Катерине хотелось плакать. О, как права была бабушка! Если бы она только прислушалась к тому, что ей говорили, хотя бы к той же Марии Ласселс! Если бы она не позволила увлечь себя этому потоку страстей… Как она ненавидит себя за это! Она сожалела о своей любовной связи с Мэноксом, когда встретила Фрэнсиса, теперь же, когда бабушка заговорила о Томасе Калпеппере, она начинала сожалеть о своей связи с Фрэнсисом.
– Ты была очень безнравственной, – говорила ей бабушка. – Ты заслуживаешь смерти за то, что вытворяла. Но я сделаю для тебя все, что смогу. Герцог никогда не узнает о твоей безнравственности.
И Катерина воскликнула скорее от горя, чем от возмущения:
– А как он, этот герцог, ведет себя с Бэсс Холланд!
Герцогиня достойно на это ответила. Она могла говорить что угодно о своем заблудшем родственнике. Она, но не Катерина.
– Ну и что из того, что прачка жены его любовница? Он мужчина. А ты женщина. В этом вся разница.
Катерина присмирела и начала плакать.
– Вытри глаза, глупая девчонка, и ни на минуту не забывай, что с беспутством покончено, как будто бы этого никогда не было.
– Хорошо, бабушка, – сказала Катерина, а письмо Дерхэма все так же покалывало ей грудь.
Дерхэм продолжал писать, но ответов на свои письма не получал. Катерина унаследовала от бабушки одну черту характера: она пыталась не думать о неприятном. Она постоянно думала о своем кузене Томасе и спрашивала себя, помнит ли он ее, знает ли о том, что их предполагают обручить, и если да, то как к этому относиться.
Однажды, гуляя по саду, она услышала за спиной шорох листьев, повернулась и лицом к лицу столкнулась с Дерхэмом. Он улыбался, хотел обнять ее, но она отстранилась.
– Катерина, как я мечтал тебя увидеть.
Она испуганно молчала. Он подошел к ней поближе, взял ее за плечи.
– Ты не отвечала на мои письма, – сказал он. Она не сразу нашлась, что ему ответить.
– Джейн вышла замуж и уехала в Йорк. Ты же знаешь, что я не в ладах с пером.
– Ах, вот в чем дело! – Лицо его осветилось улыбкой. – Всего-навсего. Слава Богу! А я боялся…
Он поцеловал ее в губы. Катерина дрожала и не ответила на его поцелуй.
Лицо его помрачнело.
– Катерина, в чем дело? Что с тобой?
– Ничего, Фрэнсис. Просто…
Но сердце ее смягчилось, видя, как он расстроился. Однако она не могла сказать ему, что больше не любит его. Пусть этот разрыв произойдет постепенно.
– Ты так неожиданно вернулся, Фрэнсис…
– Ты изменилась, Катерина. Ведешь себя так степенно, спокойно.
– Раньше я вела себя, как сорванец. Так говорит моя бабушка.
– Катерина, что они с тобой сделали?
– Они избили меня плетью. Меня так раньше никто не бил. Я была больна. Несколько недель. Меня заперли. И теперь я вряд ли смогу гулять одна. Они все время следят за мной, я это знаю.
– Бедная Катерина! И все это из-за меня! Но никогда не забывай, что ты моя жена.
– Фрэнсис, – сказала Катерина и сглотнула слюну. – Это не так. Они никогда не согласятся на наш брак. Что они сделают с нами, если мы действительно поженимся?
– Мы можем уехать в Ирландию.
– Они никогда меня не пустят. Мы умрем страшной смертью.
– Они не смогут нас поймать, Катерина.
Он был молод и энергичен и стал пиратом, промышлявшим у берегов Ирландии. У него были деньги. Он хотел увезти ее. Она не осмелилась сказать ему, что ее хотят обручить с ее кузеном Томасом Калпеппером.
– Что будет с тобой, если они увидят тебя? – спросила она.
– Не знаю. Но если я обниму тебя и буду держать тебя в своих объятиях, мне все равно, что будет со мной потом.
Эти слова испугали ее, и она убежала, дав слово снова с ним встретиться.
Она была расстроена. Теперь, когда она увидела Дерхэма после долгой разлуки, она поняла правду, которую подозревала. Она больше не любит его. Она поплакала перед сном, чувствуя себя обесчещенной и виновной, а еще очень несчастной, ибо предстанет перед своим кузеном оскверненной и нечистой. Почему она не осталась в Холлингбурне? Почему умерла ее мама? Что за ужасная судьба привела ее к герцогине, где столько женщин пытались заставить ее вступить на путь соблазна! Ей еще нет и восемнадцати, а она предавалась беспутству так глупо и так бесцельно.
Она решила порвать с Фрэнсисом. Больше не будет никаких тайных встреч. Она выйдет замуж за Томаса и будет ему верной женой. И тогда по сравнению со многими годами счастья, которое она ему доставит, эти греховные несколько лет покажутся маленькой ошибкой.
Фрэнсис был обижен и разозлен. Он вернулся полон надежд. Он любит ее, и она его жена, напомнил он Катерине. У него есть деньги. И вообще он родственник Ховардов.
Она сказала ему, что слышала, будто ее собираются отправить ко двору.
– Мне это не нравится, – заметил Фрэнсис.
– Но мне нравится, – возразила она ему.
– Разве тебе не известно, какую грешную жизнь ведут при дворе? – спросил он.
В ответ она пожала плечами. Ей не нравилось обижать людей, и обидеть Фрэнсиса, действительно ее любившего, было горько. И она поняла, что он не нравится ей именно потому, что она должна его обидеть.
– Ты… Ты говоришь о грехе. А ведь мы с тобой… Он все понял.
– Что было между нами, Катерина, не грех. Мы – муж и жена, не забывай этого. Многие женятся молодыми. Мы не сделали ничего дурного.
– Ты знаешь, что мы не муж и жена, – возразила она. – Это все выдумки. Мы говорили так, потому что нам легче было грешить. А я не могу этого вынести. Лучше бы мы никогда не встретились.
Сердце бедного Дерхэма было разбито. В разлуке он думал только о ней. Он умолял ее вспомнить, как она относилась к нему до отъезда. Потом он услышал о ее возможном обручении с Калпеппером.
– Вот почему ты изменилась ко мне, – зло заявил он. – Ты собираешься выйти замуж за этого Калпеппера?
В ответ она спросила, какое он имеет право задавать ей такой вопрос, и добавила:
– Ты знаешь, что я никогда не буду твоей. И если до тебя дошли такие слухи, то, выходит, тебе известно больше, чем мне!
Они поссорились. Она разочаровала его, заметил он. Как она может, зная о том, что они муж и жена, думать о браке с другим? Она должна немедленно бежать с ним.
– Нет! Нет! – воскликнула Катерина и заплакала. – Фрэнсис, пожалуйста, будь умным. Как я могу бежать с тобой? Разве ты не понимаешь, что это для тебя смерть! Я обидела тебя, а ты обидел меня. Но единственная надежда для нас – это никогда больше не видеться.
