Позиция общественного мнения Франции в отношении Алжира разделилась: одни требовали прекратить войну, другие понимали, что нельзя предать миллион соотечественников-колонистов, оставшихся в Алжире. Президент де Голль сначала безапелляционно заявил: «Алжир – французский!», а потом признал, что время упущено и сделать ничего нельзя, и приказал вывести войска на родину. Алжир был потерян для Франции. Многие радикально настроенные французские офицеры, прошедшие через горнило колониальной войны, а также активисты крайне правых организаций, так называемые «ультра», сочли позицию главы государства «национальной изменой». Они ответили на уход Франции из ее средиземноморской колонии подготовкой покушений на де Голля и даже открытым мятежом. Проявив присущую ему твердость в сочетании с хитрыми популистскими маневрами, генерал де Голль энергично подавил оппозицию своей алжирской политике.
Однако оставалась проблема французских колонистов в Алжире, и Франция решила принять соотечественников. После 1962 г., когда война закончилась, практически все французское население Алжира, насчитывавшее в 1954 г. более миллиона человек, отправилось во Францию. Вместе с ними в страну, в поисках лучшей жизни, хлынули алжирцы, тунисцы и марокканцы.
Афрофранцузы арабского происхождения горды и заносчивы, любой мало-мальски настороженный взгляд может их обидеть и разозлить, поэтому вести себя с ними нужно спокойно, вежливо, но вместе с тем – твердо. Я вняла совету негритянки (ах, пардон, афрофранцуженки) и попросила своих студентов не глазеть на арабов. До Шантильи мы доехали спокойно.
Негры вполне лояльны Франции и французскому образу жизни, они легко адаптируются к европейским реалиям. Как правило, они все – католики, ходят на мессу и хорошо говорят по-французски. Гордость французских негров – Александр Дюма-отец, который был на четверть африканцем. Многие выходцы из «черной» Африки искренне любят Францию и готовы принять французские правила игры.
Арабы – совсем другое дело. Они живут диаспорой, французские правила игры принимают неохотно и не меняют мусульманство на католичество. Если вы будете смотреть на них угрюмо и со страхом, то получите в ответ такую же настороженность и неприязнь.
Самым знаменитым французом африканского происхождения был Александр Дюма-отец. На любом портрете великого писателя можно увидеть характерные негритянские губы и буйную шевелюру. Дед создателя «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо», маркиз Дави де ля Пайетри, отправился попытать счастья и сколотить состояние на Гаити, в Сан-Доминго. Маркиз купил плантации в западной части острова, недалеко от мыса Роз. Горничной у него в доме была красавица мулатка Мария-Сессета. Ее называли «домашняя Мари» – Marie du Mas.
Александр Дюма-отец
Прекрасная мулатка родила маркизу сына, ставшего республиканским генералом и одним из друзей, а затем и противников Наполеона Бонапарта. Отважного генерала звали Александр Дюма, как и его сына-романиста, и внука – автора «Дамы с камелиями».
Маркиз Дави де ля Пайетри, полковник и генеральный комиссар артиллерии, потомок древнего нормандского дворянского рода, душой и телом принадлежал старой королевской Франции. Он был аристократом из аристократов – со всеми достоинствами и недостатками своей касты. Он сделал Марию-Сессету экономкой, но и не подумал на ней жениться.
«Домашняя Мари» родила маркизу четырех детей, но увидеть их взрослыми ей так и не довелось. Мари умерла молодой. Согласно традиции, которая существовала среди французских дворян, увлекавшихся рабынями, дочерей, рожденных от этой связи, оставляли на островах заботиться о плантациях (как правило, в качестве экономок или горничных), а сыновей забирали во Францию. Маркиз поступил именно так: он увез своего старшего сына, Тома-Александра, на землю предков.
Маркиз разрешил своему первенцу жить в парижском доме де ля Пайетри. В Париже, в возрасте семидесяти девяти лет, экстравагантный дворянин женился на собственной экономке Франсуазе Рету, а его старший сын под именем Александра Дюма поступил простым солдатом в драгунский полк королевы Марии-Антуанетты, где и прослужил до 1789 г. Пойти в армию простым солдатом Тома-Александра вынудила крайняя скупость отца, который охотно показывался в аристократических салонах с красавцем сыном, но и не думал снабжать его деньгами! Об офицерском звании незаконнорожденному сыну аристократа и мулатки в условиях «старого режима» не приходилось и думать! Нетрудно понять, что Тома-Александр затаил обиду на «Ancien Regime»…
После Великой французской революции сын гаитянской рабыни сделал блистательную карьеру. 16 февраля 1792 г. он был капралом, а 10 октября того же года – уже полковником. Тома-Александр сблизился с Наполеоном Бонапартом и после этого был произведен сначала в бригадные, а затем и в дивизионные генералы. Тома-Александр был силен, как Портос, и один стоил целого эскадрона. Благородные манеры Атоса, унаследованные от маркизов де ля Пайетри, сочетались в нем с огромной физической силой. О подвигах генерала Дюма рассказывали легенды: во время Итальянской кампании, с отрядом в несколько человек, Тома-Александр захватил гору Мон-Сени, где засели австрийцы. Впоследствии его знаменитый сын-романист изобразил взятие Мон-Сени под видом эпизода с завтраком мушкетеров в бастионе Сен-Жерве, во время Ла-Рошельской кампании.
Согласно легенде, солдаты генерала Дюма вскарабкались по отвесному утесу, а потом остановились перед укреплениями противника, не зная, как их преодолеть. Тогда генерал схватил одного из своих солдат за штаны и бросил бедолагу через палисад прямо в ряды австрийцев. А потом и второго, и третьего, и четвертого, и пятого…
Наполеон узнал об этом подвиге генерала Дюма и назначил его командующим кавалерией. Корсиканец и мулат стали близкими друзьями, но ненадолго – вскоре безмерное властолюбие и самолюбие корсиканца начало раздражать сына гаитянской рабыни. Генерал Дюма готов был сражаться против тиранов, но не во славу нового тирана, которым на его глазах становился корсиканский «гений войны». Наполеону донесли о фрондерских настроениях его былого друга, и Бонапарт затаил обиду.
Тома-Александр отправился с Наполеоном в Египетский поход, но довольно резко выразил свое недовольство этой бессмысленной авантюрой. Дюма попросил Бонапарта командировать его обратно, во Францию, корсиканец согласился, но по возвращении на родину строптивый мулат попал в плен к австрийцам!
Генерал оказался в страшной тюрьме, подобной описанному его знаменитым сыном замку Иф, а Бонапарт ничего не сделал для того, чтобы выкупить своего «Портоса». К тому времени Тома-Александр был женат на очаровательной и добродетельной девушке, Марии-Луизе Лабурэ, дочери хозяина гостиницы из городка Вилле-Котре в Иль-де-Франсе.
В апреле 1801 г. Наполеон наконец-то вспомнил о своем генерале и обменял его на попавшего в плен австрийского военачальника Мака. Из тюрьмы силач-«Портос» вышел почти что калекой: изувеченным, полупарализованным, с язвой желудка. Ни о какой службе в армии больше не могло быть и речи! Генерал вышел в отставку и вернулся к жене, в Вилле-Котре. Жена родила ему сына, названного, согласно семейной традиции, Александром… Потом родилась дочь, Александрина-Эме.
