Усевшись в машину, он внезапно решил, что тотчас же отправится к Нине Филипповне. Уже по дороге обосновал свое решение предположением, что гадалка должна что-то знать и обязательно растолкует ему, что к чему.
Оставив машину во дворе дома, Лис, стараясь не смотреть на окна своей, кто бы что ни думал, квартиры, быстро прошел в подъезд. Доску он захватил с собой, чтобы не объяснять все на пальцах, а показать Нине Филипповне и послушать ее толкование. На лифте поднялся наверх. Не найдя звонка, осторожно постучал кулаком в обшарпанный дерматин двери. Ответом была тишина. Он постучал еще раз, более настойчиво, и тогда в ответ на его стук где-то в глубине квартиры возникли медленные тяжелые шаги. По тому, как помутнел дверной глазок, Лис понял, что кто-то с той стороны на него смотрит. Он улыбнулся, замок щелкнул, дверь распахнулась. На пороге, перекрывая проход корпусом, появилась Нина Филипповна. Плечи ее, словно лебедь крыльями, обнимала шаль, поверх того же ситцевого платья, которое он запомнил по прошлому разу, седые волосы, собранные в пучок, выбивались из узды и окружали лицо паутинкой. В светлых глазах ни тени тревоги, но лишь вызов и задор. Отведя волосы величественным жестом в сторону, она выглянула из двери и кинула быстрый взгляд в одну и в другую сторону.
– Ты зачем пришел? – спросила после этого резко. – Я же сказала тебе: больше не приходить.
– Обстоятельства, – промолвил Лис. – Надо кое-что уточнить.
– Ну ладно, – сказала гадалка. – Входи, раз пришел.
Посторонившись, она пропустила Лиса в квартиру. Проход открылся очень узким, просто щель какая-то, лаз, пришлось протискиваться бочком, прижимаясь и скользя по огромному мягкому бюсту хозяйки. Лис почувствовал смущение, его даже слегка в жар бросило, но Нину Филипповну, судя по выражению лица, ситуация только забавляла, Закрыв дверь, она повернулась в узком для нее коридоре и выдавила из него Лиса на кухню. Усадив гостя на стул, кряхтя, заняла свое место у стола, все как в прошлый раз.
– Ну, выкладывай, что у тебя, – сказала отрывисто. – Что это ты принес?
Лис видел, что Нина Филипповна как минимум недовольна его приходом, но отступать было уже поздно, да он и не собирался. Он положил панно на стол и, развернув, чтобы ей не пришлось рассматривать вверх ногами, придвинул его к хозяйке.
– Вот, – сказал, – смотрите…
Дерево на белой скатерти осветилось, будто живица, что стекает по стволам старых вишен. Нина Филипповна, замерев, долго молча смотрела на панно, потом осторожно прикоснулась к нему ладонью, ее широко расставленные пальцы, как заметил Лис, подрагивали.
– Дерево гофер… – произнесла она тихо и таким голосом, словно нашла наконец подтверждение всему, о чем и так давно догадывалась. – Откуда это у тебя?
– Человек один принес, – сказал Лис. – Еще раньше, до того, как все эти события начались… Я и забыл совсем. А вчера…
– И человека того зовут…
– Наряда.
Услышав имя, Нина Филипповна помрачнела. Ее лицо, похожее на сладкое печеное яблоко с плотно сжатыми пухлыми губами, выглядело несколько комично, но Вене было не до смеха.
– Разговаривать надо с тем, кто тебе это панно дал, – сказала она. – Вот с ним, с Нарадой. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше. Избежать… Не знаю, может быть… Нет, думаю, все равно он тебя найдет. Или кто другой. Так что…
– Что это за человек? Кто он?
– Уж и не знаю, человек ли, – произнесла гадалка как приговор.
– Я так и думал, – сообщил Лис почти равнодушно, по крайней мере внешне, без эмоций. Внутри же тот комок, в который превратилась его душа, ответил напряжением. Словно камень – попробовал сжаться, но больше не смог и остался как есть.
– Время ускоряется, – сообщила Нина Филипповна. – Ты не приходи сюда больше, не приходи, ради бога! Никак нельзя, чтобы и меня сейчас зацепило, пойми ты. Приведешь ведь за собой кого не надо, того же Нараду, а еще рано. Скоро и так все разрешится, с нами или без нас. Вот тогда не спрятаться будет, не избежать.
– Нина Филипповна, а вы при чем? – неуверенно спросил Лис.
– Все мы при чем… – ответила она тихо.
Тут, точно впервые заметив, в каком Лис пребывает состоянии и виде, спросила:
– Ты что это такой потрепанный? Словно в могиле ночевал…
Протянув руку, она пальцами смахнула комочек земли с рукава его куртки, точно как Дух до того. И вдруг осеклась и тихо охнула:
– Господи, и в самом деле ведь в могиле…
– Честно говоря, не все помню, что было, – сознался Лис. – Как-то все закрутилось… плотненько.
– Время ускоряется, я же сказала, – напомнила Нина Филипповна.
– Да, – согласился Лис. – Похоже, так и есть. И… Вот вы говорили про принципы… Они здесь, на доске изображены… Походу, я уже со всеми встречался. Кроме седьмого. Не пойму, этот седьмой, он кто? Тут, на медальоне, пустое место. Я не соображу…
– Узнаешь еще, встретишься, – заверила его Нина Филипповна, – хотя эта задача не из легких. Говорят, что это высшая награда, увидеть его – все равно как самого себя найти. Называют его Небесный человек, и он может устроить все так, как тебе надо и как тебе хорошо будет, но для этого ты должен сам понять, кто ты есть и что тебе нужно. Без седьмого ничего не решается в конечном итоге. Это сложно бывает объяснить, но на самом деле все просто. В общем, ты должен сам суметь подняться к нему, только так. Воспарить, взлететь. Возвыситься. Думаю, тебе будут мешать это сделать, потому что в этой истории много чего гнилого. Какая-то мерзость, которую хотят скрыть. Я не знаю конкретно что, но в общих чертах вот так. И пакость не от тебя исходит, хотя ты тоже не безгрешен. Поэтому к встрече с седьмым тебе следует подготовиться. Вспомнить, что раньше было не было. В этом случае у тебя будет шанс спастись. У нас появится этот шанс…
– У нас? – снова удивился, не понимая ее слов, Веня.
Нина Филипповна подвигала губами, будто собираясь что-то сказать, но промолчала. А вот глаза свои желто-электрические не спрятала, не отвела, и была в них бесконечная печаль, такая глубокая, что Лису стало неудобно, что втягивает ее в свои дела.
– Ладно, – сказала Нина Филипповна, когда пауза неприлично затянулась и надо было что-то сказать. – Ладно.
По привычке хлопнула себя ладонями по коленям и поднялась.
– Я сейчас ванну наберу, – объявила она. – Помоешься, приведешь себя в порядок, а то негоже в таком-то виде. Еще решит кто, что сломали тебя, а ведь это не так, верно?
Она вышла из кухни, и через какое-то время Лис услышал, как рядом, за стеной, зашумела, завибрировала сильной струей вода.
– Одежду оставь здесь, – сказала Нина Филипповна, вернувшись, – я почищу, все в земле и в саже какой-то. Надо бы постирать, но уже в другой раз как-нибудь. И давай без дури, ты еще меня стесняться будешь! – добавила она, видя, что Веня замялся.
