Когда Марпа пришел в третий раз, учитель спросил его о цели этого визита. Тибетец ответил, что пришел не только по своей инициативе, но и по просьбе ученика, имя которого Мила Тхёпага
[21]. Ученику во сне явилась Дакиня и дала совет получить наставления, называемые «нашептываемая передача Дакинь». Проснувшись, Мила спросил Марпу об этих наставлениях, и тот заново просмотрел все свои записи, однако нигде не нашел ни одного упоминания о подобной передаче. Именно поэтому он и отправился в Индию снова. Услышав это, Наропа тут же сказал:
«Как чудесно!
Среди глубокого мрака северных земель
Подобно солнцу, восходящему над снегами,
Появился тот, кого зовут Добрая Весть.
Кланяюсь этому святому существу».
С этими словами великий махасиддх трижды простерся в направлении Тибета. Говорят, что одновременно с Наропой к северу склонились все растения в той местности. Даже сегодня деревья, растущие там, сохраняют этот наклон.
Ошибка Марпы
У Марпы было несколько сыновей. Особенную любовь переводчик питал к старшему сыну Дарме Доде, и надеялся, что юноша не только унаследует его владения, но и станет духовным преемником традиции Кагью.
Когда Марпа жил в Индии, однажды утром Наропа позвал его и указал куда-то вверх. В небе появился Йидам Марпы – сам Хеваджра, окруженный другими Йидамами из его свиты.
«Вот перед тобой твой учитель и твой Йидам, – произнес Наропа. – Кому ты поклонишься в первую очередь?»
«Что ж, – подумал переводчик, – своего гуру я вижу каждый день, а появление Йидама – событие необычайно редкое».
И он простерся на земле в направлении Хеваджры.
«Йидам есть лишь проявление ума учителя, – сказал на это Наропа, и сияющее видение мгновенно влилось ему в сердце. – Склонившись перед Хеваджрой, ты совершил ошибку, которая скажется на судьбе твоих наследников. Они будут существовать не дольше, чем цветок в небе. Однако твои духовные преемники от этого не пострадают: твоя линия передачи будет течь, как полноводная река. Все ученики будут подобны львам, и каждое новое поколение проявит себя лучше, чем предыдущее».
Дарма Доде, старший сын Марпы, трагически погиб. Но у Марпы было четверо главных учеников, которым он передал часть своего духовного наследия. Что же касается Миларепы, то он получил все посвящения и наставления по Шести йогам и Махамудре. Позднее он передал их Гампопе, и эта традиция до сих пор ни разу не прерывалась.
Самье Линг
Март 1983 года
Дрогён Речен и растаявший снег
Жизнеописания первых мастеров традиции Кагью – Тилопы, Наропы, Марпы, Миларепы, Гампопы и Первого Кармапы – хорошо известны, и пересказывать их здесь, пожалуй, нет необходимости. Однако стоит упомянуть Дрогёна Речена, как наименее известного из великих учителей этой линии преемственности.
Первого Кармапу называли Дюсумом Кхьенпой, что значит «знающий три времени»; тем самым его современники отмечали его постижение природы явлений, позволяющее ему знать прошлое, настоящее и будущее. Его слава быстро облетела весь Тибет.
Дрогён Речен, которому предстояло стать его главным учеником, достиг исключительного мастерства в практике внутреннего тепла туммо, одной из Шести йог Наропы, позволяющей телу излучать сильный жар. Круглый год, даже зимой, он носил лишь белую хлопковую накидку. За это его и прозвали Реченом, что означает «великий [йогин], носящий [одеяние из] хлопка». Однако Дрогён Речен, хоть и обрел постижение, так и не избавился от гордости. Особенно он гордился своими знаниями и успехами в туммо. Имя Дюсума Кхьенпы раздражало Речена, и он решил в духовном поединке доказать, что ни в чем не уступает Кармапе, а то и превосходит его.
