– Я взрослый, и я твой дядя. Пожалуйста, прояви ко мне немного уважения.
– Уважением ты мисс Уилкинсон не добьешься. Ты должен ей сказать, что любишь ее. Женщинам нужно знать, что их любят. Тогда она за тебя выйдет.
При этих словах малышки сердце графа подпрыгнуло в груди, но он покачал головой. Нет, ничего из этого не выйдет. Он должен задушить подобные мысли в зародыше, если не хочет, чтобы его жизнь сделалась невыносимой.
– А может, я не люблю мисс Уилкинсон? – Он не мог заставить себя сказать, что не испытывал к ней совершенно никаких чувств.
– Ой, неужели? – Девочка в очередной раз закатила глаза. – Ох, дядя Алекс, видел бы ты, как на нее смотришь, когда думаешь, что никто этого не замечает. У тебя сразу делается такой вид, как будто ты собираешься улыбнуться, но не позволяешь себе этого. А глаза становятся… мечтательными. – Рейчел усмехнулась и добавила: – Так смотрит Вонючка, когда умирает от голода, а мама еще только расстегивает платье…
Боже милостивый! Алекс уткнулся взглядом в лошадиные крупы, надеясь, что племянница не заметит его смятения. А Рейчел тем временем продолжала:
– И она на тебя смотрит точно так же.
– Правда? – Граф не выдержал и повернулся к племяннице.
Рейчел кивнула.
– Да, конечно. Только она выглядит еще более растерянной, потому что не понимает, что с ней происходит. У нее же нет никакого постельного опыта…
Сердце Алекса снова подскочило (и не только сердце). Подумать только! Неужели Джейн…
Впрочем, стоп! Он пристально посмотрел на племянницу.
– Рейчел, а тебе-то что известно про постельный опыт?
– Ничего, – весело ответила малышка. – Я просто слышала, как мама говорила это папе.
– В твоем присутствии? Прямо перед тобой?!
– Конечно, нет, глупый. Прямо у меня за спиной. Я читала в одном из кресел в библиотеке, поэтому они не знали, что я там.
– И ты им не сказала?
– С какой стати? Это было бы глупо. И знаешь, мне известно, что этот самый постельный опыт приводит к детям, – жизнерадостно улыбаясь, заявила малышка. – А ты ведь хочешь детей, правда?
Алекс откашлялся и пробормотал:
– Это совершенно неуместный разговор, Рейчел.
– Почему?
– Потому что ты еще ребенок. – Алекс нахмурился, пытаясь изобразить строгого дядюшку.
А малышка хмыкнула и сообщила:
– Дети – очень умные, знаешь ли… Умнее, чем некоторые взрослые, – добавила она, посмотрев на него весьма красноречиво.
Не зная, что на это ответить, граф проговорил:
– Пора возвращаться к дому. Хочешь подержать поводья?
– Да-да, конечно! – просияла Рейчел.
Слава богу! Следующие несколько минут Алекс тщательно следил, чтобы коляска не опрокинулась в канаву.
Глава 11
Лавсбридж, середина февраля 1818 г.
Джейн смотрела на унылый пейзаж за окном в кабинете Дома старых дев (слева – книги, а справа – старые клавикорды). Сад, такой зеленый и буйный поздней весной и летом, казался в сером февральском свете съежившимся и мертвым.
И сама она чувствовала себя съежившейся и мертвой.
Поппи запрыгнула перед ней на подоконник и ткнулась мордочкой ей в ладонь.
– О, Поппи… – проговорила Джейн, ритмично поглаживая шелковистую шерстку кошки.
Джейн знала, что привело ее к такому упадку духа. Она не могла назвать себя совсем уж одинокой, но сейчас ей определенно не хватало подруг. Энн уехала совсем, а Кэт всегда была чем-то занята у себя в замке, так что тоже вроде как уехала.
Впрочем, это не совсем правда. Джейн сама начала избегать Кэт, потому что не хотела разговаривать о детях. Даже Рэндольф и Имоджен помешались на младенцах.
Конечно же, Джейн нравилось ее независимое положение. Она сама распоряжалась своей жизнью. Приходила в контору Рэндольфа каждое утро в одно и то же время и в один и тот же час покидала ее каждый вечер. Кроме того, она составляла расписание для работы в библиотеке. Ела когда захочет и что захочет. А если хотелось лечь пораньше, то ложилась. И могла читать чуть ли не всю ночь напролет. Никто не делал ей никаких замечаний, и никто не высказывал своего мнения насчет ее решений.
То есть никто, кроме Поппи.
А вот будь у нее муж, пришлось бы учитывать его пожелания. Хуже того, наличие мужа непременно приводит к появлению младенцев – вокруг полно доказательств этого, правда? А с младенцами ее драгоценная независимость вылетела бы в окно. Младенцы полностью управляют жизнью матери.
– Независимость – это не обязательно одиночество, верно, Поппи?
«Мур-мяу…»
Конечно, Поппи с ней согласна, потому что все кошки – одиночки. Просто ей, Джейн, нужно найти новых подруг – таких, с кем можно обсуждать книги, текущие события и прочие «недетные» темы. Только вот где искать таких подруг? Лавсбридж – маленькая деревушка, и все женщины ее возраста уже замужем. Не искать же ей друзей среди мужчин…
И тут Джейн снова вспомнила про лорда Эванса. Ох, слишком уж часто она думала о нем, но это и неудивительно – он весьма неглуп, и разговаривать с ним – одно удовольствие.
К тому же рядом с ним она чувствовала себя по-настоящему живой.
А что бы произошло, не прерви она тот поцелуй в саду? При этой мысли в груди возникло неприятное ощущение – смесь сожаления, желания и беспокойства.
Джейн вздохнула и отвернулась от окна. Причина ее уныния ясна, и она не имела никакого отношения к графу. Ведь в печали сейчас была вся Англия. Только что закончился официальный траур по принцессе Шарлотте, которая умерла три месяца назад, при появлении на свет мертворожденного сына. В результате порядок наследования нарушился, и трое их королевских высочеств, холостых великих герцогов, срочно искали себе жен, чтобы произвести на свет ребенка.
А помимо этого здесь, в Лавсбридж, все до единого ужасно нервничали из-за проклятия. Ребенок Кэт должен был родиться в конце месяца. Деревня дружно затаила дыхание, ожидая, доживет ли герцог до того часа, когда сможет увидеть своего наследника. А бедная Кэт с ума сходила от тревоги: боялась, что они с младенцем умрут как принцесса с маленьким принцем (или что скончается ее драгоценный Маркус).
– Но ведь Кэт может быть беременна девочкой, не так ли?
«Мур-мяу…»
Джейн села рядом с Поппи.
– Ты права, дорогая. Будет куда приятнее узнать, что проклятие снято. – Она покосилась на кошку. – Ведь герцог выживет, правда?
«Мурр-мяу!..» – Казалось, Поппи даже кивнула.
Джейн улыбнулась и пробормотала:
– Вот и хорошо. Я как раз надеялась, что ты…
