Станция метро «Барбе-Рошешуар» известна еще и тем, что на ней в начале Второй мировой войны была проведена одна из первых силовых акций левого крыла французского Сопротивления. На этой станции отважный молодой коммунист Пьер Жорж, участник гражданской войны в Испании, впоследствии вошедший в историю Сопротивления как «полковник Фабьен», на глазах у множества людей застрелил высокопоставленного немецкого офицера. Этим выстрелом Фабьен желал показать парижанам, что даже под защитой гарнизона, агентуры гестапо, коллаборационистской жандармерии и полиции гитлеровцы не могут чувствовать себя в безопасности в оккупированной столице Франции.
В районе Барбе расположен самый большой в Париже арабский рынок (по-нашему – восточный базар), где можно за бесценок купить товары самого разного плана и не самого лучшего качества. Есть здесь и группа недорогих магазинов «Тати». Впрочем, неподалеку от станции метро «Барбе-Рошешуар» расположены и вполне приличные, даже элегантные, бутики. Например, мой любимый шляпный магазин «Жюли», где можно купить изящные головные уборы и полупрозрачные, нежных тонов, шарфики.
Барбе – это особый мир: дешевый (часто – недорогой, но никогда не шикарный), преимущественно – мусульманский и редко – католический, иногда – опасный, но чаще – ленивый. Здесь живут люди, тоскующие по родине, но не желающие возвращаться домой: в Париже и удобнее, и проще. Жители Барбе слушают «Аль-Джазиру» и курят кальян. Им не знакомо искусство тайм-менеджмента. Время для них – это морской песок, который медленно утекает сквозь пальцы… Время уходит, а Барбе остается – таким же ленивым и непрестижным, но в то же время по-своему интересным и ярким. Западное и восточное отношение к времени никогда не совпадут, и, наверное, не стоит к этому стремиться! Пусть одни торопятся, а другие – созерцают. Посмотрим, кому лучше удастся прожить отмеренное время. Больше его не станет ни у тех, ни у других…
Кафе и рестораны – здесь рождается общественное мнение
Еще до того как я впервые побывала во Франции, меня всегда удивляли истории о том, сколько времени французы проводят в кафе. И завтракают, и обедают, и ужинают, и проводят деловые встречи, и, раскрыв на столике ноутбук и положив рядом с чашечкой кофе мобильный телефон, смотрят последние новости в Интернете, и отвечают на письма, и беседуют об искусстве и литературе, и сочиняют стихи… Причем все это доступно людям невысокого достатка – французы завтракают в кафе так же обычно и без помпы, как мы жарим на кухне яичницу и варим кофе. В Париже кафе соревнуются за право считаться самым лучшим утренним или самым посещаемым вечерним.
В кафе и ресторанах рождается общественное мнение: здесь спорят о политике и последних принятых законах, активно обсуждают президента Саркози и его очередную супругу-итальянку, пишут книги и проводят литературные диспуты. Знаменитые писатели Жан-Поль Сартр и его супруга Симона де Бовуар, автор нашумевшей книги «Другой пол», ставшей манифестом феминизма, вообще работали в парижском кафе «Флора» («де Флор») в Сен-Жермен-де-Пре. Здесь они писали книги, принимали друзей и спорили обо всем на свете за чашечкой крепкого кофе.
Сен-Жерменское предместье Парижа с XVIII столетия считалось одновременно аристократическим и литературным. Названное в честь Святого Германа (Жермена), епископа Парижского и советника короля Хильдеберта I, оно объединяло людей с голубой кровью и острым языком. Здесь находились литературные салоны мадам дю Деффан, мадемуазель де Леспинас, мадам де Сталь… Поэт Альфред де Мюссе, возлюбленный Жорж Санд, провел в Сен-Жерменском предместье лучшие дни своей юности. Сейчас в Сен-Жермен-де-Пре, на улице Себастьяна Боттена, находится Мекка и Медина всех парижских литераторов – издательский дом «Галлимар».