Дюсум Кхьенпа в то время пребывал в пещере, выдолбленной в высокогорном леднике. Само собой, у него не было ни хорошей еды, ни домашнего уюта. Когда прибыл Дрогён Речен, Кармапа сказал ему: «Ты проделал долгий путь и преодолел множество трудностей, чтобы прийти сюда. Я приготовлю нам с тобой горячий суп». Сложив в миску мясо и другие продукты, он взял старую кость от человеческого пальца и, прежде чем окунуть ее в суп, произнес: «Обычно я мешаю еду только один раз, но сегодня, в честь прибытия важного гостя, я помешаю ее трижды».
Преодолев отвращение, Речен съел немного супа и сообщил о цели своего визита. Он хотел соревноваться с Кармапой в мастерстве туммо, чтобы выяснить, кто из них двоих лучше владеет внутренними каналами и ветрами энергий. «Неплохая идея, – ответил Дюсум Кхьенпа. – Только я уже стар, и тебе лучше вызвать на поединок одного из моих учеников, Бацу Таделву, который медитирует в соседней пещере».
Речен отправился в пещеру Бацы, но никого там не нашел. Вернувшись к Кармапе, он услышал: «Я уверен, что он там! Иди обратно». Гость снова подошел ко входу в пещеру и обнаружил там тигра. Кармапа опять уверял, что не верит в отсутствие Бацы, и Речену пришлось вернуться еще раз: теперь посреди пещеры горел костер. В четвертый раз Речен увидел вместо огня большую лужу. Раздосадованный, он бросил в воду камушек.
Дюсум Кхьенпа продолжал настаивать на том, что, поскольку он сам отправил Бацу медитировать, тот непременно должен быть на месте. Пятый визит Речена оказался более удачным: в пещере, скрестив ноги, сидел йогин, а в складках его одежды лежал тот самый камушек. Речен принялся было объяснять, зачем он пришел; он рассказал о своей затее с соревнованием и упомянул, что Кармапа вместо себя предложил ему в соперники Бацу.
Ученик Кармапы не мог ослушаться своего мастера и принял вызов. Было решено, что состязание начнется ночью. Затем Баца добавил: «Знаешь, я ведь давно здесь практикую и привык к суровому климату. Значит, у меня есть определенное преимущество, а это нечестно. Чтобы наши силы были равны, я поднимусь еще ближе к вершине горы, а ты оставайся здесь, у входа в мою пещеру».
Так оба заняли свои места и приступили к практике туммо. За ночь Речену удалось нагреть воздух настолько, что снег растаял на шесть или восемь метров вокруг него. Однако на месте снега была теперь холодная вода, и йогину пришлось мерзнуть остаток ночи. Что же касается Бацы Таделвы, то он не только растопил снег ярким лучом, бьющим на расстояние полета стрелы, но и нагрел талую воду, и к утру плескался в ней, наслаждаясь теплом.
После рассвета Кармапа прилетел посмотреть на победителя. Сразу оценив ситуацию, он попросил Бацу проявить сочувствие и направить поток горячей воды на менее удачливого соперника, чтобы помочь ему отогреться.
Этот случай позволил Дрогёну Речену преодолеть гордость. «Если таковы способности ученика, – подумал он, – то что же умеет сам мастер?» С той поры йогин считал Кармапу своим коренным Ламой.
Празднество туммо
Практики Махамудры и Шести йог Наропы передают все учителя традиции Кагью, начиная с Марпы и Миларепы и заканчивая нашими современниками. Эти медитации очень распространены в Кхаме (Восточном Тибете), и чаще всего их делают в коллективных ретритах, длящихся три года и три месяца. На второй и третий годы участники ретрита традиционно празднуют годовщину смерти Миларепы в 14-й день первого месяца тибетского календаря (как правило, начало марта). Они по-особому украшают ретритный центр, одеваются в простые хлопковые одежды и собираются вместе, чтобы провести ночь в медитации. Сначала они упражняются, чтобы вызвать внутреннее тепло туммо, а затем поют песни постижения, созданные Миларепой и другими давними мастерами школы Кагью. На рассвете они выполняют физические упражнения, относящиеся к Шести йогам Наропы.
