Артельная российская продукция в скором времени стала завоевывать мировой рынок. Член каждой артели получил возможность распорядиться своей прибылью по своему усмотрению. На эти деньги поднималось и крепло крестьянское хозяйство, так как крестьяне получали возможность закупать не сложную технику, сельскохозяйственные машины и механизмы, а также орудия труда, удобрения, семена, породистый скот, привлекать для работы на сыроварнях квалифицированных мастеров-сыроделов. Только в Бежецком уезде Тверской губернии в 1910 г. действовало 506 кооперативных крестьянских молочных заводов, которые за шесть лет увеличили производство масла с 12 тысяч пудов до 36 тысяч, а сыра и сметаны – до 106 тысяч, о чем свидетельствует Н.И. Шетинин в двухтомном труде «Молочный промысел в Бежецком уезде», изданном в Бежецке в 1912 г. А ведь это был в первую очередь льноводческий уезд!
Результаты сорокалетней деятельности Н.В. Верещагина на поприще молочного хозяйства поражают. Профессор Л.А. Каландар в речи на заседании совета Московского общества сельского хозяйства в 1907 г., посвященного памяти Верещагина, привел такие цифры: в 1897 г. экспорт сливочного масла из России составил 529 тысяч пудов на сумму 5 миллионов рублей, а уже спустя 10 лет, в 1906 г., – 3 миллиона пудов на сумму 44 миллиона рублей. Добавим, что в 1910 г. молочная продукция кооперативной России оценивалась более чем в один миллиард рублей, а в 1913 г. только за масло, проданное за рубеж, Россия получила в два раза больше золота, чем добыли его в том году все золотые прииски страны. Россия фактически вышла на первое место в мире среди стран-экспортеров сливочного масла. (Впрочем, как и по экспорту пшеницы, ржи, овса, яиц, птицы, льна, льняных жмыхов.) Официально первое место по производству молочной продукции занимала Дания, спекулировавшая также сибирским маслом. Датские маслоделы перерабатывали его в «дозен-бутер», то есть окрашивали специальным красителем в интенсивный желтый цвет, упаковывали в пергамент и запаивали в жестяные коробки, которые отправляли по всему миру под датским клеймом.
Проработав директором едимоновской молочной школы более четверти века, выпустив более тысячи мастеров и мастериц молочного дела, Н.В. Верещагин – «отец русской кооперации», подобно простому крестьянину, сдавал в молочную только то молоко, которое получал от своей небольшой фермы. Подвижническая деятельность принесла ему только нравственное удовлетворение, материально же не дала ему ничего, так как он не только ничего не получил от богатства, над созданием которого трудился всю жизнь, но умер без всяких средств. Внук Н.В. Верещагина – Николай Кузьмич Верещагин, профессор Зоологического института АН СССР, один из крупнейших в мире палеонтологов, рассказывал, что система контроля за качеством кооперативной молочной продукции, заложенная в России его дедом, действовала еще в 1920-е гг. Но он помнил и то, как громили молочную кооперацию, закрывали маслодельни и сыроварни, забивали лучший крестьянский скот, выселяли и уничтожали крестьян-мастеров. Со временем воды Иваньковского водохранилища затопили Едимоново, а воды Рыбинского водохранилища – Пертовку и село Любец, где был похоронен Николай Васильевич Верещагин. Вместе с поймами Шексны и Мологи были затоплены заливные луга, цветущие покосы, великолепные пастбища, артельные сыроварни и маслодельни. Были загублены местные породы скота. Со временем потомки почти забыли Н.В. Верещагина, мало кто знает, помнит о его выдающемся вкладе в дело сыроварения и маслоделия в России. Архив его в 1930-е гг. был частично уничтожен из-за соображений безопасности его сыном Кузьмой Николаевичем, другая часть архива в их родовом доме в бывшем имении Верещагиных в Пертовке была затоплена водами Рыбинского водохранилища вместе с могилой Николая Васильевича Верещагина в селе Любец. О характере Верещагина, его духовном складе и семейных устоях их рода остается судить в основном по письмам и воспоминаниям его младших братьев – выдающегося русского художника Василия Васильевича и талантливого писателя, генерала Александра Васильевича – и по заметкам его учеников и соратников по молочному делу и кооперации. Верещагины были людьми сурового склада, отличались мужеством, честолюбием, самоотверженностью во имя дела, требовательностью к себе. Правдивость, искренность, нетерпимость к лицемерию, вероломству, фарисейству, трусости были их родовыми чертами. О патриотизме Верещагиных говорит такой факт: все три младших брата Николая Васильевича – Василий, Александр и Сергей – добровольцами пошли на Русско-турецкую войну 1877 года. Сергей вскоре погиб под Плевной.
