Книга Три короны, страница 39. Автор книги Виктория Холт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Три короны»

Cтраница 39

Впрочем, вскоре выяснилось, что кольцо с сердоликом находилось вовсе не у Анны; в положенный срок оно было в целости и сохранности доставлено Марии.

Это счастливое событие заставило ее забыть о том, что почтовое сообщение с Франциской отныне будет затруднено, поскольку через два дня той предстояло переехать на площадь святого Якова.


Поглощенная любовью к Франциске, Мария по-прежнему питала слабость к своему кузену, герцогу Монмуту; кроме того, все чаще появляясь при дворе, она завела немало знакомств среди девушек из благородных фамилий, состоявших в услужении у членов королевской семьи. Многие из них вызывали в ней самую искреннюю симпатию, однако страстное увлечение Франциской не позволяло Марии делить свое сердце с кем-либо еще.

Элеонора Нидхем, молодая и очень красивая девушка, дружила с ними обеими – как с Франциской, так и с Марией; вот почему, столкнувшись с едва ли не первыми сложностями в своей жизни, Элеонора решила рассказать о них принцессе.

Впрочем, их разговор мог бы и не состояться, если бы в дело не вмешалась Сара Дженнингс.

Одержимая неистребимым желанием распоряжаться в каждой семье и каждом доме, Сара проявляла характер всюду, куда бы ни ступила ее нога. Она уже перессорилась со всеми служанками благородного происхождения и по-прежнему пыталась привлечь к себе всеобщее внимание. Раньше объектом ее особой опеки была Анна, но с тех пор, как Мария сблизилась с Франциской, младшая принцесса (во всем подражавшая сестре) стала охладевать к своей прежней подруге.

Сара встревожилась – и одновременно принялась искать новую область применения своих недюжинных способностей; такая область была найдена в общем довольно скоро, и в один прекрасный день Сара, знавшая обо всех придворных интригах, нанесла визит герцогине Монмутской, которой посоветовала внимательней следить за ее супругом и Элеонорой Нидхем – судя по сведениям, полученным Сарой, между ними могло произойти кое-что неприятное для семьи герцога.

Герцогиня велела Саре следить за собой, а не за другими, в ответ на что была вынуждена услышать достаточно продолжительное перечисление своих прежних, более счастливых соперниц. Тогда герцогиня пошла к супругу и, сославшись на Сару, пересказала этот перечень, причем добавила несколько слов и от себя лично. В результате герцог вызвал Сару и сказал, что если она не перестанет лезть в чужие дела, то вскоре окажется в таких местах, откуда даже ее длинный нос не сможет унюхать сплетни, портящие атмосферу английского королевского двора.

Испугавшись, Сара прикусила язык. Она ценила придворную обстановку и ни в коем случае не желала расставаться с ней, поскольку только здесь можно было найти партию, способную укрепить ее общественное положение.

Однако дело было уже сделано. Придя к Марии, Элеонора уже знала свою судьбу – и, успев составить некоторое представление о нравах столичного бомонда, не очень удивлялась грозящим ей переменам.

– Вот так-то, миледи, – печально вздохнула она. – Я жду ребенка, и вскоре мне придется покинуть двор.

– Его отец – Джемми? – чуть слышно прошептала Мария. Элеонора кивнула.

– Какой ужас! Что же ты будешь делать?

– Как что? Уеду из столицы, думаю – навсегда.

– Куда?

– Ах, лучше не спрашивайте.

– Но сможешь ли ты самостоятельно следить за своим здоровьем?

– Да уж как-нибудь смогу.

– Нет, я должна помочь тебе.

– Дорогая леди Мария, у вас отзывчивое, доброе сердце. Я всегда знала об этом, потому-то и решила напоследок повидаться с вами. Не переживайте, я смогу позаботиться и о себе, и о своем ребенке.

– Ты останешься при дворе. Даю слово, я постараюсь сделать все возможное….

– Не стоит, миледи. Я зашла только для того, чтобы попрощаться.

Мария обняла ее.

– Обещаешь в случае какой-нибудь нужды обратиться ко мне?

– Ах, милая леди Мария! Конечно, обещаю.

Через некоторое время Мария рассказала Анне о том, что случилось с Элеонорой и как она сочувствует ей.

Анна вздохнула, извлекла из кармана сушеные фрукты и принялась с задумчивым видом уплетать их.

Вернувшись в кабинет, Мария написала своей обожаемой Аврелии.

Прежде всего она сообщила ей о ссоре, разразившейся между вездесущей Сарой Дженнингс и герцогиней Монмутской и ее супругом, а в результате сказавшейся на судьбе несчастной Элеоноры Нидхем. Кто бы мог подумать, писала Мария, что с этой женщиной так скверно обойдутся? Ведь они обе любили Элеонору, а теперь этой бедняжке придется уехать из Лондона, как она говорит – навсегда. Ах, Мария и сама хотела бы бежать отсюда, куда глаза глядят, лишь бы ничего не слышать о бесконечных придворных интригах, гнусных кознях, вечной людской несправедливости.

«Что касается меня, то я смогла бы всю жизнь прожить в каком-нибудь небольшом домике на берегу реки, доить по утрам корову, ходить летом в блузке и нижней юбке, а зимой в капоре и шерстяном платье, ухаживать за небольшим садиком, где осенью собирала бы фрукты и ягоды для нашего стола».


Маленькая Екатерина-Лаура умерла в страшных судорогах, на десятом месяце после своего рождения.

После этой потери Мария-Беатрис долго не могла прийти в себя; Мария делала все возможное, чтобы утешить ее, а Яков даже оставил своих любовниц и на некоторое время превратился в верного и внимательного супруга.

У них будут другие дети, говорил он, – ведь она еще очень молода, да и он не совсем стар…

Девочку похоронили в Вестминстерском аббатстве, в склепе королевы Марии Шотландской; после непродолжительного траура ей пришлось взять на себя хлопоты по благоустройству королевского дворца.

Вероятно, лишь преданность супруга да постоянная забота двух падчериц помогли ей пережить это трудное время.


Сострадая мачехе, Мария не могла слишком долго предаваться скорби по умершей сестре. Ее жизнь только начиналась, двор манил своими праздниками и увеселениями; у нее появилось много новых знакомых девочек – разумеется, не обладавших достоинствами Франциски, однако зачастую занимавших ее мысли; кроме того, она отчасти сохранила былую привязанность к Анне Трелони. И, конечно, по-прежнему не представляла себя без сестры Анны, хотя временами та приводила ее в отчаяние своей неисправимой манерой во всем, даже в мелочах подражать ей.

Их мачеха не доставляла им никаких неприятностей. Мария-Беатрис казалась немного вспыльчивой, гораздо чаще – чересчур набожной, но когда она оправилась от своего горя, они снова получили возможность играть с ней в салочки, прятки или шарады.

Были также и танцы, в которых Мария довольно быстро завоевала признание двора, и театральные постановки, и многое другое. Сара Дженнингс все так же оплетала дом Йоркских своими интригами, во многом оживлявшими их семейные будни.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация