Книга Храм любви при дворе короля, страница 26. Автор книги Виктория Холт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Храм любви при дворе короля»

Cтраница 26

– На этот счет у меня есть теория, – с готовностью ответил Джон. – Здесь нет такой вони, как на других улицах. Запахи тут приятные… пахнет мускусом, специями, духами и мазями.

– Значит, по-вашему, болезнь возникает от дурных запахов.

– Думаю, не исключено; раз никто на улице не заболел малярией, хотя ее не избежали почти все прочие дома Лондона, значит, в моей теории что-то есть.

Мерси заволновалась. Воскликнула:

– Послушайте, а ведь Эразм, живя здесь, ругал наши дома. Они ему очень не нравились. Говорил, комнаты построены так, что в них душно. Наши окна пропускают свет, но задерживают воздух; а по коридорам гуляют сквозняки. Утверждал, что наш обычай обмазывать полы глиной и покрывать камышовыми циновками вреден – особенно в бедных домах, где циновки не меняются по двадцать лет. Мать очень сердилась, когда он жаловался на наши, хотя они менялись каждую неделю. Он сказал, что нам нужны широко распахивающиеся окна. Что мы едим слишком много солонины. Что грязь наших улиц – позор для страны, считающей себя цивилизованной.

– Похоже, он очень резкий джентльмен.

– Да… в некоторых отношениях. В других очень мягкий. Но я думаю, в том, что он говорил о наших домах, есть какой-то смысл. А вы, мастер Клемент?

– По-моему, несомненно.

– Я очень боюсь, что болезнь придет к нам. И очень рада, что отец покидает Англию именно сейчас. По крайней мере, будет далеко от этих заразных улиц. И вы тоже, мастер Клемент… Но… будет ужасно, если что-то случится здесь… без него. Что мне делать, если кто-то заболеет?

– Со сквозняками и отсутствием хорошего воздуха в комнатах вы ничего поделать, конечно, не можете. Но думаю, если комнаты проветривать – можно уберечься от болезни. Для заболевшего есть очень хорошая смесь: календула, цикорий, осот и паслен – по три пригоршни всего; вскипятите смесь в кварте проточной воды; добавьте немного сахара. Это смягчит кислоту. Пусть больной пьет этот отвар. Больному нужно лечь в постель, как только появится первый пот, и лежать в тепле. Если он одет, пусть остается в одежде; если раздет, оставьте раздетым, но укройте получше. Я знал мужчин и женщин, поправившихся после такого лечения.

– Календула, цикорий, осот и паслен. Запомню.

– Я объясню вам, как готовить философское яйцо. Это превосходное средство от малярии. Его можно сделать заблаговременно и хранить годами. Оно даже улучшается от хранения.

– Буду очень рада. Объясните.

– Берете яйцо; пробиваете отверстие и как можно аккуратнее отделяете желток от белка. Скорлупу заполняете желтком и шафраном; потом закрываете отверстие осколками скорлупы. Положите яйцо в горячие угли и держите до тех пор, пока оно не затвердеет так, чтобы его можно было превратить в мелкий порошок.

Айли подошла к ним и уставилась с озорным видом.

– Чем это вы так увлеклись, что забыли обо всем на свете?

– Мастер Клемент объясняет, как готовить философское яйцо.

– Философское яйцо! Это то, которое превращает обычные металлы в золото и серебро? Мастер Клемент, прошу вас, откройте этот секрет мне.

– Вы не так поняли, – сдержанно ответил Джон Клемент.

– Это яйцо, – объяснила Мерси. – А ты думаешь о философском камне.

– Что же за волшебные силы у этого яйца?

– Оно лечит болезни.

– Я бы предпочла камень, – сказала Айли.

– Не обращайте на нее внимания, – с легким раздражением сказала Мерси. – Она любит подшучивать.

Айли стояла, глядя на них с улыбкой. Джон Клемент продолжал:

– Потребуется белая горчица, толокнянка и подорожник с добавкой ореха; нужно добавить еще дягиля и очного цвета, четыре грана единорожьего рога, если сможете его достать, все это нужно смешать с патокой, пока смесь не начнет липнуть к пестику. Я запишу вам все это. Когда вещество готово, его можно положить в стеклянные банки и хранить годами. У него есть замечательное свойство – чем дольше оно хранится, тем лучше становится.

– Большое спасибо. Я никогда не забуду вашей любезности.

Айли подошла к Сесили и шепнула:

– Смотри, как они подружились.

– Что он отдает ей? – спросила Сесили.

– Любовное письмо, – ответила Айли. – Подумать только, Мерси обзавелась кавалером раньше меня.

– Любовное письмо! Ты ошибаешься. Готова поклясться, это рецепт какого-то лекарства.

– Возможно, моя дорогая Сесили. Но любовные письма бывают самыми разными.

И Айли надула губы, ей не хотелось, чтобы кто-то из девочек заводил кавалера раньше нее. Алиса смеялась над юной парочкой.

– Мастер Мор, какие у тебя странные дочери! Любят латинские стихи больше нарядов и обмениваются рецептами, когда другие в их возрасте обмениваются символами любви.

– Ничего странного, – ответил Томас. – Однако своей семьей – это касается всех ее членов – я доволен.

– Надо же! – заявила Алиса, но сама была не менее ими довольна.

* * *

Из Фландрии Томас писал домой регулярно.

Он просил членов семьи отвечать, потому что скучает без них и радуется, только получая письма из дому. Ему хотелось знать обо всех мелочах; раз они касаются дома, значит, обрадуют его. «Девочкам молчать непростительно, – писал он. – Ведь им всегда есть о чем поболтать? Этого я и хочу от вас, мои дорогие. Беритесь за перья и болтайте со своим отцом».

Если что-то писал и Джек, Томас особо благодарил его. Бедняга, он подрос и уже понимает, как трудно нормальному, здоровому парнишке тягаться с такими выдающимися сестрами. Алиса говорила, что это наказание его отцу от Бога за то, что он постоянно несет чепуху, будто женские мозги не уступают мужским, хотя весь мир считает, что учеными должны быть мужчины. Вот тебе выдающиеся дочери, видимо говорит Бог. А сын твой будет тупицей.

Джек был отнюдь не тупым, просто нормальным. Он терпеть не мог уроки и любил игры на вольном воздухе. Поэтому Томас посылал сыну очень нежные письма, хвалил за усилия с пером, понимая, что не все могут любить учение.

Маргарет Томас писал увлеченно. Это доставляло ему наибольшую радость во время жизни за границей.

Он сообщал старшей дочери, что работает над книгой, которую давно задумал. Она представляет собой воображаемый разговор между ним и человеком из чужой страны под названием «Утопия». В разговорах обсуждаются нравы и обычаи этого государства. Работа над книгой доставляет ему большое удовольствие, и, возвратясь домой, он с радостью прочтет ее своей Мег.

«Маргарет, я показал одно из твоих латинских сочинений замечательному человеку. Это блестящий ученый, ты будешь мне благодарна, узнав, кто он. Реджиналд Поул. Милая моя, он изумился. Сказал, что если бы не мое заверение, ни за что бы не поверил, что девочка или мальчик твоего возраста способны выполнить такую работу без посторонней помощи. Дорогое дитя, как мне передать свою гордость?»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация