– Командир, я в шлюзовой камере, к выходу готов! – буднично доложил Рифат о намерении выйти наружу.
– Куда, кто разрешил? – Командир прыжком оказался у люка в шлюз. – Стоять, кому говорю!
– Он задраен, ты же знаешь, Никодим. Кому-то нужно все равно идти, помоги уравнять давление в камере, – твердо и без напряжения попросил Рифат командира. – Отрубить необходимо вручную, кроме меня, эту шарманку лучше не знает никто.
– Скафандр нужно было проверить перед выходом, соблюсти положенные инструкции, одевание ведь строго вдвоем производят. – Лоб брата Никодима покрылся выступившей испариной.
– Времени нет, командир, я туда и обратно, делов-то на полчаса, сделаю как надо и вернусь.
– Хорошо, приготовься. Уравниваю давление, у тебя на отключение сорок минут, не подведи, Рифат.
– Понял, уложусь.
– Никодим, шлюз открыт, давление нулевое. – Женька доложил о нарушении герметичности шлюзового отсека. – Прицепился к монорельсу, его наблюдаю.
Влекомый тележкой по ферме, Рифат постарался помахать рукой, не отрываясь от станины. Посмотрел на служебный модуль и, выставив перед собой ноги, мягко амортизируя, коснулся обшивки:
– Я на разгонных блоках, двигаюсь к реактору, давление в скафандре падает, но терпимо.
В это время Саня не прекращал попыток привести в чувство автоматику защиты, непрестанно, раз за разом, проделывал необходимые процедуры для ее включения. Женька переместился за командный пульт управления, зорко отслеживая навигационные параметры полета, просчитывая возможные изменения траектории в сложившейся непростой обстановке. Только брат Никодим не отходил от иллюминатора, неотрывно наблюдал за действиями Рифата.
– Командир, температура зашкаливает, датчики взбесились. Может, пока не поздно, отстыкуемся от комплекса? Это же второй Чернобыль, и не где-нибудь там, далеко, а у нас под боком. Быстро Рифата назад и валим? – Саня уже безжалостно колотил по приборам.
– А что потом? Без разгонных блоков нам не обойтись, затормозить даже толком не получится у Марса, а о возвращении тогда вообще можно забыть. Будем пробовать вариант с Рифатом. Молитесь, парни.
– «Печора-4», проник в отсек управления реактора. Сейчас его утихомирю. Командир, придется временно обесточить комплекс, похоже, программная ошибка в цепи электроотклика, автоматика замыкается на себя, по кругу. Нужно перейти на аварийное питание. – Рифат тяжело дышал, натужную работу его легких отчетливо было слышно в процессе радиообмена.
– Как самочувствие, Рифат? – Брат Никодим взволнованно увеличивал изображение с камер наружного наблюдения в мониторе второго пилота. Затем рывком метнулся к Сане, помогая ему подготовить комплекс к обесточиванию. – Мы готовы.
– Давление здорово упало, такое ощущение, что кожа горит синим пламенем и глаза из орбит вылазят. Так, давайте, пора!
По команде Рифата Саня отключил питание на основные узлы и агрегаты станции, оставив только навигационную систему, главный бортовой компьютер, систему ориентации и аварийное освещение в служебном модуле.
– «Печоры», что случилось? – Земля наконец соизволила ответить, но вести с ней переговоры было излишней и недопустимой потерей времени, да и желания в данных условиях не возникало.
– «Колыма», доложу позже, на борту нештатная ситуация. – Брат Никодим резко отрубил блок дальней связи. – Рифат, как там?
– Порядок, командир, еще немного и…
Договорить он не успел. Взрыв огромной мощности сотряс межпланетный комплекс, прокатившись оглушительным цунами от эпицентра до самых окраин гигантской конструкции. Волны вибрации следовали через равные промежутки времени, сопровождаясь скрежетом и лязганьем сталкивающихся между собой кусков вырванных и обожженных элементов реактора. Черный квадрат Малевича окутался сполохами огня, пожирая на своем пути и отсек управления с Рифатом внутри.
– Защита включена, реактор заглушен, система пожаротушения отработала штатно, температура предельная. Командир, если огонь не утихнет, то к Чернобылю прибавится и еще один охрененный взрыв. – Саня с тревогой указал на разгонные блоки. – В них топлива как у дурака фантиков. Эх, мама, роди меня обратно!
– Рифат, ответь! Слышишь меня? – Брат Никодим неустанно повторял один и тот же запрос, пытаясь восстановить утерянную связь. – «Печора-4», молодец! Ответь, пора, брат, назад! Рифат, дуй обратно!
Знали бы ребята тогда, еще до взрыва, что вследствие неправильно надетого скафандра из-за махонькой безделушки, лямки с клапаном, попавшей в стык соединительного шва, давление стравилось настолько, что передвигаться и даже мыслить становилось тяжким занятием. Кессонная болезнь, отправившая на тот свет не одну тысячу водолазов и дайверов, смертельным шагом добралась до глубин космического пространства. Из-за разницы давления внутри человека и снаружи азот, находящийся в крови, закипал, дальше следовала мучительная смерть. Рифат это знал.
Нужно сделать последовательным малейшее движение, правильно рассчитать возможные отклонения от плана действий. Рука кладется вот сюда, ногу медленно ставим тут, подтягиваем вторую. Молодец, Рифат, сойдет для начала. Давай дальше, смотрим за тем прибором, теперь набор кнопок, еще чуть-чуть потерпи, потом домой. Не видишь? Ничего, спокойно, внимательнее глянь, сработало? Отлично, получается же. Осталось вон тот тумблер включить, дотянешься? Как нет? Отказ не принимается, Рифат! Ползи на четвереньках, но включи этот чертов тумблер. Глаза не видят, куда двигаться? Зачем тебе сейчас глаза, ты должен помнить расположение приборов и органов управления наизусть, с закрытыми глазами находить нужный, как учили. Давай, дорогой, соберись! Зря, получается, геройствовал? Ну да, вот так, по сантиметру, по миллиметру, но ползи, обламывай пальцы, стирай ладони в кровь, вгрызайся зубами, но доберись до него, слышишь, не останавливайся, он уже рядом, еще немного. Сделай к нему рывок. Не можешь, почему? Соберись с последними силами, от тебя зависит жизнь друзей. Обязательно получится, давай, Рифат, ну, помогай ногами, вот так, теперь включай. Умница, ты сделал это! Закрывай свои невидящие, кровоточащие глаза и спи спокойно, Рифат, останавливающееся сердце споет тебе колыбельную песню напоследок, убаюкивая по-матерински вечным, тихим сном! Пусть далекие звезды свечами озарят тебе славную дорогу, провожая в последний путь, и шум космического эфира гимном воспоет торжественную песнь великим покорителям Вселенной. Вечная память!
– Рифат, ответь! «Печора-4», на связь! – Еще полчаса после того, как утих пожар, брат Никодим вызывал второго бортинженера.
– Никодим, это конец! Не вызывай, нет больше с нами Рифата! – Саня попытался остановить командира, но осекся под не виданным ранее тяжелым взглядом.
– Рифат, я «Печора-1», ответь! «Печора-4», ответь первому!
Бесполезно взывать к умершим, в таком пожаре уцелеть невозможно по определению, внутренности отсека управления реактором выгорели полностью, обнажив остов из лонжеронов и несущих балок. Заглушенный Рифатом реактор чернел сатином, опираясь на скелет некогда крупного по размерам модуля. Нужно было его отстыковать и искать дополнительные способы восполнения энергии. Штатные солнечные панели необходимого значения не вырабатывали.