Кафе «Флора» открылось в 1887 г. и стало любимым заведением богемы. Здесь регулярно бывал поэт Гийом Аполлинер, сюда частенько заходили Пабло Пикассо и его вечный соперник Амедео Модильяни. Писатель Борис Виан играл для посетителей кафе на саксофоне. В 1920-е гг. «Флора» стала любимым пристанищем русской богемы, эмигрировавшей во Францию после Октябрьской революции и Гражданской войны. Сюда часто приходила Марина Цветаева. Иногда одна, а иногда вместе с толстеньким мальчиком с вязаной шапочкой или беретиком на голове. Мальчика звали Мур – Георгий Эфрон. Это был обожаемый сын Марины.
В фирменном магазине коньяков в г. Коньяк
В 1960-е гг. «Флору» облюбовали киноактеры, режиссеры и модельеры: Брижит Бардо, Поль Бельмондо, Роман Полански, Джейн Фонда, Ив Монтан, Симона Синьоре, Ив Сен-Лоран, Карл Лагерфельд, Ги Лярош. Сейчас во «Флоре» посиживают и американские кинозвезды, а любопытные туристы не сводят с них глаз. «Флора» – относительно молодое кафе, если сравнить его с «Прокопом», открывшим свои двери в 1686 г., когда сицилиец Франческо Прокопио решил порадовать парижан шедеврами высокой кухни своей родины! Кстати, через сто лет после открытия «Le Procope» в Париже насчитывалось тысяча сто кафе, в 1825 г. – три тысячи, в 1869-м – четыре. Между двумя мировыми войнами число кафе перевалило за семь тысяч!
Когда смотришь на вывеску парижского кафе «Прокоп» на улице Ансьен Комеди и видишь надпись «Fondé en 1686» («Основано в 1686 году»), начинаешь понимать, что такое традиция, освященная веками, передающаяся из поколения в поколение. Сохранилось ли у нас хоть одно кафе, основанное в XVII в.? Едва ли. Мы любим все новое и новенькое, такое, чтобы по последнему слову моды, чтобы блестело и сияло стеклом и сталью, но как-то забываем о том, что новизна – еще не гарантия качества. А французы любят все старое, надежное, выдержавшее проверку временем, но при этом не забывают о новом. Только во Франции я поняла разницу между «старым», «новым», «новейшим» и «древним». У нас разница между словами «старый» и «древний» осознается слабо, а вот французы ощущают ее очень остро.
Итак, сицилиец Франческо Прокопио открыл в Париже, в 1686 г., кафе и для удобства назвал его своим именем, укоротив до более понятного французскому слуху «Прокоп». Это кафе, пропитанное ароматами самых разных сортов кофе, было в XVII и XVIII столетиях философским клубом. Вольнодумец Вольтер выпивал здесь по 40 чашечек крепкого кофе в день, обдумывая своим произведения. Революционеры Дантон, Марат и Робеспьер пили аперитив и мечтали о ниспровержении «старого режима». Марат и Робеспьер подумывали также о терроре, а сибарит Дантон – об увеличении своего состояния за счет имущества аристократов. Бомарше перед премьерой «Женитьбы Фигаро» пил и кофе, и аперитив, и вино, и, понятное дело, очень волновался. Сейчас в «Прокоп» приходит вечно юная Катрин Денев, которая живет неподалеку, на площади Сен-Сюльпис. Мадам Денев заказывает кофе и меланхолично помешивает ложечкой в крохотной чашечке. А рядом, за столиками, хищно улыбаются журналисты, готовые вцепиться мертвой хваткой в прекрасную Катрин!
На площади Сен-Жермен-де-Пре расположены еще два знаменитых кафе «Дё Маго» (Deux Magots) и «Липп» («Lipp»). Название «Дё Маго» переводится как «Два мандарина» (или – «У двух китайцев»). Своим названием кафе обязано статуям двух китайских мандаринов, установленным друг напротив друга. Эти мандарины, впрочем, больше похожи на мартышек. Кафе и поныне имеет репутацию литературного. Здесь бывали Поль Верлен, Артюр Рембо, Андре Жид, Пабло Пикассо, Симона де Бовуар, Эрнест Хемингуэй…
