Нарада замолчал. Прикрыл глаза сухими, как пергамент, веками, словно уснул или вернулся в сон обратно, нырнул, как в воду, из которой его ненадолго вытолкнула архимедова сила, и только нервные пальцы его, реагируя на невидимый ряд сновидений, подрагивали на струнах вины. Лис тоже молчал, не зная, что и сказать. Пауза затягивалась, но Муни, похоже, не собирался продолжать рассказ, судя по всему, он считал, что поведал достаточно.
– Ну, и что из этого всего следует? Мне вы зачем это рассказываете? – не выдержал Веня.
– Дело в том, что отсидеться в этом мире не удастся, – продолжил Нарада толкования, видя, что собеседник не спешит просветляться и вообще упорствует в своем невежестве. – И тебе, и всем остальным. Ты пойми, что, если окончательно рухнет тот мир, – он ткнул пальцем в небо, – под его обломками пропадет и этот. – Он опустил палец и указал им перед собой, получилось – на плошку с монетами. – И что будет, к чему все придет – никто предугадать не может. Возможно, мироздание коллапсирует в сингулярность и свернется в точку, из которой развернулось однажды. Но когда снова свет воссияет во тьме над бурными волнами, и воссияет ли, неизвестно…
– Это все очень интересно. И поучительно. Но скажите, пожалуйста, и поскорей, какое я к этой истории отношение имею? Что я в свете всех этих ужасов делать должен? – начиная заводиться, вскричал Лис.
– Надо, однако, вернуть, – шевельнув шторками век и блеснув желтыми из-под них глазами, ответил Муни. – Положить назад, что взял.
– Шутите? Вы тоже хотите сказать, что тот мифический вор, про которого сказочка ваша, – я? Да я ничего знать не знаю!
– Незнание, однако, не освобождает от ответственности… – гнул свою линию Нарада.
– Ну хорошо, хорошо, – проявил способность к компромиссу Лис, – но постарайтесь же понять и меня. Вот, приходят ко мне – может, и уважаемые, не могу ничего сказать, но совершенно незнакомые люди, – и говорят, что, мол, так и так, в другой жизни ты что-то такое натворил… В другой жизни, ага. Я с этой-то не могу разобраться, а мне про другую толковать начинают! Ну ладно. Я говорю, что ерунда все это. Наговоры какие-то, сказки и собачья чушь. И я прав, прав! А мне говорят, нет, ты виноват, ты один во всем виноват, и поэтому, во искупление, пойди и кинься головой вниз вон с той высокой башни. И будет тебе счастье. А заодно и всем нам тоже счастье привалит. Вы не понимаете, что это бред? Бред! Я считаю, вы, кстати, и сами говорили, что, если человек ничего не помнит, значит, это уже другой человек. Другой, понимаете? А значит, он ни в чем не виноват. Оставьте же его в покое, дайте ему шанс на нормальную жизнь! Или верните ему память!
– То есть бессмертие? – резонно вопросил Нарада. – Полная и непрерывная память – это ведь и есть бессмертие.
– А почему нет? – возразил Лис. – Практика чистого листа, мне кажется, себя не оправдала. Изжила. Верните людям память, дайте ее им! Пусть каждый знает и помнит, где он был, что делал, как жил. Но этого-то вы как раз и не желаете! Однако!
– Это невозможно, невозможно, – прошелестел Нарада. – Ты просто не понимаешь всего, не знаешь, какой это груз. И мне не хотелось бы втягиваться сейчас в эту дискуссию. Потом как-нибудь, в другое время, когда оно будет, можно и обсудить. Тему. Но сейчас следует решать, и срочно, главную задачу, а именно Базовый принцип!
– Хотите знать мое мнение? – пошел на откровение Веня. – Все это чушь какая-то метафизическая. Шизотерика!
