Получилось, что в России, даже в неволе – в ссылке он создал свои лучшие произведения, а живя вне ее, за границей ярким писателем он себя проявить не смог. Похоже, что заниматься политической и общественной работой ему было интереснее и проще, чем создавать яркие и содержательные литературные произведения. Может быть, в этом сказалась отчасти его нелюбовь к постоянной ежедневной кропотливой работе, тем более что с возрастом все труднее было каждый день плодотворно трудиться, писать, а вдохновение, свежие творческие силы без России приходили все реже и реже.
Нужно учесть и то, что А.И. Герцен никогда, хотя бы относительно длительное время, реально не работал, т. е. не был на государевой гражданской службе, не выполнял порученные задания начальства. Когда отец определил молодого Александра на службу к князю Н.Б. Юсупову в канцелярию Кремлевской экспедиции, то молодой человек только подписал бумаги, никуда на службу не ходил, а через 3 года получил бумагу о повышении на службе. В ссылках в Перми, Вятке, Владимире, Великом Новгороде он также не работал много, хотя был куда-то определен для выполнения каких-то дел, но на службу регулярно не ходил, знать не знал, что такое рабочий график. Положение состоятельного, со связями человека (хотя и политически неблагонадежного) давало ему возможность для относительно свободной жизни, не обремененной трудами на государевой службе-работе. А.И. Герцен нарушил правила, женившись в 26 лет на своей двоюродной сестре, без разрешения родителей с обеих сторон, тайно увез ее, и они обвенчались. По сути, это было продолжением традиции чрезмерно вольной жизни у представителей рода богатых дворян Яковлевых.
Давала о себе знать яковлевская наследственность, склонность к чрезмерно вольной жизни с нарушением нравственных норм, но за это приходилось тяжело расплачиваться. Отец Герцена – Иван Алексеевич Яковлев – 9 лет служил в гвардии, потом вышел в отставку, затем почти 11 лет жил и развлекался за границей, в 45 лет вернулся в Россию, стал жить без венчания с семьей в Москве. Он любил уединение и однообразие жизни. Имел двух незаконнорожденных сыновей: А.И. Герцена (от Генриетты Луизы Гааг) и старшего, неизлечимо больного сына. Любимый брат отца Герцена и его любимый дядя Герцена – Л.А. Яковлев (1764–1839) – был посланником при вестфальском короле Иерониме Бонапарте, в 1820 г. стал сенатором. Когда вышел в отставку, жил барином в Москве, слыл добрым и приятным человеком. Оба эти брата гуманно обращались со своими крепостными. Их старший брат – Александр Алексеевич Яковлев (умер в 1825) – был очень хорошо образован, одно время (как и И.А. Яковлев) служил в привилегированном полку, был адъютантом у князя Г.А. Потемкина, занимал пост обер-прокурора Синода (т. е. был чиновником очень высокого ранга, стоявшим во главе высшего церковного управления), в его богатом доме в Москве родился А.И. Герцен. А.А. Яковлев был прижимистым, недружелюбным, эгоистичным человеком, жестоким крепостником, все это особенно четко проявилось, когда он вышел в отставку. Он имел незаконнорожденных детей. В возрасте за 60 лет женился на матери (ей за 50 лет) своего внебрачного совершеннолетнего сына Алексея (1795–1868), узаконил его, сделал наследником, но унижал и тиранил его. Женился он и узаконил сына только для того, чтобы лишить своих взрослых младших братьев права на его наследство. Его узаконенный сын был психически и физически не вполне здоровым человеком, занимался с удовольствием только химией и чтением, ненавидел женское общество, детей не имел, жил один. У А.А. Яковлева была еще незаконнорожденная дочь – Наталья Александровна Захарьина, приходившаяся двоюродной сестрой А.И. Герцену. Они поженились (1838), нарушили светский и церковный запрет на родственные браки. Неудивительно, что несмотря на большую любовь поначалу, брак их сполна счастливым не был, были обоюдные разочарования. Из их четверых детей (еще пятеро умерли в раннем детстве) один (Николай) был глухонемым. У отца Герцена – И.А. Яковлева был еще один незаконнорожденный сын, старше младшего на 10 лет, который был неизлечимо болен. Его 17 лет (с 13 до 30) бесконечно мучительно лечили, подвергли многим хирургическим операциям, он был полностью сломлен морально и физически. У старшего брата отца – А.А. Яковлева был незаконнорожденный сын (незадолго до смерти своего отца он им был узаконен), который был психически не вполне нормальным, физические болезни у него также были серьезные. Как мы видим, за несоблюдение духовно-нравственных норм родителей расплачивались их дети.
