Деревянный, обшитый тесом, одноэтажный усадебный дом стоит на кирпичном облицованном камнем полуподвале; он был построен в 1890-х гг. в псевдоклассических формах. Его парадный вход украшает портик. Вестибюль и зал занимают двусветный объем, соединенный с крыльями, повышенными до двух этажей. Из парадного зала в парк выводит каменная терраса с полукруглыми лестницами. Дом имеет планировку коридорного типа. Из внутренних помещений особенно привлекательным кажется вестибюль с остекленным тамбуром, белокаменной лестницей и колоннадой, преобразованной в духе модерна и отделяющей вестибюль от других помещений. В доме частично сохранился паркет, старинные двери, изразцовые печи, камин в зале.
Кирпичная Владимирская церковь была построена в 1831–1832 гг. по заказу графа И.Д. Орлова, в 1895 г. ее расширили на средства сестер Н.С. Орловой и С.С. Оболенской и по проекту архитектора А.С. Каминского. Кубический храм увенчан приземистой световой ротондой с плоским куполом; трапезная связывает храм с колокольней, сохранившейся только в пределах двух ярусов. На фоне гладких стен эффектно выделяются портики боковых входов; белокаменные колонны завершены капителями, стилизующими ионический ордер; в металлическом ограждении портиков воспроизведен ампирный рисунок. В наши дни в храме относительно новые резной иконостас, паникадило, другие элементы его убранства. Все основные привлекательные черты храма связаны с проектированием его реконструкции ярким архитектором А.С. Каминским.
Архитектор Александр Степанович Каминский (1829–1897) родился в семье дворянина Киевской губернии. После окончания Императорской академии художеств в Санкт-Петербурге в 1857 г. с дипломом I степени и золотой медалью А.С. Каминского Совет академии командировал за границу для продолжения образования. В статусе пенсионера академии он попал в Италию, где познакомился и подружился с купцом, коллекционером картин и рисунков П.М. Третьяковым (позже, в 1856 г., он основал свою личную художественную галерею, ставшую со временем всем известной Третьяковской галереей). Вернувшись в Москву, Каминский часто бывал в доме Третьякова в Лаврушинском переулке, где влюбился в одну из его сестер – Софью, ответившую ему взаимной любовью. Они тайно были помолвлены. Каминский – небогатый человек – смущался мыслью, что могут подумать, что он хочет жениться на деньгах. Софья смогла убедить родных позволить ей выйти замуж за Каминского; в 1863 г. они обвенчались. После свадьбы Каминский стал выполнять многочисленные заказы его новых и богатых родственников. Реализация этих его проектов принесла Каминскому известность. Он стал ведущим архитектором Московского купеческого общества, среди его заказчиков были, кроме Третьяковых, Потемкины, Боткины, Лопатины, Морозовы, Охотниковы и другие состоятельные люди. В Москве по проектам Каминского были построены многие особняки и другие здания, в том числе в центральной части города. Он стал признанным мастером, пользовавшимся всеобщим уважением. О профессиональном мастерстве Каминского говорит факт, что именно ему и архитектору А. Веберу доверили сооружение комплекса Всероссийской выставки 1882 г. Каминский был ярким представителем эклектики; он широко использовал формы русского зодчества XVII в. в архитектуре XIX в. Он эффектно оформлял в «русском стиле» фасады зданий и отдельные уголки города (например, в Москве – Третьяковский проезд со стороны Театрального проезда).
