Так может ли она сдаться? Опустить руки? Нет, не может. У Акэти Торемазу ещё меньше шансов, но даже она не собирается сдаваться. «Что не дозволено „ветерану“, то дозволено „виртуозу“, надо лишь доказать, что „виртуоз“ возможен» – дословная цитата Торемазу. Анеко осознавала, что ей «виртуозом» никогда не стать. Возможно, «мастером», но не выше. И что тогда она может предложить будущему мужу и его семье? Ничего. Пока ничего. Разве что дрессуру братьев… Дрессура… Да, разве что воспитывать она и могла. Так может… Может, этим и заняться? Не дрессурой, конечно, воспитанием. Или даже тренировкой. Обучением. Кто-то же должен будет заниматься воспитанием детей? Что ж, почему бы и нет. А начнёт она, пожалуй, с выбора университета. Учиться в школе ей полгода осталось, а там и высшее образование на подходе. Хотя нет, сначала надо посоветоваться с мамами. Одна голова хорошо, а четыре лучше.
Глава 9
На ужин с Кояма я остался. И дело даже не в том, что Кагами обиделась бы, уйди я, – она слишком умная женщина, чтобы обижаться на такое, – просто мне было необходимо… Даже не знаю, как и сказать. Увидеть реакцию Кенты? Нет. Скорее, засветиться перед ним и посмотреть, что он будет делать. Начнёт разговор о Малайзии? Или будет кидаться намёками? А может, и вовсе проигнорирует серьёзные дела? Да и настроение Акено хорошо бы узнать. Напрашиваться на деловой разговор я не собирался, поужинаю да свалю. Можно сказать, это тоже часть моей стратегии. Правда, Кента сам может попросить задержаться, но это будет уже его инициатива, не моя. Впрочем, чистоту эксперимента подпортил Мори Сашио, синеволосый мужественный красавец в костюме тройке, пришедший вместе с Акено и оставшийся на ужин вместе со мной. Оставалось надеяться, что предполагаемый жених Шины не станет лезть с вопросами о Малайзии.
Сам он меня не интересовал, и относился я к нему ровно. Да он, в общем-то, ко мне так же относился. Ни негатива, ни позитива. А вот Шина его, похоже, за что-то невзлюбила. Так-то особо не заметно, но я слишком хорошо её знаю.
– Кстати, Син, мы ведь сегодня гуляем? – спросила Мизуки, разглядывая стручок фасоли, который она держала палочками.
– Конечно, – ответил я, проглотив рыбный рулетик.
– И долго ты его будешь гипнотизировать? – поинтересовалась Кагами, глядя на Мизуки.
– Ты о чём? – спросила та, закинув в рот фасоль.
Сам вопрос, тон, выражение лица… Как бы это в слова-то оформить? О! Мизуки нарывалась. Что-то типа: «Ну и что ты теперь скажешь?»
– Ни о чём, – произнесла Кагами спокойно. – Сашио-кун, пододвинь Мизуки грибы.
– Конечно, Кагами-сан, – ответил тот.
– А если я не хочу? – вскинула Мизуки брови.
– Позволь уточнить, – произнесла Кагами вкрадчиво. – У тебя в моём присутствии появились какие-то свои хотелки?
– Произвол… – буркнула рыжая, подхватывая палочками небольшой обжаренный гриб. – Волюнтаризм… садизм… деспотизм… – продолжала она тихо бурчать, не забывая есть грибы из небольшой вазочки.
Причём без гарнира. Просто довольно шустро хомячила грамм двести обжаренных грибов. А рядом со мной стояла ещё одна такая вазочка… Пошутить? Не стоит? А, ладно, пусть живёт.
– Ми-тян, – подал голос Акено, – не могла бы ты не есть эти грибы с такой скоростью. Оставь и нам немного.
– Соус, Шина-сан? – параллельно с этим спросил Сашио.
– А похоже, что он мне нужен, Мори-кун? – с толикой любопытства в голосе спросила Шина.
– Прошу прощения, – не стал тот развивать тему.