В эмиграции все свои основные силы, время, средства Герцен неизменно отдавал общественно-политической работе. Издаваемые в Лондоне Герценом альманах «Полярная звезда» (1855–1868) и газета «Колокол» (1857–1867, издатели Герцен и Огарев) тайно перевозились в Россию и распространялись среди революционно настроенных разночинцев. Получилось, что Герцен, хотя и не мог вернуться в Россию и там способствовать изменению ее судьбы, стал работать на будущие изменение на его Родине за рубежом. Он видел свою миссию в том, чтобы просвещать народы России и знакомить народы Европы с положением в ней; он был первым из русских эмигрантов, кто осмелился взяться за решение такой задачи. Своими изданиями Герцен надеялся в первую очередь образовывать и наставлять на истинный путь русского императора и представителей власти и только потом – народные массы.
В 1864 г. Герцен переехал в Женеву, куда перевел и свою Вольную русскую типографию. Он в 1867 г. прекратил издание «Колокола», поскольку считал, что решил главную задачу – разработал революционную теорию. В 1869 г. А.И. Герцен переехал во Францию. В Париже обострилась его хроническая болезнь диабетом, к тому же он заболел воспалением легких и умер в возрасте 58 лет. Последними его словами перед тем, как впасть в беспамятство, были: «Отчего бы нам не ехать в Россию?» Временно его похоронили в Париже, на кладбище Пер-Лашез, а со временем его захоронение перенесли в Ниццу. Он обрел вечный покой рядом с могилой любимой первой жены Н.А. Герцен, которая ждала его там уже 18 лет (дольше, чем они прожили вместе).
Хотя Герцен мечтал, чтобы его дети вернулись на Родину – в Россию, они этого не сделали. Его внук – Петр Александрович Герцен (1871–1947) в возрасте 26 лет приехал (1897) в Россию, стал первоклассным врачом (исследователем и практиком), одним из основоположников клинической онкологии. Он с 1922 г. возглавлял Институт для лечения опухолей в Москве (ныне Онкологический институт им. П.А. Герцена) и с 1934 г. заведовал кафедрой Госпитальной хирургии в Первом московском медицинском институте.
К югу, юго-востоку, востоку от Ярославова дворища находится ряд интересных памятников: церковь Михаила Архангела на Торгу, церковь Благовещения на Торгу, церковь Спаса Преображенская на Ильине улице, Знаменский собор, церковь Апостола Филиппа и Николая Чудотворца, церковь Илии Пророка на Славне, церковь Петра и Павла на Славне и другие.
Почти на берегу р. Волхов сохранились два связанных между собой кирпичным переходом со звонницей храмы Михаила Архангела на Торгу (или Михайлове улице) и Благовещения на Торгу (или на Виткове переулке), построенные в ХIV в. и перестроенные на первоначальной основе в ХV в.
Исключительную известность имеет храм во имя Спаса Преображенского на Ильине улице (1374) с уникальными фресками кисти Феофана Грека, знаменитого живописца. По монументальности и декоративной широте письма фрески храма Спаса на Ильине не имеют себе равных в искусстве ХIV в. и конкурируют с росписями Софийского собора. Знаменитый византийский художник Феофан Грек расписал храм Спаса на Ильине улице через четыре года после его открытия. До наших дней сохранилась только часть фресок того времени. Фрески кисти Феофана Грека отличаются виртуозностью исполнения, своеобразной моделировкой, по своей внутренней динамике и психологической напряженности росписи храма Спаса на Ильине улице не знают себе равных (по А.М. Веретенникову).
