Рэчел молча покачала головой. Здравый смысл подсказал ей, что лучше пока помолчать.
– И насколько я понимаю, ты ни разу не проявила достаточно предусмотрительности, чтобы взять с собой сопровождающих?
Она снова покачала головой.
– Скажи, тебе не нравится твоя работа?
Рэчел взглянула на своего работодателя с откровенным изумлением.
– Тебе не нравится дворец? Или я? Если ты довольна своей жизнью, то почему так безрассудно подвергаешь ее риску?
– У меня ни разу не было ни намека на проблему, – пробормотала Рэчел.
– Значит, ты видела, что за нами идут двое мужчин, а ребенок-попрошайка примеривается к твоей покупке? – спросил Малик.
Рэчел попыталась обернуться, но шейх крепко держал ее за руку.
– Иди спокойно, и все будет в порядке.
На самом деле, Рэчел была в безопасности рядом с ним. Малик просто позволил себе слегка развлечься. Ее никто не преследовал, и попрошайки рядом не было. Но шейх хотел, чтобы она прочувствовала реальность угрозы. Став шейхом, Малик никогда не выходил из дворца без охраны. И сейчас он понял, что есть определенное удовольствие в свободе, когда тебя никто не охраняет и никто не узнает. Подобной легкости он не чувствовал, когда, одетый в парадные одежды, благосклонно махал рукой собравшимся толпам людей.
– Расскажи, когда ты выучила наш язык? – спросил Малик, когда они подошли к дворцу.
– Я учила его с тех пор, как уехала из Англии.
– Ты удивительная женщина. – Малик усмехнулся. – Мы уже много лет приглашаем в Гурию иностранных гостей, но никто из них никогда не потрудился выучить хотя бы слово из нашего языка.
– Я хочу иметь возможность общаться с людьми и не считаю, что для общения со мной они должны выучить английский.
– Значит, ты намерена провести с нами некоторое время, так? – спросил Малик и обнаружил, что затаил дыхание в ожидании ответа.
Рэчел посмотрела ему прямо в глаза.
– Я буду здесь, пока нужна вам.
Он хотел поцеловать ее. Нерациональная часть его души жаждала заключить ее в объятия и целовать – можно прямо здесь, на улице. Но, как обычно, рациональная часть победила. Малик знал, что она имеет в виду свою работу гувернантки, но в какой-то момент он подумал о возможности задержать ее в Гурии для себя.
– Для чего ты купила ткань? – спросил он, заставив себя вернуться к земным делам, на безопасную территорию.
– Я видела, какими глазами Амира смотрела на танцовщиц, когда мы были в Талире, и подумала, что можно сшить Амире такой же наряд и, если ты согласишься, нанять ей учительницу танцев. – Рэчел немного помолчала и усмехнулась. – Не думаю, что я смогу освоить эти движения достаточно хорошо, чтобы научить ее.
Перед его мысленным взором возник образ Рэчел, танцующей в прозрачных одеждах танец живота только для него. Видение было отчетливым, ярким и удивительно соблазнительным. Малик закашлялся и сделал титаническое усилие, чтобы отвлечься от грешных мыслей.
– Или ты считаешь это неподобающим?
Малик не сразу понял, что она говорит о предложении найти для Амиры учительницу танцев, а вовсе не предлагает лично танцевать для него.
– Нет, это хорошая идея. Амира будет в восторге.
Почему-то ему было приятно согласиться с Рэчел по вопросу, касающемуся детей. На самом деле, когда они подошли к дворцу, Малик осознал, что ему нравится принимать совместные решения. До этого он всегда принимал любые решения один.
Рэчел не хотелось, чтобы Малик отпускал ее руку, когда они вернулись во дворец. Она изумилась, когда он проявил такую заботу о ее безопасности. Она знала, что он уважает ее как гувернантку детей, а поцелуй указывал на существование у мужчины физического влечения. Но теперь Рэчел показалось, что она заметила более глубокую заинтересованность.
Она уныло подумала, что переносит свои мечты на Малика. После их первого и единственного поцелуя она так и не смогла избавиться от мыслей о загадочном шейхе. Даже когда они спорили относительно поездки на процесс в Талир, Рэчел ловила себя на том, что смотрит на его губы и думает, доведется ли ей когда-нибудь целовать их снова.
Ей необходимо сосредоточиться, одернула себя Рэчел. Малик был прав, сказав, что между ними больше ничего не должно быть. Они принадлежат к разным мирам. Но главное не в этом. Люди могут преодолеть очень многое ради любви. Нет, главная причина невозможности им быть вместе заключается в том, что они оба не готовы к отношениям. Хотя брак шейха был без любви, Рэчел чувствовала, что Малик все еще переживает из-за смерти жены. Кроме того, она знала, что, несмотря на тягу к красивому шейху, она не сможет предать свои принципы. Годами она давала себе клятвы, что не позволит любви и физическому влечению править собой, как они правили ее родителями. Сейчас у нее хорошие отношения с Маликом, от которых только выигрывали дети, порученные ее заботам. Она не станет рисковать всем этим ради нескольких поцелуев украдкой, которые все равно ни к чему не приведут.
Тем не менее ей не хотелось отходить от Малика.
– Я шел к тебе, когда увидел, как ты выскользнула из комнаты, – сказал Малик, когда они оказались во внутреннем дворе.
Рэчел подняла глаза. Вот бы узнать, о чем он думает! Несмотря на все доводы рассудка, она хотела, чтобы его тянуло к ней, чтобы он пришел к ней лишь потому, что не мог оставаться в одиночестве.
– Я решил, что было бы хорошо сделать что-нибудь всей семьей. Так я смогу извиниться перед детьми за то, что произошло в Талире.
Рэчел пришлось изрядно постараться, чтобы на ее лице не отразилось разочарование. Она подумала, что будет делать без своих подопечных, пока они проводят время с отцом. Возможно, это поможет ей, наконец, выбросить из головы обаятельного шейха?
– Я бы очень хотел показать им их наследство, помочь им понять, что Гурия – это не только земля дворцов и оазисов. – Он замолчал, словно ожидая ее одобрения. – Хочу устроить путешествие на верблюдах с ночевкой в лагере бедуинов.
Идея действительно была превосходная, и Рэчел не сомневалась, что дети будут в восторге. Хаким насладится приключением, Амира – верблюдами, а Аахил – возможностью путешествия в традиционном гурийском стиле рядом с отцом.
– Звучит заманчиво. Когда планируется отъезд?
– Я послал человека, чтобы урегулировать детали. Думаю, все будет готово послезавтра, если это, конечно, тебя устраивает.
Удивление, должно быть, отразилось на лице Рэчел, потому что Малик одарил ее одной из своих редких улыбок.
– Меня?
– Конечно. Я надеялся, что ты будешь нас сопровождать.
Рэчел почувствовала его неуверенность и поняла, что шейх, вероятнее всего, никогда не проводил ночь наедине с детьми, вдали от дворцовых слуг. Он не мог этого признать открыто – гордость не позволяла, но без нее он боялся не справиться.
