.
Комплекс межпланетных модулей, поделенный четкой металлической нитью ферм на равные части, переливаясь спектром красок в свете солнечных лучей, медленно проплывал мимо остающейся в одиночестве китайской орбитальной станции. Громоздкий космический объект, сотворенный трудолюбивыми руками человека, занимал предразгонную позицию на орбите для решающего броска, выжидая исторического разрешения с Земли так, чтобы, встрепенувшись, расправить крылья и унестись к Красной воинственной планете. В центре корабля-сыра – таким он казался с высокой геостационарной орбиты – располагалось сердце огромной конструкции, состоящее из двух разгонных блоков повышенной мощности, с возможностью производить повторные пуски двигателей не менее двадцати раз за время эксплуатации.
На острие, венчая элегантный вид комплекса, находился черный квадрат, не исключено, что художник Малевич именно его имел в виду, когда писал свою знаменитую картину. Ящик Пандоры, или, как записано в технической документации, реактор ядерного синтеза с электрогенераторной установкой, мог обеспечить потребность в энергетическом питании на несколько сот лет вперед, не только экипаж брата Никодима, но и все, вместе взятые, искусственные спутники Земли и Марса. Три луча, исходящие из центра туловища огнедышащего звездного дракона, заканчивались остальными модулями комплекса, образуя идеально ровный круг, разделенный на одинаковые доли. Они могли трансформироваться на разную длину, в зависимости от решаемых задач, вытягиваясь или уменьшаясь подобно антеннам радиоприемников. В максимально выдвинутом положении радиус межпланетного комплекса составлял около 150 метров, именно такая дистанция требовалась для достижения оптимальных значений искусственной гравитации, при условии вращения вокруг своей оси не менее одного оборота в минуту.
