Глаза ее сощурились, сердце стало часто биться, но она была спокойна. Она вообразила себе его лицо – спокойное и циничное, с дерзко поблескивающими глазами. Если бы он оказался сейчас перед ней, глаза его выразили бы презрение. Он сказал бы ей: «Прекрасно, Джейн! Делай свое грязное дело! Ты всегда была жестокой и мстительной женщиной! Мстительной!» Он использовал это слово, чтобы охарактеризовать ее. «Я считаю тебя самой мстительной женщиной в мире!» Он смеялся над тем, что она любит подслушивать под дверью.
Щеки ее вспыхнули, она выбежала по лестнице во двор, залитый теплым майским солнцем.
Люди смотрели на нее с жалостью, как смотрят на тех, близкие которых находятся в опасности. Но они должны знать, что Джордж Болейн для нее ничего не значит. Она хотела бы крикнуть им прямо в лицо: «Он для меня пустое место! Он никто для меня! Я любила его раньше, это правда. Но он научил меня ненавидеть себя!»
Она была сторонницей настоящей королевы, Катарины. Принцесса Мария – вот кто законная наследница престола, а не эта незаконнорожденная Елизавета!
Она присоединилась к группке людей, собравшихся у фонтана.
– Что же будет дальше?
– Вы слышали об Уайатте?
– Бедный Уайатт.
– Бедный Уайатт! – глаза Джейн вспыхнули от злости. – Если кто и виновен, так это он!
Человек, который пожалел Уайатта, отошел в сторону. Он сделал глупость, сказав об Уайатте, что он бедный. Этого говорить нельзя.
– Боюсь, – заметила Джейн, – что всех их ждет смерть. О, пожалуйста, не жалейте меня. Она была сестрой моего мужа. Но я всегда знала, что так случится. Муж мой сейчас в Тауэре, но его выпустят. Потому что… Потому что… – Она стала громко хохотать.
– Это от волнения, – заметил кто-то из присутствующих. – Это потому, что Джорджа забрали в Тауэр.
– Все это странно, – сказала Джейн. – Его освободят, а он виновен, как и все остальные.
Люди в изумлении смотрели на нее. Она увидела человека, стоявшего недалеко от их группы. Она его узнала. Это был шпион Кромвеля.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил этот человек как бы между прочим. Он притворился, будто слова Джейн его мало интересуют.
– Он был ее любовником, как и все остальные! – воскликнула Джейн. – Он обожал ее. Он все время обнимал ее, дотрагивался до нее, целовал…
– Джордж? – спросил ее кто-то. – Но ведь он ее родной брат.
Глаза Джейн блеснули.
– Ну и что же, что брат? Для этих чудовищ родственные связи ничего не значат. Он был ее любовником. Вы думаете, что я, его жена, ничего не знаю? Вы думаете, я никогда не заставала их вместе? Думаете, я буду закрывать глаза на такие безобразия? Он всегда был с ней, закрывался с ней в комнате. Я очень часто заставала их… вместе. Я видела, как они обнимаются. Я видела…
Она почти визжала – годы ревности не прошли для нее даром. Она закрыла глаза и продолжала кричать, видя их вместе:
– Уверяю вас, они любовники! Я, его жена, ничего для него не значила. Он любил свою сестру. Они вместе смеялись над всеми. Они всех считали дураками. Я знаю, что говорю. Я видела… видела…
Кто-то с отвращением заметил:
– Вам лучше вернуться в комнаты, леди Рочфорд. Боюсь, последние события слишком сильно на вас повлияли и вы не в себе.
Она вся дрожала. Обернувшись, она увидела, что шпион Кромвеля покинул группу.
Король не переставал думать об Анне Болейн. Кромвель говорил с ним о ней. Кромвель отнесся к этому делу с энтузиазмом, как и ко всему, чем он занимался. Он закрывал глаза, сжимал свои безобразные губы, умолял короля не просить его рассказывать обо всех страшных вещах, которые он узнал.
Король размышлял над тем, что сообщил ему Кромвель. Все это было как бальзам для его совести. Он ненавидел Анну за то, что она обманула его. И если она доставила ему самые счастливые моменты в его жизни, она же заставила его ужасно переживать. Еще до того, как Кромвель выбил у Смитона признание, король собирался убрать Анну и заменить ее Джейн Сеймур. Джейн ждала ребенка, поэтому сделать это следовало очень быстро. Он знал, что это значит. Снова нужно затеять развод. Было две причины, по которым он мог аннулировать свой брак с Анной. Первая – ее помолвка с Нортамберлендом, имевшая место до их женитьбы, и вторая – его связь с ее сестрой Марией. Обе эти причины были довольно деликатными и не слишком серьезными, потому что Нортамберленд уже поклялся перед епископом Кентерберийским, что никакой предварительной договоренности между ним и Анной не было, и все это имело место до того, как он женился на Анне. Кроме того, он знал об этом, когда женился на ней. Разве может он теперь сказать, что верил, будто она была помолвлена с Нортамберлендом? Ведь он считал ее свободной и потому взял в жены. Да, все это не так просто.
А его связь с Марией… Ведь он должен будет обнародовать, что имел любовные отношения с сестрой Анны. Что же ему говорить? Что он забыл об этом, когда решил жениться на Анне? Увы, эти причины нельзя было использовать для развода. Как может человек, считающий себя самым целомудренным и чистым, использовать такие причины? Но с другой стороны, каким образом ему жениться на Джейн в самое ближайшее время и сделать своего ребенка от нее законнорожденным? Как развестись с Анной?..
Был еще один путь. И он очень хотел его использовать. Пока она жива, он все время будет думать о ней, думать, что она наслаждается любовью с другими и другие наслаждаются любовью с ней. Он этого не сможет вынести. Она слишком много для него значила, да и сейчас еще значит. Но их женитьба была ошибкой. До женитьбы он был с ней счастлив, а после женитьбы у него не было ни минуты покоя. И во всем этом виновата она одна. Она не смогла родить ему мальчика, а это означало, что небеса против их брака. И он не видел другого выхода из создавшегося положения, как отрубить ее очаровательную головку, чтобы она упала с ее элегантных плеч. Глаза его заблестели при этой мысли. Любовь и ненависть, он это знал, очень близкие чувства. Она никому не достанется! Это была его основная забота. У нее больше не будет любовников, она больше не будет смеяться над ним в объятиях других! Она умрет, она должна умереть, потому что она чернобровая ведьма, рожденная для того, чтобы уничтожать мужчин. Но уничтожена должна быть она сама. Она виновна в измене и, что еще хуже, в любовной связи со своим братом – в кровосмешении. Об этом он не должен забывать!
Он ужасно переживал, что та, которую он так любил, недостойна не только этой любви, но и жизни. Но так получилось. Что же теперь делать?.. Его обязанность поступить так, чтобы справедливость восторжествовала.
И он сказал Крэнмеру:
– Мне это очень больно! Я не хотел бы, чтобы мне на плечи взвалили подобное дело.
Крэнмер тоже был расстроен. Он боялся, что король может снова обратиться к Риму. И что тогда будет с теми, кто подбил его на разрыв? И Крэнмеру показалось, будто он слышит запах дыма от костров и пламя охватывает ему ноги.
