Книга Франция. Страна королей и пяти республик , страница 45. Автор книги Елена Раскина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Франция. Страна королей и пяти республик »

Cтраница 45

Люди среднего возраста охотно заходят в Зал витражей, в котором струится сине-золотой мерцающий свет. На витражах католических соборов и поныне преобладает синий, символизирующий сияние духовности, глубокую веру. В этом зале собраны фрагменты витражей из разных соборов Франции – и все они мерцают, переливаются, полыхают то огнем, то золотом, струят благородный и торжественный темно-синий цвет.

А ведь есть еще зал, в котором выставлены значки и броши, украшавшие плащи паломников. Все эти исполненные глубокой веры люди спешили к святым местам, и украшения на плащах были своего рода опознавательным знаком для окружающих. Любой, даже самый скаредный трактирщик, увидев на плаще запыленного, усталого человека, скажем, раковину – символ св. Иакова Компостельского, – должен был без лишних слов предоставить гостю пищу и кров, и притом бесплатно. Даже разбойники, которых было немало на дорогах Франции и Европы, не трогали паломников. Обидеть доброго человека, спешащего поклониться святыне, считалось святотатством. Пилигримов не только не грабили, но и окружали почетом и вниманием. И все это благодаря значкам, приколотым к плащу или шляпе! Суровая эпоха – Средневековье, но именно она поражает нас чудесами мужества и веры.

Я утверждала, что не могу назвать свое любимое место в Париже, ибо таковых слишком много. Но, увы, я была неправа. Наверное, мое любимое место – это район станции метро «Клюни-Сорбонна», с Музеем Средневековья, бульварами Сен-Мишель и Сен-Жермен, старейшими корпусами Сорбонны, Люксембургским садом и Пантеоном. Сколько удивительно насыщенных, но промелькнувших как одно счастливое мгновение часов я проводила в этом уголке Парижа – лакомясь зелеными стручками фасоли с сухариками и чесноком в одном из студенческих кафе, приветствуя мраморных королев в Люксембургском саду или рассматривая отрубленные каменные и мраморные головы французских королей в Музее Средневековья!


Представьте себе, в Музее Средневековья есть зал отрубленных голов. Дело в том, что кровожадным парижским якобинцам недостаточно было толкать людей под нож гильотины, они решили еще и – в назидание потомкам – обезглавить статуи королей и святых с портала собора Парижской Богоматери. Теперь головы и туловища этих статуй хранятся в отдельном зале музея. Сюда я прихожу подумать о бессильной злобе и тщете революций! Какая же бесплодная и жгучая ярость кипела в сердцах якобинцев, если, обезглавив тысячи несчастных, они принялись за статуи! Я – сторонница мирной эволюции, дамы и господа! А о величии и гневе Великой французской революции поговорите с кем-нибудь другим!


Помню, что когда я, еще во времена буйной студенческой юности, сдавала экзамен на международный диплом углубленного изучения французского языка DALF, то вступила в горячую дискуссию с французами-экзаменаторами. Одним из экзменационных испытаний была свободная беседа на тему исторического или литературного текста, который предлагался каждому для чтения и осмысления. Полчаса на чтение текста, а потом беседа по его поводу с экзаменаторами… Мне попался текст о Великой французской революции, и помню, что я безмерно поразила экзаменаторов-французов своим нежеланием воздать ей почести.

Я напомнила им о тысячах казненных, о том, что и сами вожди революции, один за другим, попали под нож Мадемуазель Гильотины, упомянула, что «революция пожирает своих детей», с некоторой теплотой отозвалась об «умеренных» – жирондистах – и завершила свое выступление комплиментом в адрес Вандеи. Один из экзаменаторов, очаровательный молодой человек с дворянской приставкой «де» в длинной фамилии, был поражен. Этот мсье Марк де… (опустим его подлинное имя), конечно, сочувствовал своим предкам-дворянам, с которыми Прекрасная, но Жестокая Дама Революция, по-видимому, обошлась немилостиво, но при этом испытывал обычное для французов почтение к 14 июля – Дню взятия Бастилии – и Декларации прав человека и гражданина. Когда же я упрямо заявила мсье Марку, что взятие Бастилии было спровоцировано воплями отъявленного негодяя – маркиза де Сада в канализационные трубы, этот потомок голубокровных аристократов не выдержал и задорно рассмеялся! Мое упрямство показалось ему «очаровательным» – он так и выразился – и поставил мне высший балл…

Тогда я добавила – от чистого сердца, что единственным достижением революции была Декларация прав человека и гражданина, которая, увы, не выполнялась якобинцами. «Даже если она не выполнялась, этого все равно немало!» – парировал Марк де… Я кивнула головой в знак согласия. А потом неуверенно пожала плечами, ибо между «де юре» и «де факто», как известно, лежит огромная пропасть.


Франция. Страна королей и пяти республик 

Зал отрубленных королевских голов в Музее Средневековья


Итак, психологически Париж вечно юн. Но физически – он очень стар и умудрен многовековым опытом. Поэтому, для удобства дальнейшего рассказа, я разделю этот город-океан не только на районы, но и на эпохи. Сначала мы поговорим о восхитительных средневековых уголках современного Парижа, потом о ренессансных дворцах и кварталах и, наконец, о стиле модерн и ультрасовременном районе Дефанс. Но обо всем по порядку… Начнем со средневековых соборов, домов и улиц.

Строгое обаяние Средневековья

Однажды я прочитала, что в раннем Средневековье король и его придворные оставили старый добрый собор Сен-Жермен-л, Оксерруа ради «новомодного Нотр-Дама». Меня это страшно удивило. Оказывается, что древний, величественный и строгий собор Парижской Богоматери в начале Средних веков называли «новомодным изобретением»! Я заинтересовалась собором Сен-Жермен-л, Оксерруа и узнала, что именно здесь ударили в набат в Варфоломеевскую ночь, чтобы подать знак озверевшим католикам о начале избиения гугенотов.

К этому собору я пришла со стороны улицы Риволи, роскошной и стильной, полной шикарных бутиков и ресторанов. Сен-Жермен-л'Оксерруа расположен в двух шагах от станции метро «Лувр-Риволи», на площади Лувра. Я увидела пять веков развития архитектуры, соединенных в одном здании! Романская колокольня, хоры в стиле лучистой готики, паперть и неф – в манере пламенеющей готики, ренессансный портал… А когда зазвонили колокола… Такого торжественного, полновесного, звучного, как церковная латынь, звона я не слыхала даже в Нотр-Даме, звонарем которого, если верить Виктору Гюго, был горбун Квазимодо!

Если подойти к роскошному универмагу «Самаритен» («Самаритянка»), где мои друзья-дипломаты отчаянно советовали мне ничего не покупать и где любая мелочь стоит головокружительно много, и посмотреть с его стороны на собор, то можно увидеть апсиду и романскую колокольню, пристроенную к трансепту. Меня приводил в крайнюю степень восхищения центральный портал XIII в., скрывавшийся за портиком! Я очень любила благоговейно взирать на изображение покровительницы Парижа, святой Женевьевы. У Женевьевы в руках свеча, которую тщетно пытается погасить чертенок…


Внутри собора можно услышать орган XVIII в., перенесенный сюда из Святой Капеллы – Сен-Шапель. А еще прикоснуться к королевской скамье, изготовленной в 1684 г. Считается, что именно на этой скамейке восседала королевская семья во время богослужений. На прихожан струят мерцающий, таинственный свет великолепные витражи XVI века.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация