В начале 1976 г., у подножия великолепного собора Святого Жана, была найдена первая базилика Лиона, датируемая V в., и церковь Святого Этьена VII в. В городском Галло-римском музее хранится свод законов императора Клавдия. Этот свод законов нашел в 1528 г. местный житель, который обрабатывал свой виноградник.
Лионский холм Круа Русс (Рыжий) насчитывал в XIX в. более 50 000 ткацких станков. Здесь располагались знаменитые шелкотканые фабрики – в том числе мануфактуры Прелля, Тассинари и Шантеля, Бьянчини-Ферье и Брошье. Все эти мануфактуры существуют и до сих пор и радуют модников и модниц со всего мира.
Уголок парка Золотой головы – одного из крупнейших в Европе
В 90-е гг. ХХ в. второй по экономическим показателям город Франции стал местом встречи крупнейших политиков мира. В июне 1996 г. здесь состоялась встреча Большой семёрки. В 1998 г. Лион принял фанатов международного спорта – здесь проходил Кубок мира по футболу.
Для того чтобы увидеть Лион с высоты птичьего полета, нужно подняться на холм Фурвьер. На этом холме расположен прекраснейший собор Святого Жана, отсюда, с мраморной балюстрады, открывается великолепный вид на город. Внизу течет Рона, сияет огнями башня банка «Лионский кредит», которую лионцы называют «Карандаш». Внизу расположен и деловой квартал Пар-Дьё.
С холма Фурвьер рукой подать до «древнего города», руин галльского Лугдунума. На древних, пропитанных щедрым лионским солнцем камнях Лугдунума можно сидеть часами. Говорят, что эти камни – волшебные и за века они так пропитались солнечной энергией, что оказывают лечебный эффект. Я провела среди камней Лугдунума долгие часы и могу с уверенностью сказать, что надолго вылечилась от депрессии. Здешние камни – действительно живые. Они так пропитаны солнцем, что кажутся теплыми в любую погоду и время года, даже зимой.
Впрочем, на холме Фурьвер не бывает снега. Даже в январе здесь можно полюбоваться зеленой травой. Холм, на котором расположен древний Лугдунум, – вечнозеленый. Рассказывают, что в седой древности с этого холма учили свой народ мудрецы-друиды, галльские жрецы-поэты. Сейчас на руинах Лугдунума собираются любители старины и «новые друиды», молодые люди, которые исполняют древние галльские песни и воспроизводят старинные ритуалы. Вечером здесь загораются огни, слышится древняя галльская музыка, струятся переливы флейты, бьют барабаны… Прошлое оживает и становится близким, как никогда.
Если спуститься в «новый город», на площадь Белькур (в переводе – Красивый двор), то можно увидеть конную скульптуру «короля-солнце», Людовика XIV, работы Лемо. Здесь особенно любят фотографироваться туристы. Вблизи площади Белькур расположена центральная больница, где некогда практиковал знаменитый французский писатель Франсуа Рабле.
Здание мэрии, одно из самых красивых и пышных во Франции, расположено между Новой оперой и площадью Терро. Площадь украшает великолепный фонтан Бартольди. Есть здесь и «лионский Лувр» – роскошный дворец Сен-Пьер, ныне – музей.
Завершить приятное знакомство с Лионом можно в парке Золотой головы, где благоухают самые прекрасные в регионе Рона – Альпы розы. Назван этот парк в честь странного и редкостного события: здесь археологи нашли вылитую из чистого золота голову древнего галльского божества. Розарии парка вдохновляют и очаровывают туристов, равно как и великолепный зоопарк Золотой головы. Говорят, что в Лионе рождается больше роз, чем где бы то ни было в мире. В парке Золотой головы я готова была полностью и безоговорочно согласиться с этим утверждением. Как вы проживаете, лионские розы? Тот, кто увидел вас хоть однажды, не сможет вас забыть….
Лазурный Берег: сияние роскоши и блеск моря
Ницца – низка жемчуга на шее гор
Прекраснейший город Южной Франции Ницца напоминает жемчужное ожерелье на шее гор. Особенно такое сходство ощущается вечером, когда переливаются огни дорогих гостиниц и роскошных дворцов на Английской набережной, а горы высятся над морем – суровые, сильные, мощные. Название столицы Лазурного Берега – Nice – тогда действительно, по созвучию, напоминает о слове «низка», «низка бус», «ожерелье», «жемчуг». Эти поэтические аналогии пришли мне на ум при первом же знакомстве с Ниццей. Впрочем, я довольно скоро узнала, что слово «Nice» происходит от имени древнегреческой богини победы Ники. Именно в честь нее греки назвали основанный ими город. Сначала город именовался Никейей, потом греческое «Ника» превратилось в мягкое «Нис».
Кстати, англичане, еще в XIX в. облюбовавшие Ниццу, трактуют ее название на свой лад. По-английски «nice» переводится как «хорошенький, красивый». Она и вправду очень хороша, эта средиземноморская Никейя, сестра богини Победы!
Но самое удивительное ощущение возникает, когда подлетаешь к Ницце и самолет начинает снижаться. Ты как будто опускаешься в лазурь, в редкостное бирюзово-солнечное сияние. Цвет неба и моря на Лазурном Берегу Франции – поразительного бриллиантового оттенка. Все светится, сияет, переливается, как жемчужное ожерелье, наброшенное на горы. Цвет здесь один – торжествующе бирюзовый. И ни тени тумана или дождливой серости!
Такой удивительной лазури не встретишь даже в Крыму. Наверное, поэтому средиземноморский Юг Франции так любим не только самими жителями страны и дружественными им европейцами, но и всевозможными гостями – от американцев до русских. В Ницце подолгу жили русские аристократы и даже представители императорской фамилии, а после Октябрьской революции здесь поселились эмигранты, так называемые «белые русские», офицеры и солдаты Добровольческой армии и поэты Серебряного века. Поэты, подобные Георгию Иванову, обессмертили Лазурный берег в своих стихах. А офицеры и солдаты даже здесь, в этом средиземноморском раю, отчаянно тосковали по родине. Как, впрочем, и поэты. К 1930 г. в Ницце проживало около пяти тысяч русских эмигрантов.
Георгий Иванов писал: «Закат в полнеба занесен, / Уходит в пурпур и виссон / Лазурно-кружевная Ницца… / Леноре снится страшный сон – / Леноре ничего не снится». Или еще: «Четверть века прошло за границей, / И надеяться стало смешным. / Лучезарное небо над Ниццей / Навсегда стало небом родным». Восхищаясь в своих стихах фантастическим, неправдоподобным лазурным блеском Ниццы, Георгий Иванов перекликался с Тютчевым: «О, этот Юг, о, эта Ницца, / О, как их блеск меня тревожит!»
Герой романа Жюля Ромена «Люди доброй воли» Жаллез говорил: «Ницца – это средоточие всех милостей природы. Залив ничуть не хуже неаполитанского, только проще и величественнее; холмы красивее и разнообразнее, живописнее и очаровательнее, чем холмы Флоренции… Но самое главное – это сладость жизни, которой дышит каждый уголок; ее ощущаешь на самой обыкновенной улице Траверсьер, на самой последней улочке старых кварталов или в пригородах, подобно тому, как в опрятном доме чувствуешь всюду запах горящих в очаге дров».