В 1888 г. в Москве на Кузнецком мосту неожиданно обрушился доходный дом Московского купеческого общества, который проектировал Каминский. В его проекте ошибок не было, а руководил строительством этого дома без него один из его помощников – инженер Попов. Строительство велось с нарушением сроков, технических норм и положений, обоснованных Каминским (так, котлованы под фундамент дома вырыли меньшего размера, кладку вели не летом, а осенью, когда по ночам стало подмораживать, и др.). Каминского назвали виновным и приговорили к церковному покаянию и шестинедельному содержанию на гауптвахте, замененному домашним арестом. В 1893 г. его уволили из архитекторов Московского купеческого общества, где он успешно служил четверть века. Это была своего рода месть зодчему, который на суде рассказал о неблаговидных методах, которыми пользовались заказчики для ускорения сдачи доходных домов. В то время многие отвернулись от Каминского, стали сомневаться в его профессиональной компетенции. Но остались и здравомыслящие люди, дававшие ему заказы. Он много работал и проектировал после 1888 г., но обычно уже не в Москве, а в Подмосковье. Кроме того, он преподавал в Московском училище живописи и ваяния (у него учился Франц – сын экономки-немки из Саратова, позже он стал известным зодчим Федором Осиповичем Шехтелем); с 1890 г. он редактировал журнал «Художественный сборник работ русских архитекторов и инженеров». Триумфом его профессионального мастерства стал Спасо-Преображенский собор подмосковного Николо-Угрешского монастыря, возведенный по его проекту и при его личном контроле за строительством в 1880–1889 гг. (находится в современном Люберецком районе Московской области в г. Дзержинский). Все восхищались Спасо-Преображенским собором. Богатые люди снова оценили талант и профессиональное мастерство Каминского, если была потребность, старались привлечь его к строительству или реконструкции их усадеб, в том числе и усадебных храмов, так произошло и в усадьбе Красково.
Н.К. Нарышкина
В г. Лыткарино сохранились остатки усадьбы Петровское, в основном сформировавшейся на рубеже ХVIII – ХIХ вв. Село Петровское принадлежало в ХVIII в. дворцовому ведомству, затем боярину И.М. Милославскому, с 1691 по 1785 г. – Нарышкиным. С конца ХVIII в. по 1827 г. владельцами усадьбы были Г.А. и П.Г. Демидовы, в 1837–1852 гг. – хозяином усадьбы был Д.П. Шелапутин, в 1852–1890 гг. – князья Чернышевы, в 1890–1917 гг. – князь Барятинский. Все владельцы усадьбы Петровское были интересными людьми, расскажем только о некоторых из них.
Боярин Иван Михайлович Милославский (умер в 1685 г.) происходил из известного и богатого рода. Милославские, русские бояре и дворяне в ХV – ХVIII вв., выехали из Литвы в конце ХIV в., возвысились в России в ХVII в. Мария Ильинична Милославская (1629–1669) была первой женой царя Алексея Михайловича Романова, а ее сестра – Анна Ильинична – стала женой очень знатного боярина Б.И. Морозова; боярин Иван Богданович Милославский (умер в 1681 г.) руководил обороной Симбирска от армии С.Т. Разина. Сам И.М. Милославский возглавил борьбу против клана Нарышкиных, из рода которых вышла вторая жена царя Алексея Михайловича Романова и мать царевича Петра – Наталья Кирилловна. Борьба Милославских и Нарышкиных началась почти сразу после смерти М.И. Милославской и приобретения Н.К. Нарышкиной статуса невесты, а затем – второй жены и со временем вдовы царя. И.М. Милославский стал деятельным противником молодого царя Петра I (1672–1725 гг., царь – с 1682 г., правил с 1689 г., в том числе единолично с 1696 г.), был одним из организаторов Московского восстания стрельцов 1682 г. После смерти царя Алексея Михайловича (1682) Патриарх Иоаким и Боярская дума провозгласили царем не слабого и больного 16-летнего царевича Ивана (сына М.И. Милославской), а смышленого и здорового 10-летнего царевича Петра (сына Н.К. Нарышкиной). Тогда Милославские во главе с И.М. Милославским и царевной Софьей Алексеевной (1657–1704 гг., дочь М.И. Милославской) подняли стрельцов на восстание, в результате которого государями объявили обоих царевичей вместе, а честолюбивая 25-летняя Софья стала при них регентшей-правительницей. Благодаря этому стрелецкому восстанию бояре Милославские сохранили свои ощутимые привилегии, поскольку им удалось сохранить во главе государства двух представителей их рода (брата и сестру Ивана и Софью). Милославский был ярым противником проникновения в Россию западных образцов, норм и правил во всех сферах жизни, включая стереотипы церковного строительства. Он неизбежно стал врагом вдовствующей царицы Н.К. Нарышкиной, большой сторонницы западной культуры и покровительницы рода бояр Нарышкиных. Официально Милославские боролись за сохранение первостепенной роли в стране Ивана и Софьи, а на деле – они пеклись о сохранении своих собственных богатств и их увеличении, используя огромные возможности власть имущего клана, давшего стране регентшу-правительницу при малолетних братьях-соправителях. Борьба за сохранение власти, богатств, влияния не принесла стабильного счастья, надежного здоровья, а также долгой жизни никому из рода Милославских.