– Эм, внучка…
– Оставь грибы, кому говорю!
– Ох. Синдзи, будь добр.
– Конечно, Кагами-сан, – протянул я ей вазочку с грибами.
– Держи, проглот, – обратилась она к мужу.
– Можешь ускориться, Ми-тян, папа получил свою порцию.
– Эм, Акено…
– Мори-сан, не могли бы вы… – указал я на соус. – Раз Шине он всё равно не нужен.
– Фух, я первая!
– Сын…
– Акено, поделись с отцом грибами!
– Спасибо, Мори-сан.
– Не за что, – чуть улыбнулся он.
– Синдзи, я знаю, ты не любишь рис…
– Я целую чашку съел, Кагами-сан, – возмутился я.
– Он полезен, – произнесла она мягко.
– Но не в таких же количествах.
– И в таких тоже…
– Мам, Шина умяла всю свинину!
– Ещё раз так сделаешь, и я тебе руку проткну, – произнёс спокойно Кента.
Это он сыну, после того как тот умыкнул у него небольшой грибок.
– Значит, сходи на кухню и принеси ещё, – глянула Кагами на Мизуки, накладывая рис в мою чашку.
Положила, кстати, немного.
Всё-таки Кояма счастливое семейство – далеко не у каждого обеды и ужины проходят столь позитивно. Например, у нас у Аматэру, приём пищи проходит слишком… чинно. Даже перепалки с Атарашики за столом не переходят определённой грани. Тут же Мизуки с Акено на пару создают особую атмосферу, которую не могут испортить даже посторонние и, чего уж греха таить, Кента. Последний волей-неволей подстраивается под большинство. Но только здесь и только в этой компании.
– Синдзи, – обратился он ко мне. – У тебя на вечер есть планы?
– Собираюсь провести его с друзьями, – пожал я плечами, изображая беспечность.
– Раз так… – задумался Кента явно напоказ, после чего задал вопрос: – Ты не мог бы выделить нам время после ужина?
– Конечно, Кояма-сан, – кивнул я.
Что ж, как я и говорил – это не моя инициатива. Раз просят, то почему бы и не выделить им немного времени Синдзи Аматэру? После ужина Кагами позвала Чуни, на пару с которой и занялась уборкой кухни, а вот дочерей отпустила. Ну а мы с Акено и Сашио последовали за Кентой в одну из гостиных дома, оформленную в японском стиле. Именно там чаще всего велись деловые переговоры и семейные обсуждения серьёзных дел. Мори Сашио, что интересно, пошёл вместе с нами. В комнате расселись вокруг низкого столика на специальные подушки – они же дзабутон. Причём стол не был пустым, там уже стояли чашки о-тёко, в которых обычно пьют саке. Вообще-то традиционно его пьют из трёх видов чашек, имеющих очень разный вид. О-тёко – это чашка повыше, сакадзуки – почти блюдце, а масу – вообще деревянная шкатулка. Но это так, к слову. Я перед собой наблюдал именно о-тёко, в которые Кента собственноручно разливал из кувшинчика нечто прозрачное.
Между прочим, я не люблю саке. И водку. И виски. Да и вообще алкоголь, если уж пошла такая пляска. Это простой человек чувствует опьянение, а я чувствую, как мой мозг пухнет. И это не аллегория, я реально ощущаю давление на мозг. Для дела ещё можно травить свой организм, но получать от этого удовольствие? В реальном времени наблюдать, как что-то отмирает у тебя в голове? Как я и сказал – для дела можно, для удовольствия нет. Хотя тут надо уточнить – в малых количествах алкоголь для меня не заметен. Он делает свое деструктивное дело, но я его не замечаю. Ну и градус, конечно, решает. Того же саке, в котором градусов шестнадцать… от пятнадцати до двадцати… мне нужно около ста миллилитров, чтобы почувствовать его влияние. И надо заметить – моя регенерация работает, она исправляет нанесённый телу урон, насколько это возможно, но неприятные ощущения никуда не пропадают. Если бы не та самая регенерация, я бы и вовсе зарёкся пить алкогольные напитки.