– Метафизика, конечно, да, но никоим образом не чушь, – зло прошелестел в отповедь Муни. – Никоим образом, однако! Метафизика тебе не пустое умствование, но форма и способ жизни. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Для тебя же лучше – насколько лучше идти верной дорогой в правильном направлении, чем ошибочным путем и в противоположную сторону. Не слишком для тебя сложно? Нет? Повторить не нужно? Я могу, мне не сложно. А вот с шизотерикой ты поосторожней. Не накличь на себя еще что-то, дополнительно к тому, что уже есть! Дружеский совет старшего и более опытного товарища. Бесплатный совет, если ты еще сомневаешься. Спонсорский. В общем, пользуйся и осваивай дарованную мудрость. Но это все между делом, а дело у тебя сейчас лишь одно – вернуть Базовый принцип. Вот только, похоже, ты не понимаешь, что же такое взял и как важно вернуть его на место. Так поверь мне на слово! Поверь, брат.
– Да понимаю я, понимаю, – заверил индуса Лис, но таким тоном и с таким выражением, что стало ясно, понимает он теперь гораздо меньше, чем до начала разговора, и совсем обалдел от обилия непривычных сведений и от того напора, с которым Нарада эти сведения на него вываливал. Отчасти это так и было, но лишь отчасти. Лис устал, если не смертельно, так близко к тому, но продолжал докапываться до сути, потому что чувствовал, что Муни многое недоговаривает.
– Ну ладно. Допустим, я в опасности, допустим, что-то там – не знаю что, не знаю где – натворил, – сформулировал наконец вопрос Веня. – Украл, по-вашему. Вам-то что до этого? В чем ваша печаль или выгода ваша какая в этом деле – вот чего я не пойму?
Вопрос Лис оформил не слишком учтиво, зато прямо и по существу. Нарада с досады крякнул. Видимо, никак ему не хотелось раскрывать все карты.
– Ладно, – сказал он наконец, с явным неудовольствием и через силу. – Та особа, ради которой похищение и затеивалось, в надежде ее восхитить и покорить, – Алия ее имя, – она моя дочь. После тех событий она тоже пропала. Бросилась с Башни вслед за вором, канула, можно сказать, в Лету. Лета – это река, если не знаешь, она как раз у подножия Башни протекает. Но дело, конечно, не в реке, это только оборот речи. Что происходит во время прыжка – достоверно неизвестно, кого куда, в какое время и в какую судьбу забросит, угадать нельзя. Тебя сюда вот, а ее куда? Может, она здесь же, где-то рядом, но кто это знает? Неизвестно. Я хочу ее найти и вернуть домой. Вот в этом и печаль моя, и вся моя выгода. Только найти дочь, больше мне ничего не надо. И еще, конечно, вернуть Базовый принцип. Но для меня он, скажу тебе честно, попутное дело. Главное – дочь, Алия…
– Какой-то бразильский сериал тут у нас разыгрывается, – покачал головой Лис. – У вас дочь, у меня сын. И все же, чувствую я, что не все вы мне рассказали, что не были вы в этой истории простым наблюдателем, а приняли в ней куда как более деятельное участие!
– Да что ты знать-то можешь? – криво усмехнулся в ответ Нарада. – Что было, то прошло, стерто все, развеяно, словно следы на песке. Память, та, прошлая, никогда к тебе уже не вернется, и даже если тебе расскажет кто о былом, это все равно будет чужой рассказ, а не твои собственные воспоминания. Поэтому ты не шуми, а лучше слушай меня. Я плохого не посоветую.
– Но на вас тоже ополчатся принципы! Вам тоже от них достанется!
– Что ж, не впервой. – Муни снова усмехнулся, на этот раз печально. – Да и почему бы это? Ведь я им как раз помогаю, тебя уговаривая. И речь именно о тебе. Ты можешь послушаться моего совета, можешь его проигнорировать. Но лучше бы послушался! Для всех было бы лучше!
– А разве есть у меня альтернатива?
