Жирондисты Гаде, Бюзо, Петион, Салль, Барбару, Валади и Луве де Кувре пришли в Сент-Эмильон отверженными беглецами, тайно, под чужими именами и с поддельными документами. Шли они в основном ночью или в сумерках, когда пустели дороги Юго-Западной Франции, а запах далекой Атлантики струился над теплой землей и смешивался с ароматом виноградной лозы.
Их было семеро – бывших депутатов Конвента от департамента Жиронды, а ныне – изгнанников, бежавших из Парижа от якобинского правосудия. Совсем недавно они пережили мучительное поражение. Они не смогли свалить якобинцев. Мадемуазель Гильотина по-прежнему стояла на парижской Площади Революции, бывшей Пляс де Грев, и дожидалась их голов. А рядом с Мадемуазель стоял милый человек в сером – с лицом, таким же серым, как и его костюм, невенчаный муж своей «малышки» – мсье Сансон, главный палач Революции. Сансону было все равно, кого казнить – короля, королеву, аристократов или оказавшихся в немилости революционеров. Всем в Париже заправлял Робеспьер, эта высохшая мумия в седеньком паричке, мужчина, в котором не было ничего мужского, поскольку женщинам он предпочитал напыщенные и скучные фразы о Добродетели, фанатик, пытавшийся втиснуть горячую и живую жизнь в прокрустово ложе своих теорий.
Жирондисты хотели повернуть вспять кровавую бойню, вернуться от повального безумия к реформам, к переустройству общества на новых началах. Они были романтиками от революции, забывшими о том, что нельзя остановить Мадемуазель Гильотину и тех, кто воет от восторга у ее подножия, пока «Малышка» не напьется досыта человеческой крови и не станет тошно всем добровольным участникам кровавой оргии. Но пресыщение еще не посетило души парижских любителей жестоких зрелищ.
Бывшего мэра революционного Парижа и первого председателя Конвента Жерома Петиона де Вилльнев одни называли «добродетельным», другие – «девицей», а третьи, самые близкие, «тетушкой». Петион был, конечно, занудой и брюзгой и слишком много твердил о добродетели, но трусом его не называли даже враги. Явную и неистребимую дружескую симпатию Петион испытывал к «носачу Бюзо», своей полной противоположности, – веселому и азартному.
С самого их бегства из Парижа бывший депутат Конвента Франсуа-Николя-Леонар Бюзо по большей части грустил. И причиной этой грусти была не только горечь поражения, но и утрата любви. Франсуа оставил в Париже свою прекрасную любовь, не Революцию, а всего лишь женщину – «королеву Жиронды», очаровательную мадам Ролан де Платьер, жену бывшего министра юстиции Ролана. Мсье Ролан ла Платьер был близок к жирондистам, осужденным Конвентом, но, несмотря на грозившую ему опасность, впал в полное моральное оцепенение и остался в Париже дожидаться ареста. А его жена Манон из благородства отказалась оставить мужа и бежать с любимым. Манон Ролан казнили в Париже, за минуту до смерти она сказала: «О свобода, посмотри, что делается твоим именем!».
Бежал в Аквитанию и Луве де Кувре, некогда – блестящий оратор революционного Конвента, писатель, автор фривольного и пикантного романа «Фоблаз», который парижские маменьки прятали от своих невинных дочек. Луве тоже оставил в Париже любимую, прекрасную Лодоиску и опасался, что в его отсутствие на нее обратит свой жадный взгляд «ангел смерти» якобинской партии, любимчик Робеспьера, не отличавшийся благородством в отношениях с женщинами красавец Сен-Жюст.
Бордоские вина известны на весь мир
Третий беглец, двадцатидвухлетний красавец Шарль Барбару, утратил женщину, которой даже не успел признаться в любви. Он оплакивал юную и благородную Шарлотту Корде, недавно казненную в Париже за убийство Марата.
Марата жирондисты считали кровожадным чудовищем, «гнусной рептилией», самым жестоким и бессердечным из деятелей революции, а Шарлотте Корде сочувствовали. Поэтому вздохи Барбару порой подхватывал маркиз де Валади, бывший дворянин, добровольно отказавшийся от своего титула ради всеобщего равенства и братства.
Маргерит-Эли Гаде думал о том, как они наконец-то дойдут до бордоского городка Сент-Эмильон и обретут приют в доме его отца. В Сент-Эмильоне Гаде оставил свою семью – отца, жену и маленького сына. Жила в Сент-Эмильоне и его свояченица, младшая сестра жены, мадам Тереза Буке. Гаде надеялся, что отец или Тереза спрячут их у себя, на чердаке или в подвале, а там можно будет дождаться свержения Робеспьера и вернуться в Париж. В том, что добродетельного вампира Робеспьера рано или поздно лишат власти, Гаде не сомневался. Но, увы, жирондистам не удалось поднять в Кальвадосе федералистское восстание, которое бы лишило якобинцев власти.
Итак, семеро беглецов оказались в Сент-Эмильоне, где и прозошла трагическая история, которую в городе помнят поныне. Мадам Тереза Буке, свояченица депутата Гаде, жила в большом доме на холме, под которым располагалась пещера святого Эмилиана. К этой пещере вел подземный ход. В Сент-Эмилионе вообще много подземелий неизвестного происхождения. По преданию, городок основал святой Эмилиан, живший в восьмом столетии. После него на здешних холмах стали селиться монахи, устраивавшие для себя кельи и пещеры. Большие подземелья, которых тоже немало под городом, были вырыты для военных целей в эпоху Столетней войны.
В пещере святого Эмилиана мадам Буке поселила семерых бежавших из Парижа жирондистов. Она приносила им еду, вино, чистое белье, бумагу, свечи, книги и даже цветы. Однако в пещере было холодно, разводить огонь беглецы не решались. Дым стал бы выходить из колодца, который вел в пещеру, и его могли бы заметить соседи госпожи Буке. Разговаривали друзья только шепотом: в подземельях очень сильно эхо. Трудно было даже дышать: воздух поступал через колодец довольно плохо. Но при свете фонаря, который принесла им мадам Буке, можно было работать. Друзья занялись литературным творчеством – кто-то принялся за мемуары, кто-то стал писать «Воззвание к друзьям Правды». Все, что было ими написано в пещере, дошло до потомков. Друзья надеялись переждать в пещере якобинскую диктатуру и после свержения Робеспьера вернуться в Париж.
Но, увы, на них донесли. Соседи заметили, что мадам Буке покупает на рынке слишком много еды. Понятное дело, теперь ей приходилось кормить и поить семерых мужчин. Командир отряда, присланного из Парижа для поимки беглецов, самолюбивый юнец Жюльен де Пари вскоре догадался о тайне пещеры святого Эмилиана.
Тогда жирондисты решили разделиться и спрятаться у отца Гаде и у местного парикмахера, взявшего с них за услуги кругленькую сумму. Но и здесь их настигли. Самого Гаде, его старого отца и жену казнили. Родные Гаде были казнены за то, что дали ему приют. Салль и Барбару тоже были казнены. Бывшего офицера и маркиза де Валади расстреляли, бывший мэр революционного Парижа Петион и его друг, возлюбленный Манон Ролан Франсуа-Леонар Бюзо, погибли при невыясненных обстоятельствах. Выжил только писатель Луве, который решил снова бежать, на этот раз в якобинский Париж, где и прятался у своей возлюбленной до самого свержения Робеспьера и установления Директории.
