– Действительно, невероятно интересно для всех присутствие на вечере леди Анны. Я с нетерпением жду того момента, когда наконец увижу женщину, которая так очаровывает моего брата, короля Англии.
– Скоро вы сможете удовлетворить ваше любопытство.
– Я знал ее когда-то, – сказал Франциск, делая вид, что не догадывается, что танцует именно с ней.
– Вероятно, это было очень давно.
– С тех пор прошло несколько лет. Но, уверяю вас, мадам, такую леди забыть невозможно.
– Вы можете говорить по-французски, если хотите. Я владею им.
Он стал говорить по-французски, что было для него значительно легче. Он уверял ее, что она прекрасно владеет французским, и заявил, что у него нет сомнений, что она гораздо красивее, чем сама леди Анна. Он никогда не видел такой гибкой и изящной фигурки, не слышал такого мелодичного голоса, а лицо ее, он уверен, самое прекрасное из всех девичьих лиц Англии и Франции вместе взятых. Если это не так, он будет глубоко разочарован!
Анна, видя, что Генрих следит за ней, была довольна.
Он король, великий король, этот Франциск, но она не смогла бы его любить, даже если бы за ним стояли все королевства мира.
Генриху надоело за ней следить, и он решил, что наступил момент снять маски. Первым делом он подошел к Анне.
– Ваше Величество танцевал с маркизой Пемброк, – сказал он Франциску, который притворно выразил удивление и восхищение.
Генрих отошел, оставив Анну с Франциском.
– Так что же это я говорил о моей давней маленькой подружке, Анне Болейн? – спросил он ее.
Анна засмеялась.
– Ваше Величество прекрасно знал, что танцуете со мной.
– Конечно, я должен был знать, что такая грациозная леди, которую приятно слушать и на которую приятно смотреть, не кто иная, как та, кто, я надеюсь, в ближайшее время станет моей английской сестрой. Поэтому я очень рад, что она выбрала в партнеры по танцам именно меня.
– Как Вашему Величеству прекрасно известно, этого требовал этикет.
– Вы не очень добры ко мне, красавица. И я запомню это.
– Расскажите мне о вашей сестре.
Они долго беседовали, и время от времени Анна громко смеялась. Они вспоминали о французском дворе – им было о чем вспомнить.
Генрих наблюдал за ними. Он был горд и одновременно зол на Анну. Он всегда завидовал Франциску. И теперь он раздумывал, стоит ли ему к ним присоединиться. Ему не нравилось, что Анна так долго беседует с этим развратником Франциском. Но он был королем Франции, и уважение, оказываемое Анне, означало уважение королю Англии. В Риме с его мнением должны считаться. Хотя Карл, будучи императором, был самым важным человеком в Европе, Франциск и Генрих вместе имели больший вес, чем племянник Катарины.
Танцы закончились, и дамы удалились в свои покои. Генрих побеседовал с Франциском, который посоветовал ему жениться на Анне без благословения Папы. Генрих не мог себе представить, как это можно сделать, но получил огромное удовольствие от беседы. Было приятно знать, что Франция его поддержит.
Он вошел в комнату Анны и отпустил ее фрейлину.
– Сегодня ты действительно была королевой! – восхищенно воскликнул он.
– Надеюсь, я не подвела Ваше Величество, мой король. Она была очень весела, вспоминала об успехе, который имела на балу, наряженная в золото и малиновый шелк.
Король подошел к ней и обнял.
– Все вы были одеты одинаково, но ты выделялась из всех. По твоему виду каждый должен был понять, что именно ты достойна стать королевой.
– Вы очень любезны со мной.
– А ты рада, что я люблю тебя?
В эту ночь она была счастлива и готова была раздавать это счастье пригоршнями. А рядом с ней находился ее благодетель, король!
– Я никогда еще не была так счастлива, – сказала она ему. Позже, лежа в его объятиях, она рассказала, что король Франции ему завидует.
– Ты, кажется, тоже к нему привязана, моя дорогая.
– А ты хотел бы, чтобы я была с ним груба? Я была любезна с ним потому, что его принимал ты.
– Мне показалось, что ты с ним немного кокетничала.
– Я делала это, чтобы понравиться тебе.
– Мне не может нравиться, Анна, когда ты улыбаешься другим мужчинам.
– Улыбаюсь! Господи! Если я и улыбалась ему так мило, то только потому, что, сравнивая его с тобой, была счастлива, что любима тобой, а не им.
Генрих не скрывал своей радости.
– Да, он здорово постарел, годы согнули его. Я никогда не считал его красивым.
– Разврат не красит, – заметила Анна.
Маленький рот Генриха растянулся в улыбку.
– Не хотелось бы мне иметь его репутацию!
Потом она стала развлекать его, передразнивая короля Франции, пересказывая то, что он говорил ей и что она ему отвечала. Король хохотал и был безмерно счастлив.
Утром Франциск прислал Анне подарок – украшение. Генрих стал рассматривать его и решил, что стоит оно очень дорого. Он тоже пожелал сделать Анне подарок.
И он осыпал ее драгоценностями, принадлежавшими ему самому, Катарине и даже его сестре, Марии Саффолк. Король был влюблен, как никогда.
Когда пришло время покидать Кале, подул сильный ветер, и было опасно пересекать канал. Анна вспомнила о своем пребывании в Лувре. Но тогда она была маленькой семилетней девочкой, прислушивавшейся к разговорам взрослых и пытавшейся понять законы жизни. Было приятно вспоминать об этом, зная, как высоко она поднялась с тех пор.
Они проводили дни за игрой в кости и карты. Король много проигрывал, а Анна почти все время выигрывала. Но если бы она и проигрывала, король платил бы ее долги. Одним из партнеров по игре был красивый молодой человек по имени Фрэнсис Вестон. Анне он очень понравился, и она ему тоже. Днем они играли, а вечером танцевали. Они хохотали во время игры, особенно когда играли в игру под названием «Папа Юлиан». Это была любимая игра при дворе, построенная на марьяжах, интригах, в которой самой главной картой был Папа. Игра казалась им интересной в связи с приближавшимся разводом и связанными с этим событиями. Анна была весела. Ей никогда еще не было так хорошо с тех пор, как она решила взойти на трон.
Старый год подходил к концу, приближалось Рождество, но Папа был непреклонен. Спокойствие предвещало бурю. Вот уже четыре года Анна была любовницей короля, и теперь, на Рождество 1532 года, она все еще ожидала королевского трона.
Она была бледной, не находила себе места.
– Ты расстроена, дорогая? – спросил ее король.
– Многое меня расстраивает, – ответила ему Анна.