В 20 км к западу от Конаково, в Конаковском районе на левом берегу Волги расположено старинное село Едимоново, известное с ХIII в. Это село вошло особой страницей в историю отечественного сыроварения. В ХIХ в. Волга протекала на версту дальше от этого села, так что жители пользовались заливным лугом, который теперь находится под водой. Едимоново делилось надвое речкой Городенкой, впадавшей в Волгу, но обе части села составляли одну общину. Именно в Едимонове в 1868 г. Н.В. Верещагин в имении барона Корфа организовал Образцовую ферму молочного скота. В 1871 г. в Едимонове при содействии правительства, на базе образцовой фермы молочного скота Н.В.Верещагин основал Школу молочного хозяйства для подготовки специалистов по сыроделию и молочному делу.
Ко времени переезда Н.В.Верещагина в Единомово там насчитывалось более 60 дворов и свыше 500 жителей. В селе стояла церковь, имелся постоялый двор, чайная, четыре лавки и три кузницы. Крестьяне до реформы были помещичьи. Кроме крестьянского стада, в 230 голов, в стаде едимоновского помещика барона Корфа было 82 дойные коровы. Это и позволило открыть молочную школу (маслодельня и сыроварня не могли бы существовать при малом ежедневном удое). Сносить молоко на сыроварню крестьянки привыкли – в селе уже несколько лет действовала верещагинская молочная артель. Денег, полученных селянами за молоко утреннего удоя (вечернее оставляли себе), хватало, чтобы заплатить годовые подати, налог и оброк. Можно было накопить денег на заведение второй коровы. Навоза получалось вдвое больше – а известно, что в Тверской губернии земля без обильного внесения удобрений не родит. Так школа своим существованием влияла на весь строй крестьянского хозяйства в Едимонове.
Выбор места школы – случаен. Свою деятельность по развитию маслоделия и сыроварения Верещагин начал под Тверью не по своему выбору. Верещагин обратился в Вольное экономическое общество за пособием. Деньги ему выдали из капитала, завещанного на улучшение сельского хозяйства Тверской губернии. В 1868 г. Н.В. Верещагин начал хлопотать об учреждении правительственной школы молочного хозяйства. Все решилось в кабинете министра финансов М.Х.Рейтерна, который дружески потрепал Верещагина по плечу и сказал: «Не волнуйтесь, голубчик! Деньги будут. Это я вам обещаю… Как моряк моряку!». (Рейтерн несколько лет возглавлял канцелярию Морского ведомства и считал себя человеком флотским.) Деньги действительно нашлись, и школа открылась весной 1871 г. в селе Едимонове. Кроме грамоты и счета, в ней обучали делать сгущенное молоко (изобретение именно Н.В. Верещагина), честер, бакштейн, зеленый и французский сыры, сливочное масло. В Едимонове осволи выделку «капризного» швейцарского сыра, но прежде пришлось оборудовать подвал с особым температурным режимом и устроить первую в России молочно-испытательную лабораторию. У барона Корфа арендовали необходимые помещения, землю и оговорили, что молоко его стада пойдет на нужды школы за особую плату. Несколько месяцев ушло на обустройство дома для жилья учеников и самого Верещагина, ремонт служб, хозяйственные дела, с 1872 г. школа начала подготовку мастеров. Учителями в ней поначалу были выписанные из-за границы иностранные сыровары, но вскоре их сменили едимоновские выпускники. Состав учеников едимоновской школы был пестрым: дети священника, крестьяне, студенты, помещики, казаки, выпускники сельскохозяйственного училища, дочери пономаря и дьячка. Ученики направлялись на дежурства: в молочной, свинарнике, на скотном дворе. Вставали все в 5 часов утра. Ученики, свободные от работ в молочной, шли доить коров. Через 2 дня дежурства менялись. Вечерние беседы заменяли теоретический курс – большинство учеников писать не умели. Грамотных учили бухгалтерии.
